Шарлотта вставила свечи в лампу с отражателем, потом оглянулась.
– Если бы ваш брат не был моим работодателем, я могла бы использовать эту информацию против вас. Я даже могла бы потребовать дополнительную плату за то, что буду хранить молчание о ваших несчастьях и провалах в качестве шпиона.
– Линфорд найдет вас где угодно, стоит вам только попытаться прибегнуть к шантажу. Джесс будет пренебрегать вами, унижать, так что, в конце концов, никто не захочет принимать вас.
– Это могло бы иметь значение, если бы я вращалась в высшем обществе, к которому не принадлежу.
– В самом деле? Когда я перешел на английский, вы последовали моему примеру. На протяжении последнего часа вы говорили на изысканном английском языке так, словно привыкли пить чай в обществе королевы Англии. – Его улыбка словно приглашала ее разделить с ним шутку.
Шарлотта содрогнулась. Как она могла быть столь неосторожной!
– Представьте, что именно я буду шантажировать вас. – Улыбка Гейбриела стала лукавой с оттенком ехидства. – Вы не монашка и не проститутка, но, возможно, и не совсем леди. Пожалуй, я бы сказал, что вы актриса, которая может сыграть любую роль, какую только пожелает.
Шарлотта кивнула. Пусть себе думает, что лучшее от нее он уже получил. Его высокомерие и надменность вполне устраивали ее в данный момент.
Заметив, что Гейб пристально разглядывает ее, Шарлотта быстро сообразила, что лампы сделали комнату светлее.
– Знаете, я ошибся, – услышала она. – Вы не сможете сыграть любую роль. Никто не сможет принять вас за мальчика.
Подойдя к креслу, Шарлотта взяла свою одежду.
– Пока вы бреетесь, я сменю белье и платье. На столе лежит одежда для вас: если вы будете помогать мне, то еще до рассвета окажетесь на пути в Англию.
Услышав плеск воды, Шарлотта подняла взгляд на Гейбриела, который уже успел обернуть полотенце вокруг бедер.
Заметив устремленный на него взгляд, он вылез из ванны и уронил полотенце на пол, отчего по телу Шарлотты пробежала дрожь.
Собрав одежду, Шарлотта направилась к двери, но по дороге остановилась, чтобы подобрать кота. Она двигалась намеренно неторопливо, чтобы Гейбриел не заметил ее волнения. Может, он и не слишком умен, но безобидным и безопасным он не был.
Шарлотта и Гейбриел стояли у дверей таверны, пропуская выходящих посетителей. Те буквально пожирали глазами Шарлотту, а Гейбриела никто даже не замечал. Она была права: рядом с ней любой мужчина становился невидимкой.
– И часто вы здесь бываете?
Шарлотта пожала плечами.
– По крайне мере скажите: а вы, случайно, не одна из тех граций, в честь которых названа таверна – «У трех пташек».
Шарлотта не ответила, поскольку в этот момент отодвигала плечом мужчину, слишком приблизившегося к ней.
– Я думал, что бирюзовое платье самое симпатичное, но это оказалось еще более эффектным. – Гейб отступил на шаг, чтобы лучше рассмотреть ее. – Синее платье, когда выдвигаетесь, становится лиловым. – Он усмехнулся. – Где вы находите такие платья?
– У модистки, которая обшивает шлюх.
– Я так не думаю. Я знаю многих леди, у которых ваши платья вызвали бы зависть.
– А кто сказал, что леди не могут быть шлюхами? – Шарлотта плотнее закуталась в шаль.
Сколько же у нее способов по-разному использовать одежду, чтобы соблазнять и искушать мужчин? Гейб с трудом отвел взгляд от предлагаемого ею зрелища.
– Мы сегодня уже дважды прошлись здесь, не так ли?
– Месье, вы очень наблюдательны. – Шарлотта подарила ему самую искреннюю улыбку, и Гейб счел это своим достижением.
Зал оказался полон, и Гейбриел готов был поклясться, что это место служило одновременно борделем и таверной. В каждом портовом городе подобных мест было ровно столько, сколько требовалось для морских торговцев: что-то вроде почтовых станций без лошадей, решил он.
И без того скудное освещение усугублялось дымом дюжины трубок, заполнявшим все помещение и поднимавшимся до самых стропил. Табачный запах смешивался с вонью немытых тел и сладковатым ароматом излюбленных духов проституток.
Гейбриел выглядел как обычный посетитель хотя бы потому, что его одежда не отличалась от той, что носили окружающие. Правда, у него были слишком светлые волосы, и сам он казался слишком высоким, но, когда они усядутся, никто не обратит на них большего внимания, чем сейчас.
Шарлотта постояла у входа, приглаживая волосы и расправляя юбки, затем переступила порог; Гейб последовал за ней. Длинные скамьи по обе стороны стола предоставляли столько же уединения, сколько и отдельная комната: подходящее место для занятий любовью.
Гейбриел пробежался взглядом по посетителям, однако свет был слишком слабым, чтобы разглядеть что-либо, кроме смутных очертаний, но когда из-за дальнего столика вдруг поднялся Жорж, Гейбриел вздрогнул.
– Как он оказался здесь? – прошептал он с удивлением.
Шарлотта ответила выразительным жестом, и Гейбриел, двинувшись по ее указанию вперед, краем глаза заметил, как Жорж покинул помещение через заднюю дверь.
На столе стояли высокие пивные кружки и блюда с нарезанным хлебом и сыром.
– Ешьте! – скомандовала Шарлотта.
Повторять дважды ей не пришлось. Гейб с жадностью принялся за еду, тогда как она лишь откусила кусочек сыра.
– Сыр и эль – какая прекрасная пища! Но этот сыр и эль столь же отличаются от тех, какие мне приходилось употреблять прежде, как, наверное, вы от принцессы Уэльской.
– Нас обеих зовут Шарлотта, – парировала она, словно бросая вызов.
– Я полагаю, что и по-французски принцесса говорит так же хорошо, как и вы…
– Но на этом наше сходство кончается.
– Если бы ваши волосы не были такими рыжими, а ваш наряд выглядел чуть скромнее, вас обеих можно было бы встретить на одних и тех же светских раутах.
– Напрасно вы продолжаете отводить мне роль падшей леди. – Шарлотта покачала головой. – Поверьте, я именно такова, какой кажусь.
Гейб рассмеялся. Его жизнь висела на волоске, и эта женщина оставалась его единственной надеждой на спасение, но он все равно не мог удержаться от смеха.
– Я еще не встречал ни одной дамы, будь она принцессой или проституткой, которая была бы именно такой, какой казалась. – Гейбриел поднял кружку. Эль походил на золотой нектар, но он лишь пригубил его, прежде чем поинтересоваться: – Может, вы все же объясните мне, как Жорж сумел выбраться?
Шарлотта задумчиво провела по столу ладонью.
– Это было частью плана. – Говоря это, Шарлотта смотрела ему в глаза, и Гейб решил, что она не лжет.
И тут Шарлотта сама задала вопрос:
– Любому заметно, что вы слишком худой, но как вам удалось сохранить силы: ведь вы столько месяцев провели в неподвижности? Я ожидала, что вы с трудом добредете до бульвара. В тюрьме человек может совершенно обессилеть, а мне вас описали как человека науки, ученого.
