– Наверное, это справедливо. Что вы хотите узнать?
– Мистер Макиавелли, как давно вы работаете у моего дяди?
– Почти год.
Значит, поэтому она его не видела раньше.
– Исходя из ваших слов, вы будете приезжать сюда и в отсутствие дяди?
– Вообще-то я не собираюсь никуда уезжать.
– То есть… как? – не поняла Хелен.
– Я живу в этом доме.
– Вы живете здесь? В этом доме?
– Кажется, я так и сказал.
– Да… Простите.
– Вас это смущает?
– Почему это должно меня смущать?
– Ваше лицо выдает вас, – все так же спокойно заметил он, а Хелен начала злиться.
– Я удивлена, и только. Наверное, ваши услуги очень для дяди важны… то есть он вас очень ценит, как незаменимого работника. Раньше Роберт никогда не позволял себе постоянно думать и заниматься бизнесом. Он придерживался мнения, что работу и отдых нужно разделять. Но теперь вы всегда рядом, а значит, ему весьма проблематично забывать о делах…
– Я не простой служащий, мисс Гамильтон. Я выполняю довольно много функций.
– Какие именно?
– Со временем вы все узнаете, мисс Гамильтон.
Хелен решила, что пора бы ей проявить немного смелости. Она перестала изучать его подбородок и осмелилась взглянуть в глаза Марка. По ее спине побежали мурашки: взгляд Марка был непроницаем и ничего не выражал.
– Где находится ваша комната? – невольно выпалила она и пришла в ужас от собственного вопроса.
Если бы не злость и желание хоть как-то выбить Марка из колеи, она ничего подобного не спросила бы. Просто не осмелилась бы.
– Она на первом этаже в левом крыле дома, и я не делаю из этого секрета.
Голос Марка звучал совершенно ровно, но Хелен почему-то казалось, что он забавляется этим разговором. Или насмехается над ней. Она уставилась в его лицо, на котором не было и тени веселости или насмешки. Как ему это удается?
– Секрета? Я просто спросила!
– Конечно. Ваше любопытство удовлетворено?
– Вы дразните меня?.. – Ее язык продолжал жить собственной жизнью, независимо от воли Хелен.
– Никогда бы не осмелился на это.
– Вы когда-нибудь работали в полиции?
– Что?
– Вы прекрасно расслышали, что я сказала.
– Почему вы спрашиваете?
– По-моему, моя очередь задавать вопросы.
Марк взглянул на нее так, что у Хелен невольно запылали щеки, а внутри все мелко затрепыхалось. Теперь ощущение скрытой веселости исчезло без следа, а на Хелен словно надвинулась непроницаемая черная стена, готовая вот-вот накрыть девушку.
– Нет, мисс Гамильтон, я никогда не работал в полиции.
С этими словами Марк исчез, а Хелен приложила ладони к горячим щекам и привалилась спиной к стене. Господи, что на нее вдруг нашло? Даже то, что Хелен была полностью выбита из колеи событиями последних суток, начиная с того момента, как она получила послание своего дяди, до этой минуты, когда обнаружила, что у нее собственный счет в банке, новый автомобиль и весь дом в ее распоряжении, не могло полностью объяснить ее поведения. Хелен прижала пальцы к вискам и сжала их изо всех сил. Она совершенно не знает этого человека, его возможностей и самое главное – его полномочий в этом доме, а осмеливается играть с ним в кошки-мышки. Инстинкт никогда не подводил ее, а сейчас он просто захлебывался предупреждениями, что этот человек Хелен не по зубам и – опасен, опасен, опасен… Он проглотит ее, как кот мышонка, и даже не заметит этого!..
Все еще держась за виски, Хелен отправилась дожидаться Одри. Она решила встретить подругу в холле. Хелен стояла у окна, но была настолько рассеянна, продолжая терзаться собственными мыслями, что пропустила появление подруги. Когда звонок, больше похожий на перезвон колоколов кафедрального собора, разнесся под сводами огромного холла, Хелен очнулась и бросилась открывать дверь.
– О, Хелен, поверить не могу! – завопила Одри с порога. – Ты опять устроила этот маскарад! Мы же договаривались!
Хелен оглянулась, но, к счастью, никого из обитателей дома поблизости не наблюдалось.
– Одри, я тоже рада тебя видеть. И мы ни о чем не договаривались… Проходи же, не стой на пороге. – Хелен почти втащила Одри в холл.
– Поверить не могу, что ты опять сделала из себя страшилище… Что с твоими волосами? Намазала растительным маслом? – продолжала причитать Одри. – И зачем ты опять нацепила эти ужасные очки? Что вдруг случилось с твоими контактными линзами?
– Я их нечаянно раздавила… – Хелен начинала терять терпение. К тому же ей было прекрасно известно, что если Одри вовремя не остановить, то причитания подруги могут растянуться на несколько часов. А то и дней. – Одри, хватит ныть. В конце концов, я же не из тебя сделала страшилище. И вообще ты у меня в гостях, так что веди себя соответственно.
Последнюю фразу Хелен произнесла нарочито строго, и это заставило Одри замолчать. Только сейчас она обратила внимание на окружающую обстановку, и ее и без того большие глаза сделались еще больше.
– О боже… – благоговейно выдохнула Одри, оглядываясь почти со страхом. – Это и есть дом твоего дяди?
– Нравится? – Хелен криво усмехнулась. В свое время дом произвел на нее точно такое же впечатление.
– Шутишь? – Одри недоверчиво взглянула в лицо Хелен. – Мне стало не по себе… Конечно, ты предупреждала меня, но я не думала, что он так… великолепен. Представляю, каково тебе тут жить.
– Не комплексуй, Одри, это всего лишь дом. И к тому же я вовсе не собираюсь оставаться тут навечно. Ой, что-то мы заболтались на пороге, – оборвала себя Хелен на полуслове. – Пойдем, я покажу тебе комнату, которую дядя предоставил в мое распоряжение.
– Я сгораю от нетерпения увидеть унитаз в форме розового цветка! Я всю ночь об этом думала и представляла, как он выглядит…
Девушки рассмеялись.
– Добрый день.
Появление Марка заставило их резко замолчать.
Губы Одри приоткрылись, словно она собиралась произнести ответное приветствие, да так и застыла, внезапно обратившись в статую. Хелен незаметно дернула ее за руку, и Одри захлопнула рот, а ее щеки стали пунцовыми.
– Одри, это мистер Макиавелли. Мистер Макиавелли, позвольте вам представить мою подругу Одри Вейли.
– Добрый день, – сумела-таки выдавить Одри.
– Очень приятно, мисс Вейли.
– Кто это, Хелен? – с придыханием выговорила Одри, завороженно провожая спину уходившего Марка взглядом точно так же, как и Хелен двадцать минут назад.
Хелен поморщилась, как от зубной боли.
– Этот субъект не кто иной, как дядин помощник, – процедила она, увлекая Одри наверх. – И, кажется, мой охранник.
– Ты имеешь в виду, что это твой телохранитель? – испуганно выдохнула Одри.
