Джудит Хершнер
Важное открытие
— Прекрасно смотришься!
Эдвина стояла на лестнице, приставленной к стене дома. Она обернулась, услышав знакомый голос Эдисона Риверза. Стряхнув с кисти краску, девушка аккуратно положила ее на банку. Оглядев свою только что законченную работу, она поправила ленточку, повязанную на длинных каштановых волосах, и, вытерев руки, стала спускаться с лестницы. Тут-то и подхватил ее Эдисон. Оказавшись на земле, Эдди невольно залюбовалась им: широкие плечи, тонкая талия, загорелые ноги в синих шортах. Ему очень шла униформа почтальона.
— Ты тоже хорошо выглядишь, — заметила она, убирая в пакет тряпку, которой вытирала руки.
Эдисон с трудом заставил себя отвести глаза от прекрасной полной груди, скрытой под испачканной краской рабочей рубашкой, и вдруг увидел, как через дырочку на ее старых розовых теннисных тапочках проглядывает накрашенный ноготок большого пальца. Чувство умиления, нежности и почему-то боли пронзило его сердце. Потом его восхищенный взгляд скользнул вверх по стройным ногам, талии, груди, пока наконец не остановился на ее прекрасном лице.
— Пожалуй, ты все-таки смотришься лучше, — подвел он итог.
Эдвина рассмеялась.
— Как твоя летняя работа? — спросила она, кивнув на большую холщовую сумку.
— По крайней мере лучше, чем летние уроки в школе. Ну как можно справиться с подростками, этой стаей вольных пташек, готовых на что угодно, только бы не сидеть в клетке?
— Не так уж и сложно, поверь мне, — ответила Эдвина, осторожно отстраняя его от еще не высохшей стены. — Рано утром, когда ты разносишь почту, дети предпочитают валяться в кровати.
— Да! Воспитание детей — благородный труд, — засмеялся Эдисон.
— Это можно сказать про любой труд, — серьезно добавила Эдди. — Кстати, у тебя есть время выпить стаканчик лимонада или ты еще на службе?
Эдисон посмотрел на часы.
— У меня куча времени. Рабочий день закончился пять минут назад. — Он поставил холщовую сумку на ступеньки крыльца и присел рядом в тени.
Вздохнув, он убрал со лба длинные пряди выгоревших на солнце темно-русых волос и подумал, что пора побывать у парикмахера. Эдди — чужая невеста, с сожалением напомнил он сам себе. С улицы доносились оживленные голоса школьников, наперегонки кативших на велосипедах.
— Привет, Эд! — крикнул один из подростков.
— Томми, Фил, привет всем! — Эдисон помахал рукой. — Кстати, Фил, для тебя я не Эд, а мистер Риверз.
Ребята остановились у крыльца.
— Передайте мисс Мэйсон, что я завтра приду к ней и помогу подстричь газон, — сказал Томми.
— Обязательно передам!
— Спасибо. Пока, Эд! — закричали ребята и помчались дальше.
Эдисон шутливо показал им огромный кулак.
— Все готово! — Девушка показалась в дверях. — Чего хотели мальчики?
Эдисон повернулся, чтобы взять из ее рук прозрачный кувшин с лимонадом. Он на секунду прижал ко лбу холодное стекло.
— Томми обещал завтра помочь тебе подстричь газон.
— Прекрасно. Хочешь печенья, Эд?
Она сунула ему под нос коробку с домашним шоколадным печеньем и засмеялась, когда он закрыл глаза, вдыхая аромат.
— Пече-ченье, — произнес Эд скрипучим голосом любимого рекламного героя Монстра Выпечки. — Дайте мне! Дайте мне!
Эдвина поставила перед ним коробку.
— Сначала попробуй лимонада. — Она протянула ему пластиковый стаканчик с полустертым рисунком.
— Ничего посуда, как раз для гостей, — усмехнулся Эдисон.
— Да, надо бы купить новую, — ответила она, протягивая ему вновь наполненный стакан. Эдвина налила себе прохладного напитка и, отпивая маленькими глотками, зажмурилась от наслаждения. Эдисон наблюдал за девушкой. «Да, ее нелегко завоевать», — подумал он, подавляя в себе желание обнять и поцеловать Эдди.
Проглотив второй стакан лимонада, Эд повернулся к дому.
— Черт возьми, прекрасная работа! — заметил он, внимательно осматривая старый дом в викторианском стиле, окрашенный в золотисто-желтый цвет, сиявший в лучах жаркого полуденного июньского солнца.
Двухэтажный дом действительно казался уютным, обещая комфорт и счастье его обитателям. Окна спален выходили на улицу; на противоположную сторону были обращены два дымохода. Эд представил себе, как холодными вечерами можно насладиться теплом камина. В мечтах он уже был там, видя себя сидящим у огня и согревающим руки Эдди. Однако раздавшиеся звонкие детские голоса вернули его к действительности.
Позади дома, во дворе, росли два огромных старых клена. Ветками они касались его стен, создавая приятную тень в жаркие дни. Здесь часто играли мальчишки — любители романтики и приключений. Вот и сейчас они устроили игру прямо на ветках дерева.
— Спасибо тебе за помощь. Разве я бы справилась с ремонтом в одиночку? — раздался мягкий голос Эдвины.
Они болтали просто и легко, как старые хорошие друзья, обсуждая планы, как дальше обустроить старый дом. Эдисон вспомнил, как на прошлой неделе Эдди устроила вечеринку для школьных учителей, с которыми они вместе работали. Пригласила посмотреть уже готовые комнаты. Она так радовалась, что дом из грязно-серого наконец превратился в солнечно-желтый, такой теплый и светлый!
— Чарлз просто онемеет, когда увидит, какую работу я проделала! — сказала Эдди, убирая со лба волосы, растрепанные легким ветерком, и собирая их в хвост.
— Ах да, Чарлз…
Слова Эдди заставили Эда вернуться в реальность. Ну конечно, она все время помнит о своем возлюбленном…
На несколько секунд повисла напряженная тишина.
— Кстати, для меня не было почты? — наконец спросила Эдди, стараясь придать голосу непринужденность.
— Совсем забыл. — Эд полез на самое дно сумки. — Перед выходом на разноску почты я увидел это письмо. — Он протянул ей конверт. — А вообще давно пора забыть этого твоего Чарлза и бежать со мной.
— И куда же мы убежим? — поддержала игру Эдди.
— Ну хотя бы в Кливленд!
Она театрально вздохнула:
— Предпочитаю побережье Техаса или Флориды, а в Кливленд… лучше уж я дождусь Чарлза.
— Много теряешь! — засмеялся Эдисон.
Эдди жадно рассматривала международный конверт с сине-красными полосками, потом прижала его к щеке. Нежная улыбка озарила ее лицо.
— Наверное, Чарлз сообщает о дне приезда. Я уже не верила, что он когда-нибудь вернется. О, спасибо тебе, почтальон! — воскликнула она, обнимая Эда.
Он не удержался, и оба с хохотом повалились на крыльцо.
— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — шептала Эдвина, при каждом слове целуя его то в одну, то в другую щеку.
