– А, Шарлотта! – Офицер, казалось, был не слишком польщен вниманием окликнувшей его дамы. – Что ты здесь делаешь с этим типом? Я ждал тебя весь вечери…
– Весь вечер? Нет, мон шер, это вчера мы должны были встретиться. – Шарлотта поднялась и двинулась к нему навстречу, загородив таким образом Гейбриела. – Я подумала, что ты потерял ко мне интерес, и неудивительно, твои матримониальные планы очень изменили тебя.
– Я так не думаю. – Офицер наклонился к ней.
– Ну да, это ты сейчас так говоришь. – Шарлотта неожиданно усмехнулась. – Признайся, ты меня долго искал?
– Я должен работать, Шарлотта, – напыжившись от сознания собственной важности, заявил офицер. – Как назло, тут какая-то английская свинья сегодня сбежала из тюрьмы.
– А где же полковник? Или ты один трудишься как проклятый?
– Сегодня вечером у него встреча с мэром города. – Гейбриел молча слушал, стараясь ничем не выдать себя.
– И это в то время как преступник разгуливает на свободе!
– Полковник сам себе хозяин и сам себе закон, мон шер. Я передам ему, что ты ужасно расстроилась из-за его отсутствия.
Шарлотта рассмеялась, и Гейбриел подумал, что полковник вряд ли принадлежит к числу ее друзей.
– Знаешь, Рауль, я была неподалеку от тюрьмы сегодня вечером: моя подруга попросила провести некоторое время с ее сыном.
Гейбриел нахмурился. Если Шарлотта будет действовать не слишком умело, она легко может погубить его.
– Его жена ушла в мир иной с полгода назад, – сказала она, кивнув в сторону Гейбриела, – и он утратил всякий интерес к женщинам.
– Но с твоей помощью он полностью восстановился, верно? – Капитан ни разу даже не взглянул на него: Шарлотта полностью завладела его вниманием.
– Увы, нет. Почему бы иначе мы сидели здесь в столь поздний час? Я даже сводила его в заведение мадам Ростин, чтобы он посмотрел на прелестные образчики живьем, никакого эффекта.
Встав на цыпочки, Шарлотта зашептала капитану на ухо достаточно громко, чтобы Гейбриел мог услышать:
– Я выслушивала истории весь вечер. Это так печально… – Она покачала головой.
Гейбриел с такой силой стиснул зубы, что у него заболели челюсти, но офицер лишь махнул рукой.
– Надеюсь, завтра ты будешь свободна?
– Прости, но завтра мне придется уехать в Париж, я и так слишком долго там отсутствовала.
– Задержись еще на денек, шери. – Офицер положил руки ей на плечи. – Приходи сюда завтра, и мы славно повеселимся. – Капитан улыбнулся и, шагнув вперед, поцеловал Шарлотту, затем отступил назад и, не обращая внимания на раздавшиеся вокруг аплодисменты, кивнул Гейбриелу. – Может, это поможет вам, месье? Ревность – весьма сильное средство.
Гейбриел затаился на своем месте, непрерывно напоминая себе, что в этой пьесе для него не предусмотрено достойной роли и не стоит воспринимать происходящее как личное оскорбление.
– Возможно, Рауль, – смеясь проговорила Шарлотта, – я и смогу задержаться на денек.
В это время к ним подошел сержант.
– Капитан, здесь никто ничего не знает.
Рауль выпустил руку Шарлотты и отвернулся, но сержант внимательно продолжал разглядывать ее спутника. Гейбриелу захотелось поднять руку, чтобы стереть пот со лба, но, перехватив предостерегающий взгляд Шарлотты, он продолжал сидеть не шевелясь, словно кукла.
Сержант уже собрался что-то сказать, но тут капитан приказал ему проверить комнаты наверху, после чего вновь обернулся к Шарлотте.
Наверняка, подумал Гейбриел, мужчина, роль которого он играл, должен хоть как-то заявить о себе.
Стараясь изо всех сил сымитировать чувства изображаемого им человека, он поднялся и встал рядом с Шарлоттой.
– Почему вы именно здесь ищете сбежавшего преступника, капитан? Это место довольно далеко от тюрьмы, не так ли?
– Исчезнувшего охранника в последний раз видели здесь – разве этого не достаточно?
– А я подозреваю, что вы надеялись найти здесь Шарлотту. – Гейб взял ее за руку. – Но, как видите, она уже занята.
В тот же миг Шарлотта больно ущипнула его: она разозлилась или просто боялась капитана.
– Прости, что я подвела тебя, Рауль. – Шарлотта нежно коснулась щеки капитана. – Если я смогу задержаться, мы встретимся завтра, а сейчас нам пора идти.
– Что ж, до встречи, мадам. – Капитан отступил в сторону, позволяя им пройти.
Все это время Гейбриел обдумывал, не стоит ли ему пуститься наутек, и не слышал следующую фразу капитана. Взрыв непристойного хохота догнал их уже за дверью.
Улица была тиха, звезды едва мерцали за облаками. Похоже, будет дождь.
Когда Шарлотта не пошла прямо в гавань, Гейбриел резонно сделал вывод, что она выбирает окольный путь. Молчание его не тяготило: это было именно то, чего требовали его расстроенные нервы. Скоро этот кошмар окажется позади, хотя последняя встреча чуть все не разрушила. Страх, на время вытесненный вспышкой гнева, вновь закрался в его душу. Пустынные улицы, нависшие тяжелые тучи отнюдь не улучшили его настроения. Ему требовалось срочно отвлечься, чтобы окончательно не сойти с ума.
– И сколько времени у вас ушло, чтобы научиться всему этому? – Гейб сам удивился тому, как тихо прозвучал его голос.
– Научиться чему, месье?
– Так ловко завлекать мужчин своим телом, добиваться от них безусловного повиновения.
Какое-то мгновение Шарлотта раздумывала, и тогда Гейб заговорил:
– Я замечаю мелкие детали. – Он чуть усмехнулся. – Именно так я доказал людям Веллингтона, что кое-чего стою.
– Что ж, вы используете свои таланты, а я свои.
Он услышал одобрение в том, как она это произнесла.
– Склоняю голову перед вами, мадам. Ваш талант – просто великолепное оружие.
– Надеюсь, что это так, иначе не стоило бы стольким жертвовать.
– Жертвовать? – Эта фраза заставила Гейбриела напрячься. – А кто ваш тюремщик, Шарлотта?
– Никто, – последовал немедленный ответ. – Я никому не принадлежу. – Шарлотта произнесла это с вызовом, но Гейб молчал, предпочитая не обострять обстановку. – Когда мне платят, то не просто так, а за услуги, которые я оказываю. – Словно для того, чтобы у него не возникло сомнений насчет того, какие услуги она имела в виду, Шарлотта прижалась к нему всем телом.
– Я тоже не прочь развлечься, как и любой другой мужчина. – Это было не самое подходящее время для откровений, но слово «жертвовать» вызывало у него недоумение.
Шарлотта немного успокоилась, и Гейб решил, что это к лучшему. Пусть себе думает, что всем командует она. В своих экспериментах он приучился радоваться даже самым маленьким шажкам к успеху и мог быть терпеливым, когда это требовалось.
