Рейф снова почувствовал себя счастливым — каким был при жизни его ласковой и любящей матери. Новые впечатления от Брукхевена вытеснили воспоминания о прошлом и смягчили неутихающую боль утраты всего самого дорогого, что ушло вместе с ее смертью. Здесь, в Брукхевене, все восхищало и будоражило воображение, заставляя сердце биться учащенно, — бесконечные просторы полей, вековые деревья, величественные каменные стены, которые своими очертаниями напоминали строчки загадочной древней рукописи.
Шли годы, и, видя, как растет и крепнет любовь Рейфа к родной земле, отец сначала радовался, потом гордился, а затем — слишком поздно спохватившись — не на шутку встревожился.
Маленьким мальчикам непонятны юридические тонкости закона о наследовании, им невдомек, что и кому положено по праву. Узнав, что со временем усадьба перейдет брату по наследству, Рейф решил, что Колдер обязательно с ним поделится, как они с детства делились друг с другом игрушками и книгами. И в конце концов они будут владеть отцовской усадьбой вместе — ведь они вместе играли в одной комнате и у них была одна гувернантка на двоих.
Похоже, Колдеру истинное положение дел было известно с самого начала, но он с Рейфом никогда не заводил разговора на эту тему. Поступал ли он так из добрых побуждений, не желая расстраивать брата, или же им руководила мелочная мстительность? Это была тайна за семью печатями. В условиях тесного общения во время общих игр в детской взаимоотношения двух братьев развивались стремительно. А как же могло быть иначе? С кем бы им пришлось играть? Ссоры вспыхивали между ними все реже. Хотя это далось им обоим нелегко, достигнутое согласие окупилось с лихвой: выяснилось, что, в сущности, это так замечательно — когда рядом с тобой есть человек, который знает тебя лучше всех остальных. А любит он тебя или нет — это уже другой вопрос. В сущности, это уже не так важно.
Не было важно раньше.
Вплоть до того самого дня, когда отец, пригласив Рейфа к себе в кабинет, завел с ним этот нелегкий разговор.
— Извини, сынок, но ты должен знать, как обстоит дело. Мой наследник — Колдер. — Перед тем как это сказать, отец положил ладонь Рейфу на плечо. Большую и теплую ладонь, и такую родную.
Рейф вспыхнул и убрал руку отца.
— Тогда заставь его со мной поделиться. Раздели Брукхевен поровну. Я хочу забрать себе ту половину, на которой стоит дом.
В ответ отец только горько усмехнулся. Рейф увидел в его глазах грусть, а еще гордость за своего сына. И тогда он впервые узнал правду.
— Рейф, понимаешь, даже если бы у меня не было другого сына, Колдера, даже тогда ты не имел бы права на все это. И титул, и земли, и все остальное после моей смерти должно отойти моему законному наследнику. Если бы наследство не перешло к Колдеру, тогда оно досталось бы нашему дальнему родственнику. В Кенте у меня есть троюродный брат или что-то в этом роде. Он помещик, сельский житель. Представляю, какое бы у него было лицо, когда ему сообщили бы о наследстве, свалившемся ему как снег на голову!
Рейф не был настроен поддерживать шутливый тон отца — даже из вежливости. Он чувствовал себя обманутым в своих ожиданиях. Он всегда верил отцу и брату и питал надежды, связанные с Брукхевеном. Как только Рейф появился в этом доме, все это время он пытался во всем догнать Колдера. Рейф с головой ушел в учебу, из кожи лез вон, желая доказать всем, что достоин нового статуса. Он думал, что здесь — его дом. Но, оказывается, он ошибался. Этот дом никогда не был его домом по-настоящему. И он никогда не будет ему принадлежать…
В этот момент настоящий наследник, маркиз Брукхевен, стоял за кадкой с пальмой, издали наблюдая за высокородными девушками, которые прибыли на ежегодную ярмарку невест.
Рейф, усмехнувшись, подумал, не хочет ли его брат с присущим ему холодным расчетом прикупить одну из них по сходной цене — разумеется, предварительно удостоверившись в ее хорошей родословной и осведомившись о состоянии здоровья, позволяющем обзавестись здоровым потомством.
Все в Колдере было точно рассчитано, предсказуемо и размеренно, как в отлично отлаженном часовом механизме, и наводило сон почти так же, как ритмичное тиканье часов.
Обычно Рейф старался избегать общества своего молчаливого и слишком серьезного брата, но в этот вечер даже постная физиономия Колдера не могла испортить ему настроение.
Подойдя к брату, он сказал:
— Только посмотри, сколько здесь сегодня собралось хорошеньких девушек! Присмотрел себе кого-нибудь, кто отвечает твоим высоким требованиям?
— Ты меня знаешь: одним смазливым личиком или соблазнительными женственными формами меня невозможно привлечь. Не то что некоторых. Мне нужна жена, у которой… есть не только это…
— Тебе нужна особа с голубой кровью, чтобы улучшить и без того благородную марбрукскую породу? Посмотри — в этом зале целый выводок породистых красавиц.
— Не вижу здесь ни одной, на ком можно было бы задержать взгляд.
— Ну не скажи. Я заметил здесь одну прелестную особу. По-моему, ты знаешь ее семью. Ее отец — мистер Колин Милбери, викарий, а прадедушка — не кто иной, как сам сэр Хеймиш Пикеринг. Наверняка ты помнишь историю, которая с ним связана. Про старика шотландца, который выкупил себе титул рыцаря за деньги.
— Ну конечно! Прекрасно помню. — Колдер приподнял бровь. — По крайней мере эта девушка скорее всего не похожа на напыщенных богатых наследниц, которых распирает от чувства собственной значимости.
— В чем, в чем, а в простоте и непосредственности этой девушке не откажешь. Ее тетя — леди Тесс, которая была замужем за Кантором. Кажется, ты хорошо знаком с Кантором, не так ли?
— Было дело, — проговорил Колдер, и Рейф увидел, как брат оживился. Ему удалось вызвать у него интерес. — Пикеринг, говоришь? Насколько я помню, он был обладателем целого состояния. Хотя, похоже, оно куда-то улетучилось? Не знаешь, что случилось с его наследством?
Брат, видимо, решил удостовериться в ценности будущего приобретения и уточнить цену, написанную на ярлычке товара, выставленного на продажу.
— Подозреваю, что это состояние постигла та же самая участь, что и сотни других, — его пустили по ветру. Кому, как не тебе, знать, как это обычно случается!
Рейф нахмурился. Он скрестил руки на груди и опустил глаза на мраморный пол.
— Я уже устал тебе повторять: я не пустил свое состояние по ветру. Я сделал выгодное вложение. А вложения не всегда дают немедленный результат. Должно пройти некоторое время, прежде чем они окупятся. Сам понимаешь, чтобы торговое судно вернулось в порт, нужно время. Кому, как не тебе, знать об этом!
