Дина Данич
Сводные поневоле
Пролог
— Ты меня звал? — осторожно спросила я, замерев на пороге кабинета.
Тот сидел за столом с мрачным выражением лица. Перед ним лежал какой-то лист бумаги, а в руке мой персональный кошмар держал стакан с виски.
И тут я поняла, что хорошим день сегодня не будет. Вот точно.
— Звал, — тяжело произнес он, а затем придавил своим фирменным взглядом. И если раньше я еще считала, что у меня уже выработался иммунитет, то сейчас поняла — ни черта.
Кажется, кто-то довел Никаса до ручки. Впрочем, меня это не касалось — времени оставалось все меньше, и терять его не хотелось.
— Что-то опять не так? — нетерпеливо спросила я. — Я опаздываю, так что…
В этот момент мой сводный брат саданул кулаком по столу так, что стакан жалобно звякнул.
— Ты больше никуда не опаздываешь, Ева! — рявкнул он. — Можешь забыть про свои гулянки с подружками!
— Что?! — возмутилась я. — Да как ты смеешь!
Никас медленно поднялся из-за стола, обошел тот и направился прямо ко мне.
Черт его знает, что там у него происходило в голове, но взгляд был такой, что даже мне стало не по себе. А я ведь не боялась моего сводного братишки уже давно…
— Еще как смею, — обманчиво мягко ответил он и криво ухмыльнулся.
— Мы договорились! До помолвки еще месяц! И ты сказал, что я могу отдыхать, как захочу! Что у меня будет возможность до этой дурацкой свадьбы побыть собой! — высказывала претензии одну за другой! — Ты сказал, что я смогу!
— Планы поменялись, — оскалился он.
— С чего это? Или Алан вдруг решил, что посадит меня в четырех стенах заранее?! Ты обещал, черт тебя дери! — кричала я. — Обещал мне, если я соглашусь, то у меня будет время!
— Больше у тебя его нет, — хрипло произнес он, останавливаясь в опасной близости от меня, тогда как я уже уперлась спиной в стену. Дальше бежать было просто некуда.
— Ч-что это значит? — не понимала я. Ник бросил многозначительный взгляд на листок, валявшийся на столе. — Что там такое? Что это?!
— Там… Там твой приговор, Ева, — прохрипел он, наклонившись еще ниже. И взгляд его в этот момент был диким. Настолько, что я впервые по-настоящему испугалась.
В следующее мгновение его пальцы захватили мой подбородок, а сам Никас набросился на меня с поцелуем…
Глава 1. Ева
За пару месяцев до
Была бы моя воля, я бы ни за что не вернулась в Россию. Не после того, как меня, словно лишнего человека, выбросили из семьи.
Возможно, кто-то скажет, что мне грех жаловаться — отец всегда обеспечивал меня, я не знала нужды в деньгах. Да только вот семьи он меня при этом все-таки лишил, отправив учиться за границу в четырнадцать лет.
Одну. Без какой-либо поддержки. Почти сразу после смерти мамы…
Этого я никогда не могла ему простить. И даже в мои редкие визиты домой он всегда держался настолько сдержанно, что я невольно чувствовала себя лишней.
Только Никас был для меня светлым пятном, лучиком надежды. Но и он со временем отвернулся, стал холоден до безобразия.
Тогда я окончательно поняла, что в целом мире никому не нужна. От меня проще откупиться очередной кредиткой и отправить обратно, чтобы не мозолила глаза.
Стоило ли говорить, что, узнав о смерти отца, я не убивалась и не рыдала в три ручья?
Может, это цинично и неправильно, но внутри не ёкнуло ничего. В отличие от того дня, когда я потеряла маму.
С ее уходом наша счастливая семья развалилась. Будто бы только на ней все и держалось. И теперь вот остались только мы с братом.
Впрочем, я не тешила себя иллюзиями — Никасу было плевать на меня. И то, что он потребовал моего приезда, лишь подтверждает это.
Будь у него хоть немного понимания, не вынудил бы, пригрозив перекрыть финансирование.
