Кристин Григ
Второе дыхание
Когда Пол Вудс, ведущий специалист известной нью-йоркской фирмы, специализирующейся на архитектуре и внутреннем дизайне помещений, вошел в кафетерий, на него никто не обратил внимания. Все сотрудники были поглощены тем, что рассказывал Том Кросби.
— Но я сразу заявил ребятам из «Америкен проджект», что ничегошеньки у них не выгорит, — говорил тот. — Вернее, этот их красавчик, Питер Райли, может добиться высшей ставки лишь при одном условии: если наш парень не станет участвовать в мероприятии.
— Чего он не намерен делать ни при каких условиях, — негромко, но так, чтобы было слышно всем, произнес Пол.
Он с ходу сообразил, что речь идет о ежегодном благотворительном Аукционе холостяков, средства от которого направлялись на нужды больных детей из малообеспеченных семей.
Присутствующие как по команде повернулись к нему.
— Разумеется. Об этом-то я и толкую. Верно, ребята? — усмехнулся Том Кросби.
Позже Пол припомнил, что все сотрудники, включая дам, закивали с подозрительной согласованностью, при этом почему-то отводя глаза в сторону. Но в тот момент он не заметил подвоха.
— Ну а они что? — спросил кто-то.
Том вздохнул.
— Ответили, что мы все деловые люди и знаем истину: выигрывает тот, кто участвует в проекте, а не наблюдает за ним со стороны.
Вокруг зазвучали разочарованные восклицания, смешки, и только старина Бергман, исполнительный директор компании, повернулся к Тому Кросби всем корпусом и спросил:
— Так каков же итог?
— «Америкен проджект» бросает нам вызов, — произнес Том, выдержав многозначительную паузу. — Они ставят своего Питера Райли против нашего Пола Вудса.
— Я пас! — заявил Вудс.
— Только так, сказали они, можно выяснить, кто чего стоит на самом деле. — Том вновь замолчал и обвел присутствующих взглядом. — Проигравшая фирма обязуется пригласить соперничающую сторону на загородный пикник.
— Здорово! — радостно вздохнули слева и справа, после чего кафетерий наполнился оживленными разговорами. По-видимому, коллеги сочли дело решенным.
— Эй! — начал было Пол. — Минуточку!
Но старина Бергман уже с улыбкой обращался к нему через стол, выражая всеобщую уверенность, что честь компании не будет посрамлена и конкурирующая фирма заведомо обречена на поражение…
Как же ловко они заманили меня в ловушку! — думал Пол Вудс, стоя за занавесью импровизированной сцены банкетного зала отеля «Мэриотт» в ожидании своей очереди быть пущенным с молотка.
Разве это достойное занятие для уважающего себя человека, да еще в такой прекрасный июньский вечер? — мрачно размышлял он, прислушиваясь к оживленному гулу женских голосов, изредка прорезавшемуся чьим-то залихватским свистом.
Том Кросби говорил, что соберется весь цвет нью-йоркского общества. Самые сливки, как он выразился. Возможно, так и есть. Но отсюда, из-за кулис, мероприятие выглядело довольно сомнительно.
— Ваши предложения, леди! Живее, живее, не стесняйтесь, — звучала скороговорка аукциониста. — Спешите приобрести на уик-энд мужчину своей мечты!
«Не стесняйтесь»? — усмехнулся Вудс. О чем это он? Судя по тому что доносится из зала, собравшиеся дамы пугливы, как бизонье стадо, и примерно столь же деликатны в выражении своих желаний. Они громко обсуждают выставленных на продажу холостяков, смеются, свистят, хлопают в ладоши и вообще шумят так, что впору полицию вызывать. Появление на сцене каждой новой жертвы сопровождается всплеском эмоций.
Впрочем, далеко не все парни выглядят беспомощно. Многие тоже потешаются от души.
— Эй, брось хандрить! — хлопнул Пола по плечу стоявший рядом блондин в полосатом пиджаке. — Ведь это все ради благотворительности!
Верно, подумал Вудс, мрачнея еще больше. Только ты, приятель, видимо, явился в этот бедлам по доброй воле. А я нет. Вдобавок мое имя поставили в самом конце списка.
Боже мой, и как это я позволил втянуть себя в подобную авантюру?
— Продано! — торжественно объявил аукционист. Стук его молотка утонул в новом взрыве женского визга и поздравлений.
— Еще один нас покинул, — раздался за спиной Пола обреченный голос. Обернувшись, тот увидел нервно теребившего галстук-бабочку парня. Его адамово яблоко ходило ходуном. — Ей-ей, лучше бы я вошел в клетку с пантерами!
— Точно, — кивнул Вудс. — Оттуда еще был бы шанс вырваться живым.
— Ну-ну, мальчики! — услыхали они хрипловатый голос Элинор Флаерс, которая в начале вечера представилась как «ваша дружелюбная госпожа». — Расслабьтесь и получайте удовольствие! Посмотрите, как здесь весело…
— Вы называете это веселым? — изумленно взглянул на нее нервный молодой человек.
— А разве нет? — Окинув парня томным взором, Элинор отодвинула занавесь и подтолкнула его на сцену.
В тот же миг плотоядный рев женской публики заставил Пола вздрогнуть. «Дружелюбная госпожа», напротив, довольно улыбнулась.
— Слышите?
— Еще бы! — Не желая ударить в грязь лицом, Вудс тоже изобразил подобие улыбки. — Звучит, как завывание стаи голодных гиен.
Элинор хихикнула.
— Действительно, похоже. — Она смерила Пола взглядом от густой каштановой шевелюры до кончиков сияющих туфель, и ее глаза вспыхнули. Казалось, дамочка только сейчас как следует рассмотрела последнего предназначенного для продажи холостяка. — Ох какой красавчик! Леди в зале сойдут с ума, увидев вас. Только не уверяйте меня, что такой парень, как вы, способен нервничать.
— Конечно нет! — отважно солгал Вудс, блеснув белыми зубами. — Что особенного в том, что тебя выставляют на продажу, как какое-нибудь бессловесное животное?
Элинор рассмеялась и повернулась, чтобы уйти.
— Ведь это ради благого дела. Не волнуйтесь, вас продадут в два счета.
Примерно так же убеждал себя Пол накануне ночью. Вся затея устроена из соображений благотворительности. Сам он абсолютно нормальный, здравомыслящий человек, тридцатидвухлетний разведенный мужчина. Одним словом, вполне подходящий лот для Аукциона холостяков. Проблема лишь в том, что Вудс все же предпочитал сам выбирать женщин, а не наоборот. Причем очень любил это делать, вследствие чего за ним закрепилась репутация сердцееда. Благодаря ей коллеги и выдвинули его в качестве представителя фирмы на пресловутом аукционе. И к тому же устроили дурацкое состязание с Питером Райли из конкурирующей компании «Америкен проджект».
Вообще-то, он, как правило, не возражал, если женщина первой начинала проявлять признаки внимания по отношению к его особе. Ему даже импонировала некоторая агрессивность со стороны представительниц прекрасного пола, особенно в постели. Он находил ее возбуждающей. Но одно дело, когда ты увозишь какую-нибудь благосклонно настроенную красотку с вечеринки, и совсем другое — когда тебя покупают, как кусок мяса. И если бы Том Кросби вкупе со всеми остальными не подставил Пола самым бессовестным образом, сам он ни за что не стал бы участвовать в двусмысленном, хоть и считающемся шутливым, аукционе.
