Собравшаяся кучка работников весело зашумела и одобрительно захлопала, а после того, как мы поцеловались долгим страстным поцелуем, я откинула назад голову и, глядя на него, решительно сказала:
– Вот это больше похоже на возвращение домой!
На секунду мне показалось, что он уронит меня, так он захохотал.
Устроив Изольду, мы с Артуром сели, чтобы обменяться новостями.
– Тристан не знал, что она собралась уезжать, – объяснила я. – Я написала записку Лансу, прося его задержать Тристана в Уоркворте до тех пор, пока Изольда не доберется до Корнуолла. А что касается фрейлин, которых тоже нужно везти обратно, им потребуется некоторое время хотя бы для того, чтобы собраться. Есть новости о Марке?
Артур нахмурился.
– Пока что ничего, но он должен быть удовлетворен тем, что его жена возвращается. Как тебе удалось уговорить ее?
– Мне кажется, – осторожно начала я, – она просто сыта по горло этим возвышенным романом… Они с Трисом дорого заплатили за свою любовь. – Я помолчала, не желая обсуждать эту тему. – Теперь расскажи мне, что происходило при дворе?
– Все работали на строительстве. Благодаря инженерному искусству Бедивера и умению Кэя доставать материалы, мы сделали очень много. Кроме того, саксы ведут себя тихо. Сэр Эктор доносит, что Синрик постепенно привыкает, говорит, что он умный парень и, кажется, смирился с тем, что дело его отца проиграно. Только время покажет, согласится ли он признать меня своим королем, поэтому подождем и посмотрим. Что касается Пеллеаса и Гавейна, о них ничего не слышно. В основном, – заключил Артур, становясь передо мной, – я провел лето, скучая по тебе.
Это было такое удивительное признание, что я протянула руки и обняла его, и мы, забыв обо всем и обо всех, целовались, гладили и ласкали друг друга.
На следующее утро меня разбудило веселое насвистывание плотника, доносившееся из соседней комнаты, и, зажмурившись от солнечного света, я с удивлением обнаружила, что Артур все еще в постели.
– Мне кажется, больше всего мне не хватало вот таких пробуждений, – небрежно обронил он, улыбаясь мне. Обычно Артур никогда не говорил такого, и я подумала, не следует ли мне уезжать почаще. Но чем бы ни объяснялось изменение в привычках моего мужа, я была счастлива.
Настроение же корнуэльской королевы, напротив, граничило с отчаянием. Я разыскала Изольду, когда та лежала на кровати, уставившись в потолок.
– Да, да, я знаю, что мне надо решать, – призналась она, – и своего слова не нарушу… Я должна ехать домой, к Марку, и это все, что можно сделать. Но пока, Гвен… я еще не готова.
Мне было неприятно оказывать на нее давление, кто знает, какие воспоминания и какая печаль терзали ее. Я просто надеялась, что несколько дней отдыха улучшат ее настроение.
Позднее, когда Артур взял меня с собой на новую псарню, меня начали терзать собственные воспоминания. Войдя в дверь, я сразу же наткнулась на гончую Маэлгона, похожую на явление из потустороннего мира. Пес поднял голову и, глухо рыча, смотрел прямо на меня красными глазами, как он делал это в охотничьем домике.
– Почему он здесь? – крикнула я, в страхе вцепившись в рукав мужа и отшатываясь от чудовища.
– Он крепко привязан, Гвен, и не может напасть на тебя. По договоренности с Маэлгоном он должен был отдать мне Долмата. Ты же знаешь, я всегда хотел развести черных собак…
Я уже не могла сдерживать дрожь и вся покрылась холодным потом. Не говоря уже о том, что такая плата казалась ничтожной за то горе, которое причинил мне мой кузен. Я просто не в состоянии была смириться с мыслью, что мне придется жить рядом с собакой, которая будет постоянным напоминанием о моем несчастье.
– Прошу тебя, Артур, я ведь не о многом просила тебя за все эти годы, – умоляюще проговорила я, все еще дрожа. – Прошу тебя, избавься от него. Мне безразлично, каким способом, просто убери его отсюда.
Артур смотрел на меня растерянно и удивленно.
– Я не представлял, что это так расстроит тебя…
По тому, как он это сказал, я поняла, что он надеется, что я передумаю, но само присутствие этой твари вызывало у меня тошноту, и я осталась непреклонна.
К счастью, в тот же вечер приехал поприветствовать меня Гвин из Нита, который и вправду построил свой собственный маленький дом на утесе Гластонбери, и Артур отдал ему эту дьявольскую гончую. Маленький ершистый человек был несказанно польщен и обещал развести для Артура собак этой породы, но не приводить их сюда. Таким образом, все остались довольны.
Однако решить вопрос с Изольдой оказалось не так просто. Она по-прежнему молча лежала на кровати, ничего не говоря, равнодушная к жизни и смерти. Советуясь со строителями относительно некоторых дополнительных работ в кухне, включая такую же голубятню, какую я видела в Йорке, я пыталась думать о том, как убедить корнуэльскую королеву продолжить ее путешествие. До Касл-Дора было всего несколько дней пути, и мне не хотелось, чтобы Марк явился сюда и стал силой тащить ее домой, когда она уже сама доехала до Кадбери. Кроме того, никто не мог сказать, как долго удастся Лансу удерживать Триса на Севере.
Я обдумывала это, когда вытаскивала студиться свежеиспеченный хлеб. Минутку я постояла и еще раз восхитилась вымощенной дорогой и строящейся крепостью.
Кучка людей собралась возле какого-то путника, который приближался к холму, и я вскрикнула от удивления, когда они подошли ближе.
– Ланс, что ты здесь делаешь? – Я не могла понять, почему он идет пешком, и где Трис.
Он поднял голову на мой голос, и я окликнула его еще раз, чтобы он заметил меня. Когда небольшая толпа расступилась, чтобы дать ему пройти, я увидела, что он одет в рясу и на груди у него крест христианского священника. Сердце мое подпрыгнуло, и я, все еще не веря, покачала головой. С открытым от удивления ртом и вытаращенными глазами, я стояла, как деревенская слабоумная, изумленно глядя на человека, который, прихрамывая, приближался ко мне.
– Ваша светлость! – Он весело сверкнул глазами и чопорно поклонился. Он подхватил поддон, который я чуть не перевернула, и минуту мы с ним стояли, оба вцепившись в него.
– О Кевин, неужели это действительно ты? – воскликнула я, когда, наконец, обрела дар речи, а Белоручка подскочил и освободил нас от булок.
– Да, моя дорогая, это я во плоти, и я очень рад, что нашел тебя.
Люди с недоумением смотрели, как мы обнимаемся, кричим и хохочем, словно помешанные, пока я не объяснила, что Кевин мне почти как брат, который пропал и считался давно погибшим.
– Но я никогда не верила этому, – ликовала я, когда мы сидели в тихом местечке под навесом, который шел вдоль всех четырех сторон дома. – Ты ведь не знаешь, что это я заставила Руфона послать Эйлба разыскивать тебя?
