— Но…
— Мы проведем справедливое расследование, — пообещал лорд-канцлер. — Свидетельства будут рассмотрены жюри пэров. Все ваши права соблюдены. Мы сделаем только то, что будет лучшим для вас. И если вы будете признаны недееспособным, мы назначим опекуна, который будет управлять вашей собственностью.
— Опекуна? Да вы шутите. Вы передадите кому-то полное законное право распоряжаться моей судьбой? Не сомневаюсь, вы думаете сделать опекуном Кархарта. Это с самого начала был заговор, попытка дискредитировать меня, чтобы я…
— Нет. — Это слово было произнесено мягким голосом. Однако, когда Луиза вышла из-за ширмы, ее спина была прямой, а плечи гордо расправлены. — Скорее, я думаю, что они назначат опекуном меня. — Она взглянула на него — просто взглянула, и Харкрофт в полном замешательстве открыл рот.
Муж может контролировать свою жену — каждый муж, за исключением того, кто признан недееспособным по суду. В этом случае он контролирует воздух, ничто. А его опекун… она контролирует все.
Харкрофт отпрянул. Он крепко зажмурил глаза и закрыл лицо руками. Он проиграл. Сокрушительно и бесповоротно.
После всего, что натворил Харкрофт, было бы невозможно испытывать к нему жалость. И все равно Кейт жалела его даже не потому, что он заслуживал подобное сочувствие. Возможно, именно потому, что не заслуживал. Секунду он сидел, почти раздавленный происходящим. Потом резко поднялся.
Он оправил свой фрак и посмотрел на супругу. На мгновение он показался прежним Харкрофтом — полным очарования и изящества, не способным ни на что дурное. Он был идеальным джентльменом, с отличием окончившим Кембридж, не пропустившим ни одного удара в поединке на рапирах. Харкрофт в последний раз посмотрел на Луизу.
— Луиза, — воскликнул он, словно излучая доверие и уверенность, — ты всегда знала, что я люблю тебя. Ты не сделаешь этого со мной.
— Я хочу для тебя самого хорошего, — ответила она. — Я слышала, Швейцария действительно славится превосходными санаториями.
Харкрофт закрыл лицо руками, будто бы она произнесла прощальную эпитафию над его могилой. А потом преувеличенно осторожно и бережно расстегнул жилет.
— Милорд, — заметил доктор, — мы должны держать вас под врачебным надзором до проведения разбирательства в Канцлерском суде.
Харкрофт опустил голову и вышел из комнаты.
Кейт приподнялась. Нед взял ее за руку. Она не могла сказать точно, он ли помог встать ей на ноги после столь тяжкого испытания, или она поддержала мужа, помня о его хромоте.
Да, возможно, это и не имело больше никакого значения.
* * *
— Вот и замечательно, — весело проговорил Нед. — Мы приехали.
— Да, — ответила Кейт со своего чем-то неудобного сиденья в экипаже, — но куда мы приехали? Ты же сам давал указания кучеру, а мне надел эту неудобную штуку на глаза.
— Это называется повязка на глаза, — ответил ей муж, однако от этого Кейт легче не стало. — Давай же. Я тебе немного помогу. — Она протянула свою руку вперед, пытаясь нащупать его руку.
Он взял ее под руку твердо и уверенно, несмотря на то что самому ему приходилось опираться на костыли.
Они оставили позади шумный Лондон. Кейт почувствовала доносящийся издалека запах горящих листьев. В воздухе веяло прохладой, но не было особенно холодно. Послышалось мычание коров.
— Ты привез меня на ферму? — спросила она.
— Хорошее предположение. — Он положил ей руку на поясницу. — Но нет. — Нед развернул ее. От его тела исходило уверенное тепло. — Теперь ты можешь опустить повязку.
Кейт подняла руки и сняла полоску темной ткани.
Она увидела дом — большой сельский дом, серый, но вовсе не выглядевший неприветливым. На траве все еще лежала утренняя роса. Тонкая пелена тумана расстилалась перед ними, закрывая общий вид. Кейт показалось, что вдалеке росли деревья, но она была не уверена в этом из-за тумана. Она также не могла разглядеть ничего в пустых окнах этого дома — ни света, ни движения.
— Это пустой дом, — заметила Кейт в замешательстве.
— Правильно, — ответил ей муж. — Но также далеко от истины. Это твой пустой дом. — Он обнял ее рукой за талию и уставился прямо перед собой.
Кейт ждала объяснений, однако он по-прежнему смотрел куда-то вперед с легкой полуулыбкой на лице.
— Очень хорошо, Нед. И что мне делать с пустым домом?
— Так получилось, — заговорил наконец он, — что я неожиданно получил пять тысяч фунтов. Я пообещал джентльменам в Лондоне, что куплю на них что-нибудь для тебя. Вместе с домом продавался также и участок земли, небольшой, но его будет вполне достаточно для сада.
Он больше ничего не сказал, и поэтому она повернулась и посмотрела по сторонам. Чуть в стороне располагались огороженный участок земли и конюшня.
— Только не говори мне, что это для Чемпиона.
Позади деревянного строения сквозь туман едва просматривалось озеро.
— Нет, — усмехнулся Нед. — Ты так и не догадалась? Может быть, ты хочешь осмотреть свою собственность.
Ничего так и не пришло ей на ум, пока она по периметру обходила конюшню. Нед, прихрамывая, последовал за ней. Они подошли к небольшому озеру, мелкие камешки скрипели под ногами.
— Признаюсь, что все равно ничего не понимаю.
Всю поездку Нед не выпускал из рук небольшой саквояж. И сейчас тот был зажат у него под локтем. Нед вытащил его и принялся возиться с застежкой.
— Вот. Возьми это.
Кейт заглянула внутрь. Поверх завернутых в бумагу парочки сэндвичей лежал пистолет — тот самый, который она украла у Неда и отдала Луизе. Она взглянула на него еще раз, но он лишь кивнул.
Кейт наклонилась и взяла пистолет в руки. Металл показался ей холодным и твердым на ощупь.
— За эти годы, — сказал ей Нед, — ты сделала много всего хорошего. Ты помогала людям. И ты поступала так тихо, так незаметно, что никто в обществе и не подозревал, кто ты на самом деле. Ты глубоко прятала свою истинную натуру.
— Я… но если люди узнают…
— Ты вовсе не должна рассказывать об этом всем, — спокойно возразил он. — Просто поведай свою историю кому-нибудь еще, кроме меня, Гарета и Дженни. Некоторым своим друзьям. Родителям.
У нее перехватило дыхание.
— Но мой отец… он…
У Кейт была тысяча причин, чтобы хранить молчание о том, чем она занималась, и все они пришли ей сейчас на ум. Отец лишит ее этого занятия. Ему не понравится то, что она сделала.
Но нет, он больше не сможет так поступить. Если Нед поддерживает ее, отец вряд ли способен что-то изменить. И самое плохое, что он может сделать, — Кейт подумала о худшей возможности, — если отец узнает, что она вовсе не та хрупкая девочка, какой он ее считал, он просто перестанет о ней заботиться.
