– Извини, папа, я очень виновата перед тобой.
– Да уж конечно… Но теперь, видя, что ты действительно в порядке, я не испытываю особого огорчения. Я узнал очень много нового и о тебе, и о себе, чего при иных обстоятельствах никогда бы не узнал. И все, в конце концов, кончилось благополучно. – Капитан Кент огляделся вокруг и привлек Салли к себе. – Да, приключений у тебя было немало. И они продолжатся, ибо, как я понимаю, у нас намечается рождественский бал?
* * *В отношении бала Салли предоставила Грейс полную свободу действий. По правде говоря, другого выбора и не было. Невестка оказалась решительной и стремительной, как адмирал Нельсон, в своей организационной деятельности, привлекая к делу всех, кто попадался под руку. И даже Салли оставалось лишь отдать себя во власть Грейс и ее служанки и позволить им напудрить ее.
– Салли, сиди спокойно, а то у бедняжки Докинз случится припадок.
– Припадки мне не свойственны, госпожа, – с учтивым сарказмом возразила служанка. – Я выносливая.
Грейс рассмеялась.
– Докинз, ты такая забавная, поэтому я тебя и люблю.
– Я же люблю вас по единственной причине, что вы хорошо мне платите, – проворчала служанка. – А еще цените мои умелые руки. Так же, как их оценит и мисс Салли, если любезно прекратит дергаться, как мальчишка из хора, у которого свербит в носу.
– Потому что у меня действительно свербит в носу, – объяснила Салли. – И похоже, я сейчас…
– Не смей! – воскликнула Грейс, пихая ей в лицо огромный носовой платок. – Ты все испортишь, а у нас уже нет времени начинать все заново.
– Почти готово. – Докинз отступила назад и стала критически рассматривать Салли, подобно тому как это делал Коллиар на борту «Дерзкого». – Еще пару штрихов… Как вы считаете, моя госпожа?
Грейс присоединилась к служанке и тоже стала созерцать лицо Салли, как художник созерцает незаконченное полотно.
– Чуть побольше розового, вот здесь, для теплоты. Немного… Все, хватит! – Грейс улыбнулась. – Отличная работа, Докинз.
– Благодарю, моя госпожа. Вот, держите. – Служанка вручила Грейс небольшое зеркало. – А я пока принесу платье.
– Ну, Салли, взгляни на себя и скажи, что ты думаешь.
В первую очередь Салли подумала о том, что уже давно не смотрелась в зеркало, и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Но вместо того чтобы опуститься, ее дух, пусть и осторожно, но воспарил. Каким-то образом им удалось сделать так, что она выглядела точно юный лебедь.
– Ну как, тебе нравится? – Грейс чуть ли не подскакивала. – Мы лишь немного пригасили твои веснушки, так что они по-прежнему в фокусе. Но вот здесь, на висках…
– Вы почти убрали его! – Салли придвинула зеркало поближе, чтобы лучше разглядеть свое отражение. – Он едва заметен!
– Вот видишь! Я говорила, что пудра пригасит эту красноту. Теперь ты мне веришь?
При достаточно пристальном рассмотрении линия шрама и следы стежков были все же заметны, но не слишком. Салли видела в зеркале себя, только в улучшенном варианте. В значительно улучшенном. Она никогда в жизни так не выглядела.
– Я верю тебе, Грейс. Но кое в чем ты не права. Я вижу не себя, а кого-то значительно лучше.
– Не лучше, а миловиднее. Или по крайней мере того, кто осознает свою миловидность. Именно так и должно быть. Людям, конечно, будет любопытно взглянуть на тебя, поскольку они знают о твоем отсутствии, но им также хочется посмотреть на твоего отца и братьев. А еще на меня. Все уже привыкли, что вы, Кенты, постоянно в разъездах, вас никогда не бывает дома. Так что если люди увидят твой шрам, просто дай им возможность его рассмотреть, и вскоре они убедятся, что ничего интересного в нем нет. Ну а теперь платье… Руки вверх, как говорят военные. Платье уже готово, и его нужно надеть через голову как единое целое.
Салли накрыло шелковое облако, и она аккуратно просунула руки в отороченные кружевами рукава.
– Оранжевое?
– Не оранжевое, а абрикосовое. И в этой ткани пропущено множество разноцветных нитей, чтобы создавать искрящийся эффект. Не трогай.
– Как же я буду носить это платье, если мне нельзя к нему прикасаться? – проворчала Салли. Нельзя было постоянно потакать Грейс, ибо в противном случае жизнь с ней станет просто невыносимой. – Я буду выглядеть, как апельсиновое дерево. Держу пари, братья тотчас же обзовут меня «долговязым танжерином».
– Пусть только попробуют, я им тогда покажу… Нет, на апельсин ты вовсе не похожа. – Грейс взяла Салли за руки и развела их в стороны. – Ты выглядишь как лучик солнца. Или как высокое мерцающее пламя свечи. Да, такое определение более звучное и эффектное. А что, если для большего эффекта сделать веки чуть темнее? – Грейс повернулась к Докинз.
– Не нужно, – отвергла предложение служанка. – Так она выглядит более игривой и свежей. Уж поверьте моим словам. Вы просто очаровательны, мисс Салли.
– Спасибо, Докинз. И тебе, Грейс, также спасибо. – Салли засмеялась, чтобы преодолеть некоторую нервозность. – Я чувствую себя кораблем, который впервые спускают на воду. Наверное, нужно, чтобы кто-нибудь крикнул: «В добрый путь!»
– В добрый путь! – пропели Грейс и Докинз.
* * *И спуск по задней лестнице действительно прошел легко и гладко. Но уже внизу первым человеком, встретившимся Салли, оказался не кто иной, как ее пропавший младший брат, которого она совершенно не ожидала увидеть.
– Ричард! – Она бросилась ему навстречу.
Однако брат, облаченный в черную сутану, хотя в пятнадцать лет он еще не мог получить сан, отступил в сторону, уклоняясь от объятий, и кивнул ей с чопорной снисходительностью. Подобное приветствие охладило ее энтузиазм.
Черт… Что за щенячьи игры в благочестивость? Тем более что ярко-рыжие волосы и черное одеяние представляли собой совершенно нелепое сочетание – как будто сам дьявол явился на маскарад в виде священника. И все же Ричард был ее братом, она очень соскучилась по нему и хотела о многом его расспросить.
Но тот по-прежнему держался отчужденно.
– Не понимаю… Неужели ты надеялась на благополучное завершение этой авантюры?
Черт бы его побрал… Он еще смеет ее осуждать. Ну раз уж по-родственному теплой встречи не получается, можно удовлетвориться по-родственному откровенным разговором.
– Ну, особых надежд я не питала… – Салли постаралась придать своему голосу ироничный тон. – Тем не менее все действительно завершилось вполне благополучно. Хотя мне от этого мало проку. Потому что всем известно, что именно Ричарду Кенту, а не его сестре Салли, пришлось выбыть по ранению из списков Королевского военно-морского флота. Так что теперь тебе нужно научиться гордиться своими подвигами. Ведь ты герой Трафальгарской битвы.
