– Я знаю историю, Мелани, но вы не созданы для такой жизни. А я, так уж вышло, не бальи Сюффрэн!
– Вы – Антуан, и для меня это одно и то же.
– Как вы еще молоды. Боже мой!.. А может, стоит поговорить о вашем дедушке? Вы хотите так быстро покинуть его?
– Нет, конечно. Я очень счастлива, что он жив и мы будем жить с ним вместе, но одно не противоречит другому. Он мог бы… купить какой-нибудь замок в Провансе. Он такой богатый! Он не откажет мне в моем замке Борригай…
– Ах, Мелани, Мелани! Вам шестнадцать, а мне…
– Ну вот, опять! Я так и знала, что вы заговорите об этом. Так знайте, что я за эти несколько недель состарилась.
– Вам это кажется, но у вас совсем юное сердце, и оно изменчиво. Я не хочу рисковать… кроме того, мы не созданы друг для друга.
– А я уверена в обратном! Вспомните ту ночь!
– Со временем наши ночи станут менее прекрасными. Ведь вы меня совсем не знаете. Вы считаете меня немного сумасшедшим художником, но я еще и кое-кто другой.
– Секретный агент? Я знаю. Ну и что? Эти люди тоже имеют право жить как все и иметь женщин!
– У них в основном вдовы! Во всяком случае спасибо, что не назвали меня шпионом.
Ему удалось освободиться из ее объятий, но она вновь взяла его руки и положила их себе на плечи.
– Ну что же, – весело сказала она, – я буду вашей вдовой! Но до того нас ждут счастливые дни!
– Боже, как вы упрямы! Вы заставляете меня делать вам все новые признания. А если я скажу вам, что я еще и вор?
– Это ничего не изменит! Да к тому же это неправда!
– Нет, это правда!
Она посмотрела на него с веселым удивлением, ничуть не рассердившись.
– По правде?
– По правде! Но я не обычный взломщик: я краду лишь очень красивые вещи! Жемчуг младшей Бремонтье, изумруды махараджи и бриллианты Анны Кастеллан – это все я. Я вам доверяю эту тайну, Мелани…
– Вы просто стараетесь испугать меня. Если это так, то вы не на правильном пути. А что вы делаете с вашей добычей? Вы храните эти драгоценности?
– Только некоторое время: я любуюсь и ласкаю их. У меня всегда была страсть к камням. Потом я их продаю и, чтобы Господь простил меня, половину денег отдаю нуждающимся!
– Великолепно! – воскликнула Мелани. – Так вы новый Робин Гуд? Вы же видите, что вы герой! Я обожаю вас!
– Пощады! – вздохнул Антуан. – Вот не знал, что вы такая любительница приключенческих книг! В книгах все очень красиво, но представьте себе, как однажды комиссар Ланжевэн схватит меня за воротник, как этого Адриано Бруно.
– Он этого никогда не сделает! – заверила его Мелани. – Если вы работаете на государство, он должен вас защищать!
– Это вы лично так думаете?
– Почему же я должна думать по-другому, раз я люблю вас? Любите меня, Антуан! Я уверена, что вам этого ужасно хочется?
– Сердце мое, не смейтесь надо мной! Жизнь, которую вы мне предлагаете, была бы прекрасна и легка, но я не имею права на это согласиться. Завтра я уезжаю, я вам уже сказал об этом… очень далеко – туда, куда меня посылают.
– И вы, конечно, не можете мне сказать, куда. Прекрасно! Я буду ждать вас.
– Но я не хочу этого! – воскликнул Антуан. – А вы должны мне пообещать жить так, как будто мы никогда не знали друг друга… как будто мы живем на разных планетах!
– Тогда скажите мне, почему?
– Вам так хочется, чтобы вас убили? Или чтобы убили Викторию, девочек, Прюдана, собаку и кошку? До сих пор я оберегал их. Забудьте обо мне хоть на время! Ваш дед откроет вам дверь в чудесную жизнь: соглашайтесь на то, что он вам предложит!
– Он ничего бы мне не предлагал, если бы знал, что было между нами…
– Он знает. Он все знает и считает, что я прав. Поверьте мне, Мелани! Пусть пройдет время! Через несколько месяцев, через год или два вы и не вспомните обо мне!
– Не рассчитывайте на это!
– Почему? Ну посмотрите вокруг! Рядом с вами есть человек, который любит вас. Молодой, блестящий, с прекрасным будущим… и честный!
– Оливье?
– Ну конечно, Оливье! Он влюбился в вас! Кто может сказать, что через какое-то время вы не ответите ему взаимностью на любовь, о которой он не смеет говорить?
– Если бы вы любили меня по-настоящему, вы бы его и не заметили. Я же знаю лишь одно: я никого не полюблю, кроме вас!
– В таком случае, скажите мне это через два года… если я не погибну или… не попаду в тюрьму!
– Почему же мне не прийти к вам в тюрьму и не сказать вам этого там? А если вы погибнете, я приду оплакивать вас на могиле!
– Вот упрямица!
Обхватив обеими руками ее лицо, Антуан подарил ей самый длинный поцелуй в своей жизни. Потом бросился бежать к освещенным балконным дверям дома.
А Мелани, совершенно обессилев, упала на песок аллеи…
– Антуан! – позвала она. – Вернись!
Она лежала так некоторое время, потом, немного придя в себя, поднялась. Он, конечно, был уже далеко, и она не хотела бежать вслед за ним, а лишь крикнула в тишину ночи:
– Ты так легко от меня не отделаешься, Антуан Лоран! Я люблю тебя!.. О, как я тебя люблю! – И голос ее перешел в шепот.
А Антуан пробежал по старому дому, ни с кем не попрощавшись, бегом пересек двор, выскочил в ворота и стал искать фиакр, как это хотела сделать Мелани, чтобы уйти к нему.
Он нашел фиакр на бульваре, вскочил туда и приказал:
– Улица Ториньи!
Карета тронулась. Тогда, достав из кармана старую твидовую шляпу, он надвинул ее до бровей, прижался к старой обшивке, скрестил руки и закрыл глаза. Не надо больше думать о Мелани! Надо думать о другом: о той миссии, которая его ждала, о том, что время торопит… о всяких пустяках… И только теперь он услышал какие-то странные звуки: внутри него кто-то плакал…
Месяц спустя Мелани и ее дед стояли на палубе яхты и наблюдали, как матросы поднимают алые паруса. Старый Тимоти выполнял свое обещание и увозил внучку открывать Америку.
А Оливье Дербле стоял на пристани Сен-Серван и провожал глазами кораблик до тех пор, пока он не превратился в маленькую запятую на поверхности моря. Забыв о работе, которая ждала его, он думал, что эти двое заслужили каникулы и что его участь совсем не так плоха. Париж опустел, высший свет отбыл на отдых и долго не узнает о том, что произошло на улице Сен-Доминик. По официальной версии, мадам Депре-Мартель с приступом аппендицита была срочно госпитализирована за несколько минут до начала приема. Он мог спокойно трудиться, потому что, благодаря дружбе с президентом Лубе и комиссаром Ланжевэном, арест в этом доме удалось скрыть от газетчиков и, значит, избежать скандала.
Так же как удалось избежать скандального процесса: Адриано Бруно умер в тюрьме: отравлен. Никто никогда не узнает, кем, и никто не станет искать того, кто приказал убить итальянского бродягу. Оливье лишь догадывался: человек, который так поступил с Мелани, не мог рассчитывать ни на прощение, ни на пощаду старого Тимоти…
