Как только история рассказана, она становится правдой, вспомнились слова жреца храма Аполлона.
И теперь он увидел воочию, как римляне побеждали дикарей.
Сказка стала реальностью. В воздухе летали брызги крови. Стенали умирающие, ревели звери. Август провел рукой по луку Геракла. Он ощутил металл и потертое гладкое дерево.
Он уподобился герою. Если не он, то кто?
Только он избавит мир от чудовища, от этой женщины. Сивиллы называли ее «деспиной»,[45] но она не будет госпожой конца света. Он ее остановит.
Клеопатра продолжала спокойно и сосредоточенно шагать к Августу.
Неожиданно послышался топот марширующего войска, а затем — боевой клич.
— Слава богам, — выдохнул Август. Марк Агриппа согласно кивнул.
Император вскинул голову, приветствуя подкрепление, но оцепенел. На знамени отряда вместо римского орла оказалось изображение змеи.
Группа пожилых лысых сенаторов в белоснежных тогах соединилась с Клеопатрой и ее армией. Один из патрициев торжествующе улыбнулся.
Агриппа затрясся от ярости.
— Римляне! — зарычал он. — Я Марк Агриппа — ваш полководец! Я тот, кто призвал вас сюда!
Август поправил лавровый венок и вскочил на камень, обращаясь к толпе.
— Я — ваш император! — заорал он. — Вы станете служить Риму или будете объявлены изменниками!
Сенаторы ополчились против него. Но политики не смогут его победить. Когда все закончится, он казнит их. Он избавит страну от предателей. Он поможет своему народу.
— Сдавайтесь! — грозно произнесла Клеопатра. К ней бросился солдат, намереваясь пронзить царицу мечом.
Схватив его за горло, Клеопатра легко подняла легионера вверх. Раздался треск сломанных костей. Затем она бросила свою жертву, как ненужную игрушку.
Носорог поймал добычу и, проткнув воину почки, кинул его в гущу товарищей. Мелькнул черный глаз и шершавая кожа, по которой текли струйки похожей на смолу крови.
Выскочив вперед, Усем ударил зверя клинком. Тот с ревом попятился. С замирающим сердцем Август смотрел, как солдаты изменников наступают на себе подобных, до сих пор преданных Риму. Еще миг — и стражники начали отступать.
Усем закричал. На предателей-римлян с ревом обрушились создания Западного Ветра. Они состояли из пыли и света, тьмы и холода, смерчей и ураганов. Тела же их были из вывернутых с корнями деревьев, валунов и кораблей. Сенаторы дрогнули.
— Забудь о своих детях! — взвыл Август. — Они не нужны такой матери!
Обоих разделяло лишь несколько шагов. Он поправил лук за спиной, в который уже вложил стрелу. Скоро он натянет тетиву и…
— Ты должен убить ее, — прошипел Усем. — Это — единственный способ. Подожди, когда я дам тебе знак.
Перед глазами Клеопатры плыли яркие багровые пятна. Она испытывала голод и ярость, как и тогда, на корабле. Она впала в безумие, а потом оказалось, что руки у нее в крови. А сейчас покраснело озеро Аверн. Землю усеивали трупы римлян. Земля стала скользкой от крови. Груды тел лежали с раскинутыми руками. И где же боги империи?
Сохмет стала триумфатором. Сама Клеопатра несла радость Сохмет.
План царицы удался. Ее войско храбро сражалось под ее началом. Жестокость питала Клеопатру. С каждой новой смертью она ощущала очередной прилив сил. Высоко в небе ликовала Сохмет.
Николай метнулся через поле боя. Клеопатра, улучив момент, прыгнула на историка.
— Предатель, — прошипела она.
— Я не хотел, — прошептал Николай. Она поняла, что это действительно так. Однако его следовало наказать.
Она ударила ученого когтями, распоров правую руку от плеча до запястья. Потом зашагала дальше, к своей главной цели — императору.
Внезапно перед ней возник воин. Вот неожиданность! Заклинатель змей. Она ощерилась, но и псил оскалился, поигрывая ножом. Она зарычала, когда лезвие оцарапало кожу в том самом месте, где ее ранил яд Гидры Аида. Царица захотела оцарапать Усема, он двигался быстрее ветра. Несомненно, он был способен летать.
С кем она столкнулась?
Псил взмыл в воздух на спине неведомого зверя, который плюнул ей в лицо пылью и костями, соленой водой океана и поднятой из глубин рыбой. Усем решительно атаковал ее.
Месть. Сведение счетов. Позади заклинателя стоял Август. Он постоянно нащупывал что-то у себя за спиной, но Клеопатра не могла преодолеть сопротивление псила.
Воин и вихрь оказались могущественными противниками.
Старший, Александр, сопротивлялся, несмотря на одурманивающее зелье. Но обмотанная вокруг его шеи веревка делала свою работу. С искаженным лицом (вернее, тем, что от него осталось), Хризата волокла мальчика по склону холма. Она была невидима для сражающихся. Она вцепилась в пальцы второго, вонзив ногти в детскую плоть. Ее магический кристалл показывал странные вещи. Перемены судеб. Что произошло? Что сотворила северная колдунья?
И она не видела ничего, что касалось бы ее самой, — ни Хризаты, ни Гекаты, ни пещеры в Фессалии. Ничего.
Споткнувшись о труп, Хризата рухнула на землю, выпачкавшись в крови. Братья громко заплакали, всхлипывания слышались даже сквозь шум схватки. Музыка. Небеса склонились, чтобы ее послушать. Боги любили войну.
Хризата с трудом поднялась, волоча за собой пленников. Малыш пинал жрицу, и она начала трясти его, пока тот не обмяк. Старший бросился на нее, но она ударила его по лбу рукоятью украденного меча. Теперь стало проще. Она быстро уложила обоих на траву. Никто за ней не наблюдал. Люди и животные бились насмерть, остальное их не волновало.
Она заметила царицу. Та воинственно кричала. Легионы римлян падали ниц перед звериным войском. Клеопатру сопровождали опустошение и хаос. Сохмет была повсюду. Теперь Клеопатра сражалась с псилом, сосредоточившись только на нем.
Хризата прошептала заклятие. Одна из звезд опустилась ниже, освещая колдунью и ее подопечных.
Хризата произнесла другое заклинание, и бледный лик луны стал багряным. Колдунья переместила луну на ее орбите, пока та не повисла прямо над кратером. Она специально выбрала именно это место. Конечно, то, что она собиралась сделать, имело определенную цену, но оно того стоило.
Александр Гелиос и Птолемей Филадельф, сыновья Египта. Царские дети. Девочка обладала большей силой, но и мальчики вполне подходили.
Можно ли счесть их принесенными в жертву помимо их воли? Это не имело значения. Хризата, жрица Гекаты, хотела набраться энергии, заимствуя ее у неба. И, наконец-то, она узрела горькое озеро ненависти.
Вытащив висевший на поясе кинжал, она перерезала горло младшему. Нежная кожа сразу поддалась. Глаза мальчика широко раскрылись, но он не сопротивлялся и не мог пошевелиться. Хризата положила Птолемея на берег, позволяя ночному светилу взять свою долю.
