Она медленно кивнула.
— Селия, я думала о тебе, — продолжала я.
Она разулыбалась и замахала на меня руками.
— О, не волнуйся обо мне, Сэйра. В этом нет необходимости, честно. Я могла бы пожить в отеле. И вообще, мне, наверное, пора… только мне не хочется тебя оставлять… во всяком случае, пока.
Ее голос дрогнул. Она протянула руку, и ее пальцы крепко сжали мою кисть. Это меня тронуло до глубины души. Я поняла, что она боится оставить меня в этот странный период моей жизни.
— Я и передать тебе не могу, что означает для меня твое присутствие, — сказала я. — Ты была моим утешением в Грейндже, а теперь и здесь.
— Я уеду тогда, когда буду точно знать, что уже тебе не нужна. И я согласна с тем, что самое лучшее для тебя сейчас — уехать. Это позволит тебе отвлечься и окрепнуть. Ты опять начнешь хорошо спать по ночам… И все это покажется тебе только лишь временным недомоганием. У меня идея. Что, если я на это время перееду к Клитии? Я могла бы помочь ей с Ральфом. Я очень люблю этого маленького мужчину. Он такой сообразительный и такой забавный.
— Я знаю, как ты к нему относишься. Старая Шеба, наверное, уже ревнует. Я уверена, что Клития примет тебя с распростертыми объятиями. Вот что я придумала. Я хочу, чтобы вы с Клитией съездили со мной в Канди за новыми тканями. Поехали к ней прямо сейчас. Заодно и договоришься.
Она согласилась, и вскоре мы уже ехали на плантацию Ашингтонов. Клития была очень рада нашему появлению. Узнав, что мы с Клинтоном уезжаем, она тут же согласилась с тем, что Селии было бы лучше это время пожить у нее.
— Давайте поедем в Канди завтра, — предложила она. — Сегодня уже поздно. Даже если мы выедем прямо сейчас, то попадем туда только к полудню, и все магазины закроются. А после ланча будет и вовсе поздно. Завтра мы отправимся туда рано утром. Ты хорошо себя чувствуешь, Сэйра?
— Да, а что?
— Мне показалось, у тебя усталый вид.
Я не хотела рассказывать ей о кобре в присутствии Селии. Я решила, что это лучше сделать, когда мы останемся одни. Селия уловила мое настроение и сменила тему разговора. Я подумала о том, какая замечательная у меня подруга, и как мне будет ее не хватать, когда она вернется в Англию.
На следующий день мы поехали в Канди и приятно провели время, гуляя по магазинам. Я купила два отреза изумительного шелка, один темно-красный, а другой ярко-синий, и почувствовала себя значительно лучше. Этой ночью я спала хорошо, и, к счастью, обошлось без экстраординарных событий. Мне не терпелось получить ответ Тоби, но я понимала, что еще слишком рано, и вряд ли письмо от него придет до нашего с Клинтоном отъезда.
Я попыталась взглянуть на факты здраво и непредубежденно. Возможно ли, чтобы женщина, подобная Ануле, могла наслать проклятие на соперницу, стремясь убрать ее со своей дороги? Могла ли она заставить меня увидеть то, чего на самом деле не существовало? Я достаточно много слышала об индийском мистицизме, а на Цейлоне преобладали те же верования, что и в Индии. Мне рассказывали о том, как факиры с помощью своего рода гипноза вводят целые толпы людей в заблуждение, добиваясь эффекта оптической иллюзии, и люди начинают видеть нечто совершенно невозможное. Что, если Анула тоже обладает подобными способностями? От одной этой мысли у меня пошел мороз по коже. Это означало бы, что я превратилась в покорное ей существо, которым она управляет на расстоянии, даже не пытаясь к нему приближаться. Эта идея была настолько жуткой, что я с ходу ее отбросила.
Тогда… как? Я опять вернулась к тому, с чего начала. Я решила выбросить все это из головы и постараться забыть о своих тревогах. Отныне я должна была думать только о предстоящем путешествии. Я знала, что платье из красного бухарского шелка будет мне очень к лицу. Я пообещала себе, что обязательно стану уверенной в себе и самодостаточной женщиной, каковой и была до того, как оказалась в плену страхов и галлюцинаций.
Мы всласть поторговались, покупая шелка. Я уже знала, что лавочники презирают покупателей, которые платят первую же названную им цену. И Клинтон, и Клития разъяснили мне, что торговцы расценивают это как неуважение и считают, что их лишили причитающегося им удовольствия. Совершив покупки, мы отправились в клуб и выпили лимонад с джином. Джина в напитке оказалось совсем мало, и он был чрезвычайно приятным и освежающим.
На нас опять налетела миссис Гленденнинг, желающая знать, что привело нас в Канди, и почему нас давно не было видно. Она с восторгом выслушала отчет о наших покупках и о том, что мы с Клинтоном собрались в путешествие.
— Это одобрят все без исключения, — заявила она, видимо, намекая на то, что при репутации Клинтона всем понравится, что в поездке его будет сопровождать жена.
У меня с губ чуть было не сорвался саркастический вопрос, а какое, собственно, всем до этого дело, но я сдержалась. Было ясно, что ей неизвестно ничего о явлении, которое я привыкла называть «своими странностями». Это доказывало, что, хотя слуги всегда все видят и знают, распускаемые ими сплетни еще не вышли за пределы нашей местности.
Когда она ушла, к нам присоединились сэр Уильям и леди Карстэрс. Сэр Уильям спросил, нет ли каких новостей о «том возмутительном происшествии». Под возмутительным происшествием он подразумевал похищение Ральфа.
— Это было просто ужасно, — произнес он, укоризненно глядя на Клитию, которая покачала головой и прошептала:
— А что мне оставалось?
— Мерзавцы. Но ведь мы могли их поймать и сохранить ожерелье.
— Я не могла идти на такой риск! — запальчиво воскликнула Клития. — Я должна была вернуть сына. Я бы и во второй раз сделала то же самое. Вы должны меня понять.
— Я вас отлично понимаю, — поднял руку сэр Уильям. — В таких случаях все матери действуют одинаково. Они не желают ждать и рисковать. Но я имею основания полагать, что со временем мы сможем вернуть вам ожерелье.
Лучше бы мы его не встречали. Он явно расстроил Клитию и испортил нам весь день. Впрочем, на обратном пути ее настроение опять улучшилось, а мы с Селией больше не затрагивали тему ожерелья. Селия очень тонко чувствовала настроение людей и всегда была предельно тактична.
Уехав в Канди рано утром, мы успели вернуться к ланчу. Есть нам не хотелось, поэтому мы только слегка перекусили и провели несколько часов, лениво обсуждая выкройки и фасоны платьев. В четыре часа жара немного спала, и мы вышли в сад, где к нам скоро присоединился Ральф.
Он решил показать мне своего слона и потащил меня за собой. Доверчиво вложив свою ручонку в мою ладонь, он оживленно щебетал о своих животных. Я часто спрашивала себя, вспоминает ли он ночь, проведенную вне дома, когда его похитили на празднике в Мангании. Клития радовалась буйной фантазии мальчика, окружающей его множеством невероятных приключений, среди которых эта ночь была лишь незначительным эпизодом.
