Эмма Ричмонд - Сюрприз для мужа

Густые, темные, заплетенные в небрежную косу волосы ниспадали до талии, большие карие глаза смотрели на мир безо всякого интереса. Красивая, отрешенная, печальная… Погруженная в собственные мысли, Джеллис не замечала рождественского перезвона, постоянно доносившегося из громкоговорителей, не слышала оживленной болтовни вокруг. Вот открылась дверь кафе. Она мгновенно насторожилась и замерла в оцепенении.

Deja vu[1]. И в то же время не совсем так. Остолбенев от изумления, она не могла даже расплакаться, она ничего не понимала и лишь молча смотрела на темноволосого, высокого мужчину, занявшего соседний столик. Суровый, напряженный, подтянутый. Жестокий. На левом виске заметна седая прядь. И все же это Себастьен. Карие глаза с потрясающими зелеными искорками равнодушно осмотрели все вокруг, пока не наткнулись на Джеллис. И тут же остановились. Лениво, с почти оскорбительной дотошностью эти глаза изучали ее лицо. И наконец он цинично улыбнулся. Она не улыбнулась ему в ответ. Просто не могла. В этом взгляде не было ни тепла, ни добродушия. Это был Себастьен, но не тот Себастьен, которого она знала раньше. Которого любила. Глаза того Себастьена излучали веселье, и он был таким, каким она рисовала его в своем воображении. «Вернее, каким я его себе представляла, — с горечью поправила она себя. — Честным и веселым. И в его темных волосах не было серебристых нитей».

Восемнадцать месяцев назад в другом кафе и в другом городе они впервые обменялись взглядами. И так зародилась их любовь. Не мгновенно, не сразу, но все же зародилась. И закончилась.

Застыв на месте, Джеллис все так же не сводила с него глаз, и он насмешливо приподнял одну бровь.

Она не могла ответить, вообще ничего не могла с собой поделать, просто сидела на месте как истукан. Он нахмурился и жестко спросил:

— Вы меня знаете? — И когда она не ответила, продолжая потрясенно смотреть на него, он крепко схватил ее за локоть. — Я спросил вас, вы знаете меня? — проскрежетал он.

В горле у нее что-то сжалось, она издала тихий вопль отчаяния и вскочила на ноги, готовая умчаться прочь.

— Сядьте! — зарычал он. И не обращая внимания на то, что причиняет ей боль, потянул ее обратно на стул. Глядя на нее суровыми глазами и сжав губы, он с таящей угрозу мягкостью спросил: — Кто я?

— Прошу вас! — прошептала она. — Ну, пожалуйста, не надо!

Между бровями у него пролегла глубокая морщинка, безобразно перерезающая лоб.

— Не надо чего? Чего? — яростно повторил он. — Откуда вы меня знаете? И с каких пор?

— Вы знаете, с каких пор! — закричала она.

— Нет, леди, не знаю! Так когда же мы познакомились? — нетерпеливо спросил он. — Более четырех месяцев назад?

Горло у нее сжималось, грудь терзала нестерпимая боль. Она уставилась на него измученными глазами и отрывисто кивнула. И тогда он, прикрыв глаза, издал прерывистый вздох, а затем спросил:

— И как же меня зовут?

— Что? — испуганно прошептала она.

— Как меня зовут, черт подери!

— Себастьен.

— Себастьен, — словно эхо отозвался он, сжимая свободную руку в кулак. — Себастьен, а дальше? Какой Себастьен?

— Фуркар.

— Француз?

— Да. Да! — в отчаянии выкрикнула она.

— Откуда?

— Из Коллиура.

Он снова закрыл глаза, а потом протяжно вздохнул. Джеллис показалось, что он очень долго сдерживал этот вздох.

— Себастьен Фуркар, — тихо повторил он. — Из Коллиура. Боже мой. Наконец-то. — Открыв глаза, он уставился на нее. — А вы?..

— Джеллис.

— Джеллис, — ровно повторил он.

— Вы делаете мне больно, — сказала она.

Он посмотрел на ее руку, словно не осознавая, что держит ее мертвой хваткой, и поспешно отпустил ее.

— Пардон. И кем же мы были? Друзьями? Любовниками?

Отведя глаза в сторону, она тоже посмотрела на свою руку. Белые отпечатки его пальцев медленно краснели. «О Боже праведный! Милосердный Боже! Как же он все забыл?» Во всех любовных историях, нарисованных ею в своем воображении за последние четыре месяца, любви не было места. Она придумывала одно за другим оправдания его поведению и даже обвиняла себя, однако представить себе не могла, что он забудет ее. Или себя. «А вдруг он забыл себя?» Она быстро взглянула на него, открыла рот и тут же сомкнула губы.

— Да, — резко подтвердил он. Откинувшись на спинку стула, он смотрел на нее немигающим взглядом. И затем объяснил бесцветным голосом: — Я не помню ни людей, ни событий, ни мест, где я бывал до августа этого года. — Привычным жестом коснувшись седой пряди на виске, он насмешливо добавил: — И до тех пор, пока я не сел за этот столик, несколько минут назад, я даже не знал своего имени. Так, значит, мы были знакомыми, друзьями или любовниками?

Едва соображая, в оцепенении, она просто смотрела на него. «Неужели он потерял память?»

— Любовниками, — догадался он. — Только у любовницы может быть такой укоризненный взгляд. И что же я сделал? Бросил вас? — Джеллис показалось, что она больше не вынесет. Не вынесет ни насмешливого тона, ни этой его грубости. Она не сможет сказать ему о последствиях, в которых он виноват.

Она приподнялась со стула и попыталась уйти. Но он схватил ее за руку и силой заставил сесть. Не обращая внимания на любопытные взгляды и возбужденный шепот вокруг них, он повторил:

— Так что же я сделал?

— Ничего, — глухо отозвалась она. — Ничего особенного. — Не желая говорить о том, что он сделал с нею, просто не в силах поверить в реальность происходящего, Джеллис в оцепенении спросила: — А как это произошло? Несчастный случай?

— Определенно, мы были любовниками, — пробормотал он, усмехнувшись. — В противном случае вы не сменили бы тему, не так ли? Что ж, по крайней мере, вкус не подвел меня. Да, — наконец ответил он на ее вопрос. — Это был несчастный случай.

— Где?

— В Южной Америке.

— В Южной Америке? — словно внезапно проснувшись, резко переспросила она. — И что вы делали в Южной Америке?

Он насмешливо улыбнулся.

— О, — глуповато пробормотала она. — Вы же не помните.

— Не помню. Когда мы встречались в последний раз? И где?

Стараясь не думать о нескольких чудесных месяцах, что они провели вместе, она невольно закрыла глаза.

— В августе, — тихо промолвила она. — Во Франции.

— И как долго мы были… любовниками?

«Любовниками? Да, мы были любовниками».

Горло у нее мучительно сжалось. Сердце пронзила резкая боль.

— Больше года, — потупив глаза, прошептала она.

— А потом я бросил вас? Или вы оставили меня? — насмешливо спросил он.