— Нет, я не то хотела сказать. Я не хочу быть ни первой, ни второй, никакой вообще. Наверное, это слишком рано или самонадеянно…
Он обнял ее наконец.
— Единственной, — прошептал он, с облегчением зарываясь лицом в ее волосы, чувствуя, как согревают его ответные объятия. — Ксюш, как же я тебя люблю…
Она ничего не смогла сказать в ответ, но Андрей и не ждал. Всему свое время. Облегчение от того, что она верила ему, оказалось просто безграничным. Он целовал ее, отдавая любовь, нежность, доверие и благодарность — и принимая в ответ. В какой-то момент он понял, что девушка решительно настроена получить от него сегодня все. Не то чтобы он был особо против…
Андрей засмеялся.
— Что? — недовольно спросила Ксюша, почти уже дотолкавшая своего принца до дивана в гостиной.
— Знаешь, в моей жизни всякое бывало, но чтобы меня тянули в разные стороны, как вы тогда в клубе с Леной…
От упоминания вероломной подруги накал чувств Ксюши несколько угас. Она промолчала, пытаясь решить, что делать раньше. Принц, кажется, не был настроен на соблазнение.
Он заставил ее посмотреть ему в глаза. Во взгляде девушки плескался страх: она чуть было не потеряла его…
«Ксюш, я никуда не денусь. Незачем спешить. Я теперь эту… Лену за сто метров обходить буду,» — хотел сказать он, но понял, что словами ее неуверенность не победить. Не так он все планировал, ох, не так…
— Позволь мне, — мягко произнес он, подхватил на руки и унес в свою спальню.
…Потом, много позже, она прижималась к нему всем телом даже во сне, боясь отпустить.
Утром Андрей проснулся первым. Подавив инстинкты, он решил сначала разбудить свою принцессу и посмотреть ей в глаза. Медленно провел пальцем по щеке. Ксюша поморщилась и отвернулась, но при этом прижалась к нему спиной и тем соблазнительным, что пониже. Андрей усмехнулся и склонился к ушку.
— Вставай, красавица, проснись… А то включу джаз.
Ксюша испуганно вздрогнула, начиная просыпаться. Легкими поцелуями и касаниями Андрей все-таки разбудил свою спящую красавицу. Она открыла глаза, и в них светилось такое неприкрытое счастье, что дальнейшие вопросы отпали сами собой. Ксюша улыбнулась и притянула его к себе. Хорошо, что воскресным утром спешить некуда…
Они смеялись, пытались вместе приготовить яичницу (какой ужас, оказывается, может получиться из самой обыкновенной глазуньи), пили чай… А чуть позже, когда они собирались выйти в «этот ужасный солнечный мир», Ксюша вдруг увидела в прихожей, на пустой полочке у зеркала, тот самый чупа-чупс. Надо же, сохранил… Она повернулась к мужчине:
— Андрей, а тебе не кажется, что мы слишком спешим?
Он возвел очи к потолку, пальцами перебирая связку ключей.
— Ну, я предполагал, что от первого поцелуя до первой ночи должно пройти больше времени, но не жалею о том, как все получилось.
— Я… о твоих словах.
— Что люблю? Ну да, я люблю тебя.
Ксюша опустила глаза, облизнула губы, повертела в руках сумочку, чувствуя себя не в своей тарелке от того, что не может ответить на его признание.
— Эй, кто в конце концов должен мучиться от неразделенной любви, ты или я? — шутливо посетовал он. — Тебе положено наслаждаться своим завоеванием. Расслабься и получай удовольствие. У нас еще уйма времени впереди.
Ксюша одарила его несмелой улыбкой.
— Кстати, насчет времени. Почему ты пришла вчера так рано?
— Лена, — коротко объяснила девушка.
— М-м… — Андрей решил закрыть тему, пока они не договорились до чего-нибудь неприятного. Он обхватил ее за талию и мягко направил к двери. — Ну что ж, Ваше Высочество, вас ждет воскресный киносеанс. Вперед.
Три недели пролетели незаметно. Все выходные, включая ночи, Ксения проводила с ним, в понедельник он отвозил ее на работу. Забавно было наблюдать, как утром в понедельник несерьезный Андрей перевоплощался в ответственного юриста уважаемого издательства.
Воскресным утром она проснулась оттого, что Андрей встал с кровати. Сразу захотелось его вернуть, но Ксюша подождала, пока он скроется в ванной, потом на цыпочках сбегала в прихожую и тихонько вернулась в постель.
Когда Андрей вышел из душа, условно завернутый в полотенце, он увидел Ксюшу, едва прикрытую простыней, с вызывающим видом сидящую на постели. Что она задумала?.. Он приподнял бровь, ожидая продолжения. Она достала откуда-то карамельку на палочке, нарочито медленно развернула ее и засунула в рот. Он уж было заподозрил ее в эротической игре, но вдруг понял…
— Эй, это моя конфета! — возмутился он. — Ты ешь мой подарок.
— Зачем тебе теперь «компенсация»? У тебя есть я.
Она посмотрела на мужчину, поддержавшего ее нелепую игру, чувствуя, как нечто, чему она теперь знала название, переполняет ее сердце и превращается в слова:
— Андрей, я люблю тебя.
Он улыбнулся, чувствуя, как облегчение заполняет его. Он и сам не догадывался, как сильно ждал этих слов. Ноги сами собой привели его обратно к постели.
— Это хорошо. Очень правильно с твоей стороны.
Рано он все-таки в душ сходил…
Свадьба состоялась через четыре месяца.
В элегантном платье, переливающимся всеми оттенками белого и серебряного, выгодно подчеркивающим все изгибы ее фигуры, без кринолина и прочих романтических финтифлюшек, Ксения направлялась навстречу своему принцу. Как и положено, он не видел ее платья до свадьбы, и, очевидно, ждал совсем другого. Но восхищение в его глазах согревало ее до кончиков пальцев. Цель достигнута. Ну да, а то зачем ей такая фигура, если ее нельзя показать и подразнить собственного жениха на собственной свадьбе?
Она улыбалась, под музыку следуя по красной дорожке загса к своему любимому… Немногочисленные друзья и родственники следили за ней с подобающе счастливыми выражениями лиц… Как вдруг шпилька на дорогущих белых туфлях подломилась, и Ксения приземлилась на пятую точку прямо посреди зала. Отовсюду понеслись охи-ахи-вздохи, Андрей подбежал к ней.
— Ксюш? Ксюш, ты в порядке?..
А она хохотала, хохотала — и не могла остановиться. Ее взгляд упал на испуганные лица гостей, вытянувшиеся, как на похоронах, — и последовал новый взрыв смеха. Она увидела направленный на нее глазок кинокамеры — и расхохоталась с новой силой, представив, как все это будет выглядеть на пленке.
Андрей сидел рядом с ней на корточках и улыбался. Ксюша подала ему свободную руку, а запястьем другой — той, что держала букет — вытерла слезы, выступившие от смеха.
— Десять, — едва сумела выговорить она, с помощью жениха принимая наконец вертикальное положение.
