Развод. Игра на выживание - Лина Коваль

— Где ты был? — спрашиваю, складывая руки на груди.

— Ого, — удивляется муж и, стряхнув кроссовки у порога, проходит в гостиную.

Рассматриваю своё отражение в зеркале. Светлые волосы выбились из прически, глаза бешено полыхают. Домашний костюм из тонкого шелка немного помят, но сейчас меня, главную чистюлю в нашей семье, это не смущает.

Фокус сместился.

Сегодня я отвезла детей к маме и хотела в кои-то веки сделать мужу приятное. Приготовила его любимое блюдо — бефстроганов, купила дорогое розовое вино. Оделась, как на выставку, в платье на тонких бретельках и с открытой спиной. Три часа ждала, как дура, разбирая узоры на скатерти и протирая столовые приборы.

Он не явился.

Закончилось всё тем, что с психу мясо улетело в мусорное ведро, а платье в стирку.

Я же легла спать и только в полночь услышала, как проворачивается дверной замок. Поэтому вырвала из стопки первый попавшийся комплект и спустилась со второго этажа.

Богдан небрежно скидывает байкерскую косуху, оставаясь в простой белой футболке. На стол из кармана светлых джинсов вынимает телефон и ключи от мотоцикла.

Его образ, как и обычно, распространяет невозмутимость и цинизм.

— Что с настроением, Ян? — узнаёт сухо. — Если тебе его испортила мать, не надо отрываться на мне.

Раздраженно закатываю глаза и бессознательно хватаю его телефон.

— А у тебя всегда мама виновата. У Яны плохое настроение — это всё её мама постаралась. У Яны болит голова — это мама что-то сказала. Яна не хочет секса — наверное, с мамой поругалась.

— Всё так, — отстраненно отзывается, транслируя полное неуважение, топает на кухню. Зажигает верхний свет.

Изучаю безупречно выбритый темный затылок и широкие плечи, чувствуя, как в душе́ рождается волна неконтролируемой ярости.

Ну уж нет.

Сегодня я этого просто так не оставлю.

— Куда ты пошёл? — взлетаю за ним на кухню, словно фурия. — Я, вообще-то, с тобой разговариваю.

— Я устал от твоих истерик, — предупредительно врезается в меня жестким взглядом и распахивает дверцу холодильника.

— Истерик?! — непонимающе произношу и развожу руками. — Я, по-твоему, истеричка?!

— Обдумай это на досуге, Ян, — замечает равнодушно.

Опираюсь бедром о каменную столешницу кухонного острова и наблюдаю за тем, как муж исследует содержимое холодильника.

— В этом доме будет когда-нибудь что-нибудь пожрать? — спрашивает, извлекая с полки ветчину в упаковке.

Совершенно безосновательная претензия, так как я превосходно готовлю и делаю это с любовью. Просто сегодня «моя любовь» отправилась в урну.

И он сам виноват!

— Если бы ты приходил домой вовремя, был бы шанс это узнать, Соболев, — замечаю, лихорадочно крутя в руках его телефон.

— Вовремя? — усмехается иронично. — Этот типа как тринадцатилетний подросток?!

— Это типа как нормальный муж, — огрызаюсь.

Богдан взбешено запускает ветчину на стол и плетётся к шкафу.

— А я не нормальный? — зловеще спрашивает.

Скулы на мужественном лице сдавливаются, в светлых глазах читается максимальное раздражение.

Становится обидно, потому что мозгодробилкой я никогда в жизни не была и вообще не люблю ругаться. Я десять лет поддерживала его мужскую самодостаточность и не ограничивала в общении с дружками.

Но ведь у всего есть допустимые пределы?!

— Я ненормальный муж? — повторяет Богдан вопрос ледяным тоном.

— Обдумай это на досуге, — возвращаю ему же непрошеный совет.

Удерживая дверцу шкафа, Богдан оборачивается в мою сторону. Молча смотрим друг на друга. Негативная густая энергетика оседает круго́м, обрушивается на мою кожу противной вязкой пленкой.

Между нами приблизительно два метра расстояния…

Всего ничего.

Сделай шаг. Дотянись. Обними.

Но эта физическая близость лишь внешняя иллюзия для чужаков.

Есть ощущение… внутренне мы словно на разных континентах. Говорим на разных языках.

Уже давно.

А ведь неделю назад мы с размахом отпраздновали десятилетие нашей свадьбы. Красивый ресторан, эксклюзивное белое платье, сто пятьдесят гостей и грандиозная про́пасть между нами.

Оловянная свадьба.

Олово, как символ гибкости и того, что мы должны были прирасти друг к другу за это десятилетие.

Стать единым целым.

Я не знаю, когда случилось начало конца и вообще формировалась ли эта неуловимая связь между нами. Но мне больно каждый раз, когда я представляю, какой бы мог быть наш брак в идеальном мире.

В мире, где мы слышим и понимаем друг друга. И где у моего мужа более богатый словарный запас.

Юбилей нашего брака закончился стандартно, так же как и сама свадьба десять лет назад — фееричным скандалом между нашими семьями.

Свекровь, Соболева Юлия Сергеевна, выпила лишнего и орала на весь ресторан «Аристократы херовы», а моя мама безмерно краснела, закатывала глаза и пыталась успокоить отца, у которого ожидаемо поднялось давление.

Свёкор, как обычно, был безучастен. Он тоже любит выпить. Как говорит моя мама, «у них это семейное». Обычно после этой фразы следует целая лекция о влиянии наследственного алкоголизма на детей и внуков.

Порой в такие моменты мне хочется закрыть уши и вовсе не дышать.

А порой провалиться от стыда, чтобы не видеть язвительные или жалостливые взгляды родных и друзей.

Богдан же на подобное всегда реагирует хладнокровным спокойствием.

Выбить из моего мужа хоть какую-то малюсенькую эмоцию — легендарный подвиг. Я как грёбаный учитель физики с эбонитовыми палочками. Постоянно провожу опыты над собственным супругом.

Каждый раз понапрасну.

Усаживаюсь на диван в гостиной и долго глазею в одну точку. До тех пор, пока в руке не вибрирует телефон, о котором я совсем забыла.

На автомате веду по экрану ломанную линию.

Сообщение от Роба, лучшего друга Богдана.

Листаю фотографии с сегодняшнего мотокросса. Пожалуй, это единственное увлечение мужа, если не считать безграничной любви к нашим детям.

На общем снимке пара десятков участников. Богдан, как всегда, в центре. Очерчиваю пальцем широкое невозмутимое лицо любимого мужчины, пока не натыкаюсь на стройную девушку справа…

Она… интересная. Возможно, даже похожа на меня образца пятилетней давности. Яркая блондинка, раскосые глаза, правильные черты лица, на губах ярко-красная помада. Я бы, скорее всего, не обратила на неё внимание, но тонкая рука с наманикюренными длинными пальчиками расположена в аккурат на плече моего мужа.

Лихорадочно сглатываю скопившийся ком в горле.

При всех недостатках и холодности Богдана, я никогда, ни на минуту не заподозрила его в измене.

Да, он не кричит о любви на каждом шагу и между нами много недомолвок, но почему-то я всегда была уверена в нерушимости его чувств ко мне.