Он отодвинул с пылающего лба Исмала золотистые волосы. Молодой человек задрожал и отвернулся.
— Здесь нет человека твоей веры, — уже мягче сказал Джейсон. — Хочешь, я позову английского священника?
— Нет.
Дверь открылась, в комнату проскользнул Байо.
— Лодки ждут, — тихо сказал он Джейсону. — Твои соотечественники хотят, чтобы он уехал.
В море Исмал не проживет и часа. Если останется на земле — немногим больше.
— Мне поехать с тобой? — спросил Джейсон.
— Тебе так хочется посмотреть, как я умираю?
— Я бы на твоем месте хотел иметь рядом друга.
— Нет. Я убил твоего брата случайно. Я целился в тебя. Джейсон вздохнул:
— Я бы хотел, чтобы это было не так. Значит, я должен благодарить Иденмонта за спасение жизни. Если бы он не сломал тебе руку, ты бы не промахнулся.
— Я его очень не люблю, но он хороший боец. — Повернувшись к Джейсону, Исмал скривился, задохнулся, и его лицо в агонии окаменело.
— По-моему, ты достаточно наговорился, — сказал Джейсон. — Почему этот дурак-доктор не дал тебе лауданум?
— Я бы его не принял. — Новая борьба задыхание, попытка улыбнуться. — Он отнимает волю.
Байо нетерпеливо завозился:
— Рыжий Лев! Джейсон встал:
— Байо должен спешить. Я пойду с тобой на корабль.
— Тсс…
Из холла послышались торопливые шаги. Байо двинулся к двери, чтобы преградить путь, но Эсме прорвалась мимо него.
— Нет! — закричал Исмал. Он сделал слабую попытку прикрыть лицо одеялом.
Игнорируя предостерегающий взгляд Джейсона, Эсме подошла к кровати. Она дрожала, но прямо смотрела в лицо Исмалу.
— Тебе повезло, что мой муж — благороднейший из людей, — сказала она. — Он дал мне разрешение попытаться спасти тебе жизнь, и я это сделаю.
Она безжалостно откинула одеяло. Исмал лежал очень тихо и упорно смотрел в потолок, пока она осматривала окровавленные бинты.
— Эсме, ты смущаешь бедного…
— Для его гордости это нестерпимо. — Она жестом отогнала отца. — Слушай меня, — сказала она Исмалу.
Его взгляд рывком скакнул на нее.
— Я сделаю все, что смогу, — сказала она. — И если ты выживешь, то только благодаря мне. Запомни это, Исмал.
— А если умру?
— Тогда будешь гореть в аду.
Через час после того, как Эсме совершила свой сомнительный акт милосердия, Джейсон вошел в столовую гостиницы «Бридж», где Бариан упрямо старался проглотить завтрак.
Джейсон поставил к ногам Вариана дорожный саквояж.
— Капитан Нолкотт собрал шахматы, пока мы занимались Джеральдом. Здесь они все. Благополучные и нетронутые.
Вариан напряженно кивнул.
— Приношу свои извинения, — сказал Джейсон. — И благодарность.
Прежде чем Вариан нашелся что ответить, в зал влетела жена хозяина гостиницы.
— О, что хотите, дорогая, — приветливо ответил Джейсон на ее вопрос. — Все, что есть. И принесите самую большую кружку эля, какую только найдете.
Когда она ушла, он повернулся к Вариану:
— Вы спасли мне жизнь.
— Я не старался, — коротко ответил Вариан. — Я только хотел убить его. Эсме сгорала от чувства вины, оттого что чуть не убила Исмала за преступление, которого он не совершал. Не было смысла говорить ей о том, что он сделал. Она была убеждена, что он выживет и вернется отомстить — всем нам.
— Это так. Теперь не сможет. Гордость не позволит. — Джейсон пожал плечами. — Если выживет.
Вариан решительно изгнал из головы образ окровавленного человека.
— Что с ним будет, если он выживет?
— Его бы следовало отправить в Ньюгейт и повесить, но это вызовет дипломатические осложнения. Еще вопрос, не оказал ли он услугу королевству, избавив его от сэра Джеральда. К, счастью, мне не придется озадачивать суд этой головоломкой. Я начал подчищать дела несколько месяцев назад, когда сел на хвост Исмалу, — объяснил Джейсон. — Партнер Джеральда Бриджбертон сделал достаточно, чтобы быть утопленным в канале. Власти уже подозревали его, а я сделал так, чтобы у них не возникло других подозрений.
— Но Исмал?
— Его предоставили мне. Он отправляется в Нью-Саут под надзор моих друзей.
Появилась хозяйка с завтраком для Джейсона, и он с энтузиазмом накинулся на него. В отличие от Вариана события ночи не отразились на его аппетите. «Но Джейсон привычен к насилию», — подумал Вариан.
Джейсон взглянул на Вариана:
— Тело Джеральда повезут на одном корабле с Исмалом. Я уже весь изолгался из-за него. Ханжества похорон я не выдержу.
— Уверен, это не мое дело.
— Полагаю, вы сожалеете об этой свинье и вините себя в том, что привели его сюда. Вы думаете, что виноваты в его смерти.
— Если бы я не подкупил его шахматами, он бы сюда ни за что не приехал, — натянуто произнес Вариан.
Джейсон покачал головой:
— Один из воинов Исмала чуть не столкнул меня в воду. Джеральд оттащил меня на безопасное место. Наверное, это единственное доброе дело, которое брат сделал за всю жизнь хоть кому-нибудь. В следующий миг он уже собирал свои драгоценные пешки и ладьи. Я сказал ему, чтобы уходил, пока можно, но нет, ему были нужны эти чертовы шахматы. — Он отрезал толстый ломоть хлеба. — Его сгубила жадность, Иденмонт, она все равно убила бы его рано или поздно.
Вариан отодвинул тарелку.
— Понимаю.
Джейсон посмотрел на почти нетронутый завтрак Вариана.
— Потеряли аппетит?
— Ему не с чего разыгрываться.
— Вы чертовски чувствительны. — Джейсон намазал хлеб маслом. — Неудивительно, что Эсме вас пленила.
Джейсон сопровождал на корабль мертвого брата и то, что осталось от Исмала. Оставив Эсме на попечение жены хозяина, Вариан пошел вместе с ним. Он сам не знал зачем. Может быть, хотел досмотреть все до конца.
Он собирался ждать на палубе, пока Рыжий Лев будет у Исмала. Однако Исмал попросил Джейсона позвать лорда Иденмонта.
Вариан встал возле узкой койки. Голубые глаза Исмала опухли так, что почти не открывались, чувственный рот рваным комом возвышался на разбитом лице.
— Вы хорошо дрались, — прошептал Исмал.
— На дуэли у меня это получается гораздо элегантнее, — невозмутимо ответил Вариан. — В будущем рекомендую дуэли. Это аккуратнее, и правила определены четко. Каждый точно знает, что делать.
— Англичанин. Вежливый. Я украл вашу жену.
— Я выкрал ее обратно, — сказал Вариан, — и отомстил. Я знаю, что вы, албанцы, на десятилетия растягиваете месть, как мы — судебные тяжбы. Тем не менее я был бы признателен, если бы вы согласились прекратить нашу вражду.
— Нет. — Исмал попытался поднять голову, но сморщился. Он лег обратно, здоровая рука раздраженно вцепилась в одеяло. — Я назвал ее своей шлюхой.
