– Не знаю, мисс, – ответил он, почесывая щетину. – Может, поможете мне доставить его домой?
– Нет, я не смогу этого сделать. Дома может оказаться Сара. Да еще миссис Уинтер. Они будут просто поражены такой картиной, а вы знаете, как быстро возникают домыслы.
Клэр с душевным трепетом приблизилась к столу.
Марк увидел расплывшийся овал лица, спадающие на лоб завитки черных волос. Что-то начало возникать в его сознании, хотя мимолетные воспоминания оставались размытыми и путаными.
– Хочешь увидеть, какого цвета мои денежки, не правда ли? Ты та прекрасная девушка из таверны, затевающая ссору с состоятельными клиентами. Выкатывай бочонок, черт тебя подери! Я уплачу по счету сполна.
Он выпрямился, уставившись в лицо Клэр!
– В качестве залога моего полного доверия, – высокопарно начал он, – моего… Он не смог закончить фразу и медленно, по-театральному вытянул вперед руку, разжав пальцы. Что-то упало на стол и отскочило на пол. Марк подвинулся всем телом вперед и уронил на стол голову.
Клэр следила за катящимся предметом, покуда он не остановился. Это было кольцо, которое она в последний раз видела на пальце Евы Пэттерсон. Клэр почувствовала, что задыхается из-за накатившегося на нее приступа отчаяния.
Ничего не понимая, Сеп посмотрел на Клэр.
– Что все это означает, мисс? Это кольцо и все остальное?
Наконец Клэр удалось взять себя в руки, и она повернулась к Сепу, пытаясь не выдать своих чувств.
– Это кольцо объясняет странное поведение капитана. Он надел его на палец мисс Пэттерсон в день их помолвки.
– Ну и дела, – тяжело выдохнул Сеп. – Значит, вот откуда он получил такой удар. Выходит, она вернула ему колечко, а?
– Думаю, что да, – бесстрастно отозвалась Клэр. – Он не напился бы до такого состояния, если бы все произошло по обоюдному желанию.
– Что же нам делать, мисс?
– Нам? – переспросила удивленно Клэр, подняв бровь.
Сеп бросил на нее умоляющий взгляд:
– Вы сами сказали, что его нельзя вести домой, потому что там Сара и миссис Уинтер. Может, на ферму?
– Нет, туда тоже нельзя, – возразила Клэр, закусив губу. – Там слишком много посторонних глаз. Поползут сплетни, и ему это, конечно, не понравится, хотя так ему и надо, если он напивается до положения риз! Боже, как все же глупы мужчины!
– Вы правы, мисс, но мы полагаемся на добрых женщин, которые могут вывести нас на верный курс, – заискивающе произнес Сеп.
– Все это ерунда, Септимус Томас, – возразила Клэр, оглядев его насмешливым взглядом. – Вы, мужчины, начинаете полагаться на нас, женщин, только тогда, когда попадаете в беду.
– Да, мисс, вы правы, – покорно отозвался Сеп.
Глубоко вздохнув, Клэр приняла решение.
– Ему придется отоспаться здесь, и все тут. Да не забудьте поставить рядом с ним ведро, чтобы обеспечить… как это вы выразились… надлежащую разгрузку.
Сеп посмотрел на полубессознательного человека.
– Оставить его здесь, мисс?
– Ну, а где же еще? Ведь вы поили его ромом? – резко сказала она.
Сеп осуждающе, с упреком поглядел на нее, но ничего не сказал.
– Черт подери, Септимус Томас! – взорвалась она. – Не хотите ли вы сказать, что я должна забрать его к себе, в свой коттедж?
Сеп склонил набок голову, почесывая щетину.
– Видите ли, у меня здесь постоянно снуют девочки с фермы, не говоря уже об этом юноше Альберте.
Клэр в ужасе уставилась на него.
– Не верю собственным ушам! Не ожидаете ли вы, что я уступлю свою спальню этому…
– Да, такая идея возникла у меня в голове, мисс.
– Ну, знаете, придется вам придумать что-нибудь еще, – резко оборвала его Клэр. – Ну а если ко мне заедут клиентки? – пораженная такой мыслью, она замолчала. – Ну а если ему взбредет в голову затянуть песню? Разве такое не случается с пьяными?
Сеп не исключал такой возможности, и Клэр попыталась представить себе выражение на лице миссис Фостер, когда из спальни вдруг донесется пьяный мужской голос, распевающий песни.
– Это абсолютно исключено, Септимус Томас! Я не желаю иметь никакого отношения ко всему этому. Скажите детям, что у вас лихорадка. Вывесите один из ваших замечательных сигнальных флажков, например тот желтенький, что вас нет дома. Боже праведный, человек не может вечно пребывать в состоянии опьянения! Он отрезвеет рано или поздно. Спрячьте подальше бутылку рома и сварите ему крепкий кофе, как только он придет в себя. И положите кольцо ему в карман. Возможно, он с ней еще помирится.
Выйдя из коттеджа Сепа, Клэр направилась к себе. Она была наполовину удивлена, наполовину раздосадована тем, что Сеп рассчитывал на ее помощь в отношении Марка во второй раз. Кто она? Какая-то миссионерка, в доме которой могли приходить в себя полуутопленники или пьяные в стельку матросы? Какое она имела к ним отношение? Почему она должна была волноваться? Разве у нее не было других хлопот, кроме как утешать мужчину, которого отвергла другая женщина?
Конечно, она могла бы утешить его, но у нее не было никаких прав на него, и он был не вправе что-то ожидать от нее. Да он ни о чем и не просил. Его беды – это его беды!
В понедельник, после полудня, когда приехал Уильям Оливер, Клэр только что завершила утомительную процедуру по наведению красоты. Она надела муслиновое платье с широкой юбкой и живописно распустила волосы под соломенной шляпкой. Гармонирующая по цвету парасолька элегантно свешивалась с пояса. Она улыбнулась в знак благодарности за визит, заранее предвкушая удовольствие от прогулки. Она испытывала необычную легкость – сегодня ей ничто не угрожало.
– Мы отправимся в горы в одно восхитительное, хорошо известное мне местечко, – сказал Уильям. – Там готовят превосходный чай со сливками.
– Как соблазнительно, – застенчиво ответила Клэр, глядя в глаза Уильяма. – А вам нравится чай?
– Я его редко пью, – ответил он с улыбкой. – Но придется принести ради вас такую жертву.
Его лицо сразу посерьезнело, когда они проезжали мимо дворца Конрада. Он презрительно хмыкнул.
– Сейчас, вероятно, этот парень сидит, надувшись, в своей берлоге и зализывает раны. Что вы на это скажете? Но поделом ему, этому наглецу!
Клэр бросила на него удивленный взгляд.
– Чем это вы возмущены, Уильям? Что этот человек вам сделал? Разве он не помолвлен с вашей кузиной? – с самым невинным видом спросила она.
– Больше нет. Она бросила ему в лицо кольцо и, думаю, сделала это вовремя.
– Простите, она, наверное, чувствует себя несчастной?
– Несчастной? – рассмеялся Уильям. – Скорее разгневанной.
– Я вас не понимаю.
– Вам и не понять. Но ей так и надо в следующий раз не станет строить планы, надеясь стать хозяйкой большого дома. Я с самого начала знал, что он ей не пара, но она не желала прислушиваться к моим словам. Нет, ему пообещали даже место в совете управляющих после свадьбы с представительницей семьи Пэттерсонов. Но, слава Богу, все кончено. Не обращайте на него внимания, дорогая.
