Ей страх как захотелось от души хлестнуть чем-нибудь по холеному лицу — салфеткой или его же футболкой, как в прошлый раз. Но разве это тогда помогло?
— Вы обладаете всеми качествами, которые мне необходимы, — обтекаемо ответил Ямпольский, не выпуская Олиной руки, — но главное, что мне в вас нравится — это амбициозность.
Ольга удивленно посмотрела на Ямпольского. Разве она об этом говорила? Но тот не обращал внимания и продолжал:
— Я ценю это качество в людях, потому что благодаря ему бывает проще договориться без излишних словесных конструкций.
С этими словами он развернул лежащий на столе блокнот, оторвал клочок бумаги и размашисто написал сумму. Пододвинул к Аверину, и Ольга не удержалась от соблазна скосить глаза, хоть Ямпольский и прикрывал клочок рукой.
«Миллион евро??? Елочки зеленые…»
— Естественно, вначале аванс, а вся сумма будет выплачена при успешном исходе дела.
— Естественно, — Аверин вертел в руках клочок, так и не сводя глаз с Ольги. И Ямпольский смотрел на нее. Интересно, коль она тут центральное действующее лицо, почему ей никто не предложил миллион?
— Что скажете, Ольга Михайловна? — вдруг спросил Аверин, сузив зрачки, ну чистый тебе змей. Права была младшая сестра, и где были ее глаза…
— А это правда, что сомалийские пираты ходят в шлепанцах? — спросила она, серьезно глядя на Аверина. Какой вопрос, такой и ответ…
Ямпольский поднял брови, Аверин выгнул одну дугой, затем они переглянулись.
— Не знаю, не видел, — ответил явно сбитый с толку Костя и тут же взял себя в руки. — Вы желаете податься в пираты и присматриваете подходящую экипировку?
— Оленька шутит, — ответил за нее Ямпольский, и Аверин странно дернулся. — А кстати, мне тоже интересно. На фото в СМИ они даже порой запечатлены босиком.
— Я как правило выступаю на стороне законного правительства, поэтому в чем они там ходят, не рассматривал, — осторожно ответил Костя, переводя взгляд то на Олю, то на Ямпольского.
— А я почему-то думал, что вы приглашены противодействующими силами, — сказал Ямпольский.
— И почему вы так решили?
— Там снова провалились выборы президента, — Ямпольский загадочно ухмыльнулся.
— Ну, — туманно протянул Аверин, — там со стабильностью давно проблемы.
— В мире вообще со стабильностью туго…
— Не могу с вами не согласиться.
— Тогда предлагаю обдумать мое предложение.
— Вы же знаете, у меня есть определенные принципы.
— Но несмотря на это вы здесь.
Оля только успевала крутить головой из стороны в сторону, мужчины перебрасывались фразами как шариками для пинг-понга.
— Миром давно правят не монархи, а финансовые потоки, — добавил Ямпольский, — и люди, которые ими управляют.
— Вы не себя ли имеете в виду? — Аверин откинулся на спинку, чтобы получше рассмотреть собеседника. Тот молчал, давая понять, что именно так все и есть, а Оля прямо видела, как яростно вращаются шестеренки за упрямо сведенными бровями на переносице.
Сидеть рядом было нестерпимо. Остро. Напряженно. Его запах навевал воспоминания, обволакивал, затягивал в знакомый опасный омут, из которого она однажды еле выбралась. Его рука лежала совсем рядом, бедро, пускай и обтянутое брюками, тоже находилось в опасной близости. От него исходил явный жар, и Оля почувствовала, как голова начинает кружиться, а зал ресторана плывет перед глазами.
— Мне надо выйти, — пробормотала она, выдернув руку у Ямпольского и чуть ли не бегом выбежала из зала.
Оля вбежала в туалет, сунула руки под холодную воду, плеснула на лицо. Стало немного легче, но ненадолго. Ровно до того момента, как распахнулась дверь, и в дверной проем шагнул Аверин.
Увидев Ольгу, он хищно оскалился, оглянулся по сторонам, убедившись, что кроме них здесь никого, и закрыл дверь на задвижку. А дальше она опомниться не успела, как оказалась прижата к стенке, а по обе стороны от ее головы уперлись руки Аверина, крепко держащие ее за запястья.
— Так ты теперь с Ямпольским, милая? — его глаза сверкали как ксеноновые фары, Оле даже захотелось зажмуриться.
