— Мой отец знал цену хорошему образованию, — ответил он с улыбкой, — поэтому меня посылали в места, сегодня не очень доступные. Я видел Геркулесовы столбы, гавань Александрии и храм Аполлона в Дельфах.
Я была рада поговорить с человеком, который собственными глазами видел места, о которых часто рассказывал Катбад, и быстро спросила:
— Какое самое интересное место в мире?
— Британия, — последовал мгновенный ответ, и он ласково улыбнулся. — Серая и затянутая облаками, полная туманов и зеленых лесов, с бурной весной и яркими золотыми днями осени. В ней сейчас, может быть, и не все в порядке, но ведь против варваров приходится бороться всем. Даже Рим не тот, каким был когда-то. Но не забывай, что города — всего лишь дело рук человеческих, тогда как чудеса, сотворенные богами, являются дарами, которые будут жить в веках. Ничто не может сравниться с загадочными Чеддерскими горами или с белыми скалами на Саксонском берегу, или с величественностью луны, отражающейся в водах вокруг Гластонбери. — И наш хозяин еще раз сотворил странный знак.
— Это знак какого бога? — спросила я, не успев подумать, что мой вопрос может показаться грубым.
Владелец виллы объяснил, что он последователь Геркулеса, культ которого был очень, очень древним.
— Мерлин иногда говорил мне о боге-герое, — сказал Артур.
— Меня это не удивляет, — сказал Агрикола с ухмылкой. — Мы с магом впервые познакомились на праздновании Белтейна на холме над Исполином. Тогда я был молод, а Мерлин был простым жрецом, помогавшим привязывать ленты и украшать ствол дерева перед началом танцев. Мы с женой провели там ночь, потому что в те дни надеялись на то, что у нас будут дети.
— Под майским шестом? — спросила я, думая, что это чересчур людное место для подобных попыток.
— Нет, госпожа, мы спали на самом Исполине, — объяснил Агрикола. — Контуры героя с поднятой дубинкой и торчащим членом были вырезаны в дерне на склоне мелового холма. Его белые очертания ясно видны на фоне зеленой травы на многие мили вокруг. Говорят, что это дар богов, славящий и Геркулеса, и местных богов плодородия. Разве у вас в Регеде нет похожих обычаев?
— У нас нет даже меловых холмов, где можно было бы вырезать изображения, — ответила я, стараясь представить подобное зрелище. — Наши боги принадлежат туманным долинам, переливающейся воде и иногда большой короне севера.
— Ах, Британия, — ласково сказал Агрикола со вздохом и поднял в тосте свой кубок. — Ты видишь, в каждом уголке есть свое очарование. Даже собственные боги. Я не устаю повторять Артуру, что это самая загадочная земля, и не могу представить, что кто-то может хотеть жить где-нибудь еще.
С этими словами мы подняли кубки, чувствуя себя вдвойне счастливыми от того, что у нас такая прекрасная родина.
После обеда мы с Артуром неторопливо прогуливались по саду, восхищаясь густой тенью, которую отбрасывали фиговые деревья под усыпанным звездами небом. За последние дни мы впервые оказались наедине, и я наслаждалась этим.
— Твои остальные придворные похожи на него? — спросила я с надеждой.
— Немногие, очень немногие. Я хотел, чтобы Агрикола остался при мне советником, но после смерти его жены он решил переехать туда, где воспоминания менее мучительны. Он прекрасно умеет вести дела и очень образован.
— Он не хочет снова жениться? Жаль, что так глубоко чувствующий человек должен жить один, — заметила я. Вода фонтана тихо плескалась за нашей спиной.
Артур довольно усмехнулся.
— Послушать Бедивера, не одна женщина рада бы привлечь его внимание. Но, как ты могла догадаться, он очень любил жену. Возможно, тому, кто знал такую любовь, нелегко забыть о своей судьбе.
Я быстро посмотрела на него, гадая, не приходилось ли ему самому переживать утрату возлюбленной, но он деловито разглядывал небо.
— Вот… вот она, — сказал он внезапно, указывая на звезды. — Придворные Утера предполагают, что меня назвали в честь римской семьи Арториус, но когда я был ребенком, Мерлин любил показывать мне созвездие, которое кельты называют Арторис — Медведь, и говорил, что мое имя происходит от этого названия. Он и вправду часто звал меня «медведем» в те дни.
Сейчас я сама шарила взглядом по небу, думая, что не видела такой красоты с той ночи, когда мы с Кевином ехали из святилища.
В ветвях деревьев рядом с нами запела какая-то птица, чисто и мелодично, и на нас полился водопад звуков.
— Кто это? — прошептала я, когда музыка кончилась.
— Соловей. Разве ты никогда раньше его не слышала?
Я покачала головой, надеясь, что птица запоет снова.
— У нас на юге их полно, они поют весенними ночами, пока не заснешь. Я попрошу Мерлина сделать так, чтобы ты почаще слышала их, — добавил Артур, когда мы пошли обратно к дому. Моя юбка задевала за растения у дорожки, и в воздухе пахло мятой.
— Мерлин умеет творить волшебство? — спросила я, думая, что для него это сущий пустяк.
— Ну, не всегда. — Артур говорил беспечно и немного капризно. — Но молоденькие женщины — его слабость, поэтому для тебя он, возможно, сделает исключение.
— Королевский чародей? — воскликнула я недоверчиво. Было невозможно представить этого угрюмого и величественного мудреца увлеченным молодой девушкой. Я изумленно смотрела на Артура, все еще думая, что он шутит.
— Тссс… Это государственный секрет. Он упомянул о нем только однажды, и я не уверен, что это не было ироническим замечанием по поводу человеческой природы. — Голос Артура посерьезнел. — Мерлин — единственный человек, который всегда находился там, где больше всего был нужен Британии, и всю жизнь посвятил Делу. Это началось задолго до того, как мы с тобой родились. Нет такого ремесла, такой науки, которые он не изучил бы, если они оказывались полезными. Жрец, военный стратег, дипломат, инженер, врач… и иногда волшебник… Он сплел все это в одно целое и создал представление о том, как сохранить цивилизацию. Без него мы давно бы пропали. Он мне ближе отца, Гвен, и было бы хорошо, если бы он нашел немного человеческой любви. Никто не должен стариться в одиночестве.
В словах Артура звучало что-то глубоко трогательное. Я взяла его под руку, и мы пошли к остальным.
Но позже я вспомнила неловкость Мерлина в тот вечер, когда я подошла и села рядом с ним во время ужина. Судя по всему, Артур был прав. Я только надеялась, что какая бы женщина ни полюбила его, она будет достойна его любви.
На следующее утро мы выехали с виллы отдохнувшие и посвежевшие, чтобы преодолеть последнюю часть пути. Артур ехал во главе процессии, а Винни с Бригит — в паланкине. Я же сидела рядом с Агриколой в карете, уверенная в том, что даже в дни империи не бывало более странной и более изысканной процессии.