По большому счету можно было и наплевать — в конце концов, я могла и сама начать работать. Предоставленная сама себе, я очень быстро поняла, что рассчитывать могу только на себя. Поэтому не выросла избалованной принцессой, а научилась готовить отходные пути, заботиться о себе сама и всегда иметь запасной план.
Наверное, единственная причина, по которой я все же прилетела, — мой брат.
Как бы я ни злилась на него, но в душе еще теплились те добрые чувства, что жили во мне в детстве. Возможно, даже глупая влюбленность, которой уж точно не должно быть места в сердце.
И все же я ухватилась за этот шанс повидаться с Никасом, пообещав себе, что после — уеду окончательно и разорву все связи.
В каком-то смысле я собиралась попрощаться со всем, что связывало меня с семейством Адамиди.
Получив багаж, я уже собиралась вызывать такси, как взгляд выхватил из толпы знакомую фигуру.
Никас. Он был здесь.
Стоял и внимательно смотрел прямо на меня. И все мои тренировки и самовнушения полетели прахом…
Пару мгновений я, застыв, смотрела прямо на него, запоздало понимая, что теперь сделать вид, что не заметила, уже не выйдет. Придется идти к брату.
Хотя себе-то врать смысла не было. Я ждала этой встречи.
Хотела, надеялась, верила.
Но чем ближе подходила, тем меньше шансов оставалось на то, что все-таки Никас оттаял.
— Ты долго, — заметил он ровным тоном, едва я оказалась достаточно близко.
— Не хотел ждать — мог не приезжать лично. Достаточно было прислать водителя, — фыркнула я, защищаясь.
Брат никак не прокомментировал мой выпад, просто молча забрал чемодан и направился к выходу. А я лишь бессильно стиснула зубы. Вот так всегда…
Ничего не менялось. И с горечью пришлось принять тот факт, что я по-прежнему для Ника всего лишь досадное недоразумение, заноза, от которой хочется поскорее избавиться. Не более того.
А ведь когда-то мы были очень дружны. Я все еще помнила, как он вместе со мной бегал на речку, учил плавать. Но все это осталось где-то там, в прошлом. Когда еще была жива мама…
Всю дорогу брат что-то строчил в телефоне. Ни разу не заговорил со мной, не взглянул. Словно и не было меня рядом.
И с каждой минутой я все больше убеждалась, что мое решение верное. Пора было окончательно признать, что семьи у меня нет. Глупо было надеяться, что что-то могло измениться.
Это понимание неприятно отдалось в груди. Я хоть и привыкла к одиночеству, его все же не очень-то любила. А здесь и сейчас, рядом с собственным братом, я чувствовала себя именно одинокой. И ненужной.
— На какой день назначены похороны? — все-таки нарушила я тишину. Брат, наконец, оторвался от экрана мобильного и вопросительно посмотрел на меня. — Мне нужно знать, на какое число заказывать обратный билет, — добавила раздраженно.
— Ни на какое, — весьма спокойно ответил Никас.
Я даже не сразу поняла его слова. Подумала, что ослышалась.
— То есть как? Мне нужно возвращаться — у меня учеба, дела, своя жизнь, в конце концов.
— Ты не вернешься за границу, — повторил Никас и снова уткнулся в телефон…
— Что ты сказал? — напряженно переспросила я.
— Ты слышала, — довольно спокойно ответил брат.
— Да ты… Знаешь, не тебе решать, что и как мне делать!
В этот момент разговор пришлось прервать — мы как раз добрались до дома. Никас явно не горел желанием продолжать наш спор, потому что молча покинул автомобиль, даже не попробовал мне ответить.
— Не уходи! — крикнула, догоняя его. — Мы не договорили!
Брат все же остановился и обернулся. В его взгляде было лишь откровенное равнодушие, которое в очередной раз больно хлестнуло по моим чувствам.
— Я все сказал, Ева. Спорить смысла нет.
— А я не спорю. Ты не вправе распоряжаться моей жизнью!
— Если ты не забыла, то до двадцати одного я твой опекун. Так что буду распоряжаться тем, что сочту нужным.
— Опекун?! Ах вот как! Решил сделать из меня рабыню? Совсем заскучал тут?!