— Тебе-то что? — оно стойко пыталась сохранять невозмутимый и независимый вид, но это было очень неудобно в такой сомнительной позе.
— Отвечай! — потребовал Аверин тоном, который и на миг не допускал, что кто-то посмеет ослушаться. Тем приятнее было щелкнуть по носу этого самовлюбленного индюка.
— Ты последний человек в этом мире, с которым я стану обсуждать свои отношения с Арсеном… — она вовремя прикусила язык, проглотив совершенно излишнее «Павловичем».
— Ах значит он уже Арсен? — зрачки Аверина вновь сузились.
— А разве кто-то говорил, что его зовут Петр? — попыталась она съехидничать, но попытка оказалась оставлена без внимания.
— Он тебе не подходит, — безапелляционно заявил Аверин, вжимая ее в стену своим телом.
— С чего ты взял? — Оля облизала вмиг пересохшие губы.
— Да ты посмотри, как он на тебя смотрит!
— Как?
— Как будто ему что-то от тебя нужно!
— Угадай, что, — она дернулась, пытаясь вырваться, но в итоге лишь безуспешно поерзала бедрами по крепко прижатым к ней бедрам Аверина.
Результат не замедлил сказаться, Оля вмиг почувствовала снизу ощутимый и твердый рычаг давления. Костя на секунду прикрыл глаза, а когда открыл, его потяжелевший взгляд опустился вниз, а затем вернулся обратно, к ее лицу.
— Так не смотрят на женщин, которых хотят, милая, ты ошибаешься.
— Говорю же, тебя это совершенно не касается...
— Он тебе нравится? — спокойная интонация ничуть не обманывала в своей искусственности.
— Ты по какому праву устроил этот допрос? — возмутилась Оля и осеклась, потому что Костя цепко схватил ее за подбородок и приблизил к самому лицу.
— И чем он лучше меня?
Эта неожиданная близость подкосила все ее убеждения. Смириться с расставанием, понимая, что когда-нибудь встреча, возможно, произойдет — это одно. Оля скучала, морально подготавливая себя к возможной встрече, и придумывала сотни различных ее вариантов.
Но совсем другое — вдруг оказаться втиснутой в мужчину, которого вспоминала сотни раз в день, который снился почти каждую ночь. Который измучил своим отсутствием, заставляя то радоваться этим снам, то злиться, когда их не было.
— Так чем же, милая? — шепот похожий на шелест ветра согрел дыханием кожу шеи у основания, и Оля очнулась.
— Он не регламентирует свою жизнь. Он не нуждается в прописывании каждого чиха, и он умеет любить, — Ольга перечисляла с уверенностью, вспоминая лицо Ямпольского, когда тот смотрел на свою Агату. И его руку на ее руке, обнимавшую живот.
— Я предлагал тебе компромисс, но ты не захотела…
— Костя! — она уже почти освободилась от действия его гипнотического взгляда. — Зайди в Википедию и почитай значение слова «компромисс». Компромисс — это не значит, что по-твоему.
— Милая, если это просто чтобы досадить мне, то не стоит, — теперь он прерывисто дышал, и ей оставалось только гадать, это следствие излишнего волнения или чрезмерного возбуждения. — Ямпольский опасен и непредсказуем, не стоит с ним связываться.
— Ты его боишься? — изумленно вскинула голову Оля.
— Нет конечно, — свысока ответил Аверин, — не недооценивать его глупо. Я не хочу, чтобы ты оставалась с ним рядом.
— Скажите пожалуйста! — она чуть не поперхнулась. — Какой ты заботливый.
А у самой болезненно заныло в груди. «Он сейчас уйдет. Снова пропадет на неизвестно какое время, и я его больше не увижу…» И тогда ее осенило.
— Я знала, что ты сдрейфишь, — выпрямилась, спокойно глядя в такое близкое и одновременно такое далекое лицо. — И так и сказала Арсену, что ты откажешься. Он слегка приукрасил, на самом деле я его отговаривала от сотрудничества с тобой.
— Да? — Аверин хоть и пытался скрыть, но явно был уязвлен. — И что послужило аргументом?
— Сказала, что у тебя очень своеобразная методика. Очень твоя.
— Что ж, милая, я тебя разочарую. Я согласился. Только у меня есть условие, я озвучу ему завтра, когда он будет вводить меня в курс дела.
