— О чем ты думаешь?
— Я думаю о второй причине, заставившей меня вернуться на бал.
Он приподнял одну бровь:
— И что же это за причина?
— Показать всем лондонским леди, читавшим «Жемчуга и мантильи», что этот заслуживающий внимания лорд удачно и бесповоротно захвачен.
Взрыв его смеха был слишком громким, и прижал он ее к себе слишком тесно, чем привлек внимание всех без исключения танцующих вокруг пар.
После сегодняшнего бала о них будут судачить в свете долгие месяцы. И пересуды эти станут еще более злыми, когда обнаружится, что она дочь графа-расточителя… и ей полагается носить траур.
Но раз она танцует и смеется в сильных объятиях своего мужа, который любит ее… ей просто не о чем беспокоиться. А когда он наклоняется и тихо шепчет ей на ушко…
Ну что ж, на свете случаются вещи и похуже, чем скандал из-за любви.
Урок номер 10
«Важнее всего, дорогая читательница, выучить этот, последний урок.
Когда вам удалось удачно и бесповоротно заполучить вашего лорда, ваш долг позаботиться о том, чтобы его семейное гнездышко было полностью тщательно выстелено пухом. Холостяцкая жизнь не для серьезных целеустремленных мужчин. В самом деле, только женитьба, дети и то счастье, которое они приносят, являются свидетельством хорошо прожитой жизни.
И наши лорды — эти столпы общества, старательно отобранные и представленные для вашего обозрения на этих страницах, — требуют невест, способных любить, почитать и лелеять их во всех отношениях. Они этого достойны».
«Жемчуга и мантильи» Июнь 1823 года
— Это была прекрасная свадьба.
— В самом деле прекрасная. — Ник запечатлел нежный поцелуй на плече у основания шеи Изабель, продолжая расстегивать длинный ряд пуговиц на ее платье. Когда он закончил, наряд свалился к ее ногам, а Ник обвил жену руками и притянул к себе, скользнув ладонью вверх по ее телу и обхватив грудь. — Однако не такая прекрасная, как у нас с тобой.
Она рассмеялась при этих словах, со вздохом прильнув к нему, позволяя свободно исследовать свое тело.
— Конечно, прекрасная. Лара вся просто светилась. А Рок… Я никогда не видела его таким счастливым.
Ник помедлил, обдумывая ее слова, а затем снова поцеловал ее в шею.
— Мм… — Он втянул в рот мочку ее уха, осторожно покусывая, пока Изабель не задрожала в его руках и не начала вырываться со смехом. Он поймал ее и поцеловал долгим глубоким поцелуем, а затем, подняв голову, с беспокойством спросил:
— Ты жалеешь, что у нас не было настоящей свадьбы?..
Прошло уже два месяца с тех пор, как Изабель ездила в Лондон, чтобы вернуть Ника, и они во второй раз попытались наладить свой брак. И это было блаженство. Они жили в Таунсенд-Парке, хотя Ник предложил, чтобы они посетили его имение осенью — оно находилось рядом с Итоном и давало Изабель возможность быть поближе к Джеймсу во время его первого семестра в школе.
Перед тем как покинуть Лондон, Ник оформил законное попечительство над Таунсенд-Парком — к большому облегчению виконта Денсмора, — так что Минерва-Хаус был теперь надежно защищен. Женщины, обитавшие там, были несказанно рады тому, что теперь их безопасность находилась в надежных руках Ника, Рока и команды дозорных, ставших неотъемлемой частью их хозяйства. Даже Джорджиана немного успокоилась за месяцы, прошедшие после отъезда ее разгневанного брата. Герцог хранил их секреты — до сих пор по крайней мере.
Изабель больше не страдала из-за неопределенности их будущего. Она была уверена без малейших сомнений, что, как бы ни сложилась их судьба в дальнейшем, Ник так же переживает за успех Минерва-Хауса, как и она.
Довольная, она обвила руками его шею и нежно поцеловала в губы.
— Я ничуть не сожалею о нашем венчании. Ты ведь обещал, что у нас будет настоящая свадьба.
— Это и есть настоящая свадьба, — сказал он, подхватив ее на руки и укладывая на кровать. Когда она оказалась там, он скользнул ладонью по внутренней стороне ее ноги, увлекая вверх ее шелковую сорочку. — Как бы ты ее оценила?
Изабель притворилась, что обдумывает вопрос, и он в наказание куснул ее в плечо. Она рассмеялась, но ладонь его гладила ее бедро, лаская нежную кожу, и смех ее утих, сменившись вздохом. Взгляд его пробежался по ее телу, по сорочке, четко обрисовывавшей ее формы, и отметил отсутствие корсета.
— Я, например, считаю, что так гораздо лучше, — сказал Ник. — И я бесконечно рад, что ты наконец решила взглянуть на вещи моими глазами и отказалась от корсета.
Спокойная сдержанная улыбка расцвела на ее губах:
— Вообще-то дело тут не только в твоем отношении к корсетам. Ник. Мне придется некоторое время обходиться без них. По меньшей мере, несколько месяцев.
Он в недоумении взглянул на нее, затем его осенило.
— Ты хочешь сказать…
Изабель молча кивнула.
Его ладонь скользнула выше, задержавшись на еле заметной выпуклости ее живота.
— Ребенок, — произнес он с благоговейным трепетом в голосе.
Она накрыла его ладонь своей, и их пальцы переплелись.
— Я сама была очень удивлена, — сказала она сухо. — Джейн, Кейт и Гвен пришлось потрудиться, чтобы убедить меня в этом.
Ник рассмеялся:
— Как обычно, женщины Минерва-Хауса все узнают раньше меня.
Изабель тоже рассмеялась:
— Ты удивлен?
— Ни капельки.
Он поцеловал ее. Она пробежалась ладонями по его груди и плечам и зарылась пальцами в мягкие волосы, задыхаясь от удовольствия. Ладонь его двинулась ниже.
— Ник, — прошептала Изабель. — Я люблю тебя.
Он улыбнулся возле ее губ:
— Я знаю.
Она рассмеялась самоуверенности, прозвучавшей в его словах, и он снова завладел ее ртом.
И наглядно показал в ответ, как сильно он любит ее.
