Ее незабываемый испанец - Джеки Эшенден

Дженни

Я лишь хотела в последний раз увидеть его.

Мужчину, которого когда-то любила, а теперь ненавидела всем сердцем. Константина Сильвера. Моего сводного брата.

Случай был не самый подходящий — поминки по его отцу, — но я не собиралась подходить к Константину и уж тем более разговаривать с ним. Я только хотела увидеть его, причем с безопасного расстояния.

Доминго Сильвера, бывшего генерального директора «Сильвер компани», одной из самых могущественных компаний Европы, провожали в роскошном особняке семьи Сильвер в Мадриде. Несколько дней назад я отправила Константину сдержанное лаконичное электронное письмо, в котором выразила свои соболезнования и обещала приехать на похороны.

Но приехала я туда не ради прощания с Доминго. Мне не было до него дела. Моя мать вышла за Доминго замуж, когда мне было девять лет, а затем быстро отправила меня в школу-интернат в Англии, так что я никогда особо с ним не общалась. Это меня радовало, так как Доминго был очень трудным человеком. Тот, ради которого я пришла на похороны, был его сыном. Сегодня я увижу Константина в последний раз, прежде чем вычеркну его из своей жизни.

И вот я здесь, прячусь за колонной в бальном зале, отделанном белым мрамором, надеясь затеряться в толпе высокопоставленных лиц. Константина сложно не заметить — он возвышается над толпой. Высокий и красивый, он стоит посреди комнаты, высокомерный и холодный, как ледник. На нем идеально сшитый, ужасно дорогой черный костюм, который облегает его широкие плечи, мускулистую грудь, подчеркивает узкую талию и длинные ноги. Сейчас Константин, как никогда, похож на древнеримского императора…

Люди боялись его. Думали, что он безжалостный, отстраненный и бесчувственный. Но они не видели, как он укутал меня одеялом, когда я заснула на стуле в его кабинете, или озабоченно нахмурился из-за воробьиного гнезда с птенцами, которых я спасла, и попросила его о помощи; не слышали, как он смеялся — что случалось крайне редко, — когда я рассказала ему забавную историю. Он был таким только со мной. Таким я его увидела, когда впервые приехала в особняк в девятилетием возрасте.

Поначалу Кон был сдержанным и отстраненным, но потом я узнала его лучше. Узнала, какой он добрый и заботливый. По крайней мере, он был таким до тех пор, пока я не переехала в Лондон четыре года назад, — тогда по неизвестной мне причине он прекратил все контакты со мной. С тех пор мы не виделись, кроме одного раза три месяца назад. Тогда я обнаружила в нем кое-что еще: глубоко в его душе горел огонь, о котором знала только я. Огонь, который я обнаружила в ту ночь, когда соблазнила его. В ту ночь Кон не был ни холодным, ни отстраненным. Это случилось на вечеринке по случаю его… помолвки.

Мой взгляд переместился на женщину рядом с Константином — высокую, светловолосую, в облегающем черном платье. Оливия Уинтергрин, генеральный директор «Зимних бриллиантов», старой и очень успешной ювелирной компании. Ее бледное прекрасное лицо было невозмутимо. Оливия воплощала все качества, которых не было у меня.

Оливия — невеста Константина. Говорили, их будущий брак был деловым соглашением, разумеется, об этом мне поведал не Константин. Кон не любил Оливию — это сообщалось в колонках светской хроники, — но его невеста происходила из хорошей семьи и, будучи генеральным директором крупной компании, подходила ему во всех отношениях.

А я… не такая. Я невысокая, полноватая и совсем не красивая. Я — не генеральный директор. Я работаю с бездомными в приюте в Лондоне, к большому неудовольствию моей матери. Я — не ровня Константину… По крайней мере, он сказал это после того, как овладел мной на траве возле розовых кустов в саду. Похоже, это правда.

От воспоминаний горло сжалось от боли, но я подавила в себе горькое чувство. Обычно я стараюсь быть оптимисткой, но после той ночи в саду мой оптимизм куда-то делся.

Взгляд черных глаз Константина прошелся по бальному залу, будто он искал кого-то, и мне захотелось спрятаться за колонну. Но другая часть меня хотела показать ему, что он не уничтожил меня резкими словами, которые сказал мне той ночью. Что я сильнее, чем Кон думал. Поэтому я стояла на своем месте, задрав подбородок, и ждала, когда дамоклов меч падет на мою голову.

И это произошло. Его взгляд нашел меня в толпе. Но я не похолодела — я никогда не холодела, когда Константин смотрел на меня, — мне стало жарко, как в огне. Его внимание переключилось на меня, и под его взглядом я задрожала.

Жар. Отчаянное желание.

Затем Кон отвернулся.

Слезы ярости выступили у меня на глазах. Теперь пришло время уходить, и чем скорее я уберусь отсюда, тем лучше. Я пробралась сквозь толпу к ближайшей двери и вышла в тишину беломраморного холла.

Внезапно в конце коридора появился человек в черной униформе.

— Мисс Грей? — вежливо спросил он.

Я узнала его. Он был одним из сотрудников службы безопасности Константина.

— Да.

— Не могли бы вы проследовать за мной? Мистер Сильвер распорядился отвести вас в малый кабинет. Пожалуйста, дождитесь его там.

Я удивленно заморгала. Константин хочет поговорить со мной?

— Очень жаль, — я старалась быть вежливой, — но мне нужно успеть на самолет. Пожалуйста, передайте мистеру Сильверу, что я…

— Боюсь, мистер Сильвер настаивает. — Мужчина бросил на меня извиняющийся взгляд, в котором читалось: «Я просто выполняю приказ, мисс».

Меня охватило негодование. Константин настаивает? Но почему? Разве он не сказал все, что хотел, три месяца назад? Все эти обидные фразы: «Нет, я не люблю тебя. Что за нелепая идея?!» и «Это твоя мать тебя подговорила?»

Кон был жесток, безжалостен и вовсе не заботился о моих чувствах: «Если ты думаешь, что я собираюсь жениться на тебе, то глубоко ошибаешься. У тебя нет ни денег, ни власти. У тебя нет ничего, чего я хочу. Ты довольно привлекательна и хороша в сексе, но хороший секс не является достаточным основанием для брака».

И напоследок: «Все это было ошибкой. И это никогда не повторится».

Возможно, тогда Кон сказал не все. Возможно, он еще не закончил разрывать мое сердце в клочья и теперь хотел довести дело до конца. Я не хотела предоставлять Кону