— И все-таки она здесь была. Она была здесь!
— Давай забудем об этом.
— Забудем? Как я могу это забыть?
— Сэйра, что с тобой происходит?
— Я не знаю, что со мной происходит.
— Ты, кажется, считаешь, что кто-то… или что-то действует против тебя и пытается… Пытается что? Просто скажи мне.
— Возможно, кто-то пытается меня напугать, добиваясь, чтобы я уехала отсюда?
Он рассмеялся.
— Что за вздор! Разве такую женщину, как ты, можно напугать и к чему-либо вынудить?
— Кажется, я уже не та женщина, которая сюда приехала.
— Я не верю, что ты утратила свой боевой дух, Сэйра.
Внезапно мне захотелось прильнуть к нему, попросить утешить и успокоить меня. Я ведь не схожу с ума, как моя тетя Марта? — хотелось спросить мне его.
Вместо этого я спросила:
— Ты не веришь, что я видела кобру?
— Этого просто не могло быть, Сэйра.
— Тогда что это было?
— Это была оптическая иллюзия. Возможно, странная игра света.
— Говорю тебе, я видела ее совершенно отчетливо.
— Так бывает. Ты о чем-то думаешь, и вдруг перед тобой появляется отчетливая картинка. Я заметил, дорогая, что тебя преследуют мысли о кобрах.
— Ты думаешь, что со мной что-то не так?
— Я думаю, что с тобой случился приступ джунглефобии. Ты приехала в такую даль. Все здесь совершенно не такое, как дома. Постепенно ты привыкаешь… Во всяком случае, так тебе кажется. Но это не совсем так. Брось, не переживай. Через несколько недель ты будешь сама над собой смеяться.
Его слова меня несколько успокоили. Клинтон заставил меня взглянуть на происходящее здраво и практично. Возможно, именно в этом я и нуждалась.
Он подхватил меня на руки и поцеловал.
— Мы об этом забудем, — сказал он.
— Я попытаюсь, но теперь все будут об этом говорить.
— Ну и пусть.
— Они скажут, что меня избрал Дух Полной Луны.
— А тебе есть какое-то дело до того, кто и что скажет?
Он потушил свет. Меня окутала темная ночь.
— Я обещаю защитить тебя от всех кобр Цейлона, — прошептал он.
Позже он провозгласил:
— Скоро я увезу тебя в путешествие. Через неделю я собираюсь на север, инспектировать устричные отмели. Я тебя здесь не оставлю.
— А я всегда хотела посмотреть, как добывают жемчуг.
— Я знаю. Тебя манит его извечная тайна. Ты увидишь, как ныряльщики добывают раковины. Скоро начинается сезон добычи. В тех краях кобр точно нет. Во всяком случае, я их никогда там не видел.
Да, он и в самом деле умел меня утешить.
Утром чувство тревоги вернулось. Я не могла убедить себя в том, что кобра на кровати мне просто почудилась. Я видела ее так отчетливо. Но как я могла ее там увидеть, если ее так и не нашли?
Страхи и сомнения опять затеяли свой круговорот у меня в голове. Как же я была рада, что написала обо всем Тоби. Хотя, возможно, это было с моей стороны глупостью. Чем он мог мне помочь, находясь в Дели? Просто я верила, что у него найдутся для меня слова утешения и совета. Я хотела, чтобы он знал, что со мной происходит. Я хотела объяснить ему, что я чувствую, и надеялась на дельный совет.
Клинтон уехал рано утром. Он сказал, что через неделю он, возможно, будет готов отправиться на устричные отмели. Я спрашивала себя, действительно ли я хочу поехать с ним. Да, я хотела увидеть ныряльщиков за работой, и мне было интересно познакомиться с еще одной отраслью делового королевства Клинтона. Но по мере возрастания моей тревоги росло и стремление докопаться до правды. Какая-то часть меня хотела сбежать, избавиться от этой угрожающе нависшей надо мной тени. С каждым новым инцидентом эта тень опускалась все ниже и становилась все темнее. С другой стороны, мой задиристый характер побуждал меня разобраться, что все это означает, и встретить опасность, если она действительно существовала, лицом к лицу.
«Если я схожу с ума, — думала я, — будет лучше, если я об этом узнаю как можно раньше». Я больше не могла выносить этой неопределенности и неизвестности.
Я решила, что когда я в следующий раз увижу кобру, я подойду к ней и коснусь ее, чтобы убедиться в ее реальности. Что за идиотская идея! — тут же упрекнула я себя. Кто осмелится коснуться кобры!
Лейла принесла мне теплую воду для умывания. Она держалась сдержанно и не поднимала глаз. Я видела, что она думает о вчерашнем происшествии, но то, что она ничего об этом не сказала, говорило красноречивее всяких слов. «Интересно, что обо мне сейчас говорят слуги? — подумала я. — Что меня коснулся Дух Луны? Что у меня джунглефобия?»
Я вымылась за ширмой и подошла к кровати, чтобы одеться. Босой ногой я наступила на что-то острое. Я наклонилась и подняла с ковра крошечный предмет.
Это был камень, совсем маленький и похожий на топаз. Хотя он был ненастоящий. Одним словом, стекляшка. Должно быть, он отклеился от пуговицы или какого-то украшения. Надо будет спросить у Лейлы. Я положила камешек в маленький горшочек, стоявший у меня на туалетном столике. Одновременно я пыталась выбросить из головы мысли о кобре и сосредоточиться на предстоящей поездке на устричные отмели. Интересно, какая одежда понадобится мне для этого путешествия? Возможно, Лейла что-нибудь сошьет мне? Да, было бы приятно переключиться на мысли о новых нарядах. Я могла бы вместе с Селией и Клитией съездить в Канди за новыми тканями.
Тут я подумала о Селии. Если я уеду, она не захочет оставаться в доме одна со слугами. И я не смогу предложить ей уехать. Ведь она сама несколько раз об этом заговаривала, и мне всякий раз удавалось ее отговорить. Она стала для нас членом семьи. Как бы то ни было, я не хотела, чтобы она уезжала. Я слишком ценила ее дружбу. Мы с необычайной легкостью возобновили отношения, связывавшие нас в Грейндже. Впрочем, с настоящими друзьями так всегда бывает.
Я спустилась вниз. Селия была в саду. Здороваясь со мной, она так смущенно на меня посмотрела, что мне стало ясно: она тоже вспоминает вчерашний вечер.
— Нет смысла ходить вокруг да около, Селия, — решительно начала я. — Я знаю, что я видела кобру, и ничто не убедит меня в обратном.
— Должно быть, ей удалось каким-то образом ускользнуть, — успокоила она меня и тут же сменила тему: — Какие у тебя сегодня планы?
— Сперва я собираюсь повидаться с Клитией. А потом мне хотелось бы съездить в Канди. — И я перешла к тревожащему меня вопросу: — Клинтон хочет меня увезти. Он собирается на устричные отмели и настаивает на том, чтобы я поехала с ним.
Она медленно кивнула.
— Селия, я думала о тебе, — продолжала я.
Она разулыбалась и замахала на меня руками.
