Олконбери подозрительно прищурился:
— Я ее предупреждал, что вы причините ей боль.
— Вы были правы, — наклонив голову, сказал Эдвард.
— Да, я был прав. — Олконбери смотрел на соперника, хмурясь в раздумье.
— Она говорила, что вы были ей верным другом, когда умер ее муж, — продолжал Эдвард, как бы ни было ему тяжело произносить эти слова. — Я верю, что вы можете и сейчас ее поддержать. Как верный друг.
— Я попытаюсь, — медленно проговорил Олконбери. Эдвард коротко кивнул в знак благодарности. Он не мог заставить себя произнести слова благодарности этому мужчине, зная, что только что дал барону еще один шанс завоевать сердце Франчески. Рано или поздно она решит, что лучше полюбить того, кто всегда готов ее поддержать, когда другой мужчина разбил ей сердце. — Спасибо за визит, — добавил Олконбери, словно прочитав мысли Эдварда. — Я заеду к ней этим утром.
Эдвард представил, как Франческа улыбается Олконбери за завтраком, как она пьет с ним шампанское в полутемном театре, позволяя ему пропускать сквозь пальцы ее яркие шелковистые волосы… И перед глазами поплыла темная пелена. Он сделал то, ради чего пришел. Задерживаться смысла не было.
— Всего доброго, — пробормотал он и ушел, захлопнув за собой дверь.
Франческа почти не спала этой ночью. Безуспешно пытаясь уснуть, ворочаясь с боку на бок, она в конце концов сдалась и встала с рассветом. Она все еще не могла отойти от шока. Как мог Эдвард нанять сыщика, чтобы тот шпионил за ней, копался в ее прошлом и настоящем? Как мог он так с ней поступить! И чего он этим надеялся добиться? Он сказал, что поступил так потому, что его настолько сильно к ней влекло, что он не мог удержаться от искушения. Ну, возможно, нечто подобное испытывала и она. И ее поступки тоже были направлены на то, чтобы поскорее избавиться от мучительного наваждения. Не с этой ли мыслью она поцеловала его? А потом пригласила остаться у нее на ночь, замышляя соблазнить… Но по крайней мере она действовала открыто и честно!
И что бы он сделал, размышляла Франческа в мрачном отчаянии, если бы узнал от мистера Джексона о ней нечто такое, что бы ему не понравилось? Он бы отверг ее или все равно переспал с ней, зная, что в любой момент может избавиться от нее, как от ненужной вещи? Если бы он хоть раз сказал ей о своих чувствах, она смогла бы ухватиться за его признание и убедить себя в том, что правда в этом и, чем бы ни было вызвано его стремление навести о ней справки, он действовал лишь в силу старой привычки, которую уже успел изжить.
Но он так ничего ей и не сказал. Даже когда она взмолилась о том, чтобы он ей сказал хоть что-то, пусть даже солгал.
Пытаясь хоть как-то отвлечься от мыслей об Эдварде, она решила навестить Джорджиану. Эллен пообещала, что позволит ей навещать племянницу в любое время, и Франческа хотела привезти некоторые подарки и одежду, которые она приготовила для своей племянницы. Она была наверху, выбирая, что взять с собой, когда миссис Дженкинс поднялась к ней и сообщила, что лорд Олконбери ждет в гостиной.
Франческа спустилась в гостиную. Она была рада, что он снова стал ее навещать. В глубине души она испытывала не вполне рациональное разочарование из-за того, что ее утренним гостем стал не Эдвард. Но она напомнила себе, что сама велела ему не приходить. Едва ли она могла винить его в том, что он уступает ее желаниям. Франческа надеялась, что Олконбери удастся ее отвлечь, потому что сама она с этой задачей справиться не могла.
— Олконбери, как хорошо, что вы пришли меня навестить, — сказала она, протянув руки ему навстречу. — Я скучала.
— И я соскучился. — Он поцеловал ее в щеку, затем отступил на шаг, пристально на нее глядя. — Вы неважно выглядите.
Она невесело рассмеялась.
— О, как вы расточительны на комплименты. Будете продолжать в том же духе, так и сердце мое украдете.
Олконбери осторожно убрал завиток с ее виска.
— А ваше сердце еще можно украсть?
«Нет». Франческа вновь улыбнулась — вернее, вымучила улыбку.
— Останетесь на завтрак? Я еще не ела, но запах кофе успела почувствовать. Миссис Дженкинс с удовольствием приготовит для вас чашечку.
Олконбери долго смотрел на нее, не отвечая.
— У меня сегодня утром был странный посетитель, — сказал он. — Он едва не сломал мне дверь несколько часов назад. Я думал, что в дом ворвались грабители или случился пожар, но это был всего лишь де Лейси.
Сердце Франчески забилось сильнее лишь при одном упоминании этого имени.
— Боже, как это грубо с его стороны!
— Очень грубо, — согласился Олконбери. — Он попросил меня зайти к вам. Он подумал, что вам, возможно, сегодня утром понадобится общество друга.
Каким-то образом ей удалось изобразить подобие улыбки.
— Я всегда рада видеть вас, Генри…
— Нет, — мягко возразил он, — не всегда. В тот вечер в театре вы просили меня не приходить, потому что надеялись, что утром он по-прежнему будет у вас.
Франческа вышла из гостиной в смежную комнату, где миссис Дженкинс уже накрыла стол к завтраку. Как жестоко со стороны Олконбери напоминать ей об этом. Да, тогда она была, словно влюбленная девочка, в восторге от того, что он отыскал ее в театре, пренебрегая опасностью скандала, даже провоцируя его. Как слепо, как безумно она им увлеклась.
Между тем Олконбери продолжал:
— Франческа, что он сделал?
Она рассеянно рассматривала еду, расставленную на буфете.
— Ничего.
— Тогда что вы хотели бы, чтобы он сделал?
Его прозорливый вопрос ужалил ее как крапивой. Ей пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы не разрыдаться.
— Я сказала вам — ничего. — Голос ее дрожал совсем чуть-чуть. — Он ничего мне не обещал, и я ничего от него не жду.
— Ничего не ждете… — задумчиво произнес Олконбери.
Франческа продолжала изучать каждое из выставленных блюд, хотя уже все успела осмотреть не один раз, но так и не придумала, чего бы ей хотелось отведать.
— Тогда чего вы хотите?
«Я хочу, чтобы он любил меня так же сильно, как люблю его я». Она молча покачала головой.
Руки Олконбери были нежны, когда он взял ее за плечи и повернул к себе лицом.
— Неделю назад вы вся светились, едва он заходил в комнату. Теперь вы заявляете, что ничего от него не ждете, хотя я вижу, что от этих слов вас тошнит. Вы думаете, я не способен распознать симптомы разбитого сердца, Франческа?
По щекам ее покатились слезы.
— Он не любит меня, — прошептала она. — Я думала, он меня любит, или по крайней мере надеялась на это, но он так ни разу мне об этом и не сказал.
— Ах! — Олконбери заключил Франческу в объятия, позволив ей уткнуться лицом в его грудь. — Не все мужчины так хороши и честны, как я, моя дорогая. Большая часть бледнеет от страха при одном звуке этого слова и уж совсем не испытывает желания броситься на колени и признаться в том, что любовь — это именно то, что они чувствуют. — Он ласково приподнял ее лицо. — Если бы вы сказали мне «да» две недели назад, то слышали бы мои признания каждое утро.
