Ты учишься этому впервые месяцы в театре, смотреть вроде и на человека, а словно сквозь него или вообще мимо. При этом целуясь, и охая и ахая без повода.
Утром уеду, — и поплотнее закутавшись в одеяло она заставила себя уснуть.
Хотела уйти по-английски, тем более, что деньги то и не отдала еще. Но хозяин ждал ее вниз у у лестницы.
— Выспались? Так бывает при избытке кислорода. Я тоже первое время отсыпался. Яичницу с помидорами будете?
О Господи, да не смотри ты так. Я со сна, припухшие веки, осунувшиеся от голодовки вчерашней щеки. Натюрморт, блин.
— Сожалею, мне надо в город, не все дела сделала. — И она пошла по дорожке. Пытаясь при ходьбе покачивать призывно бедрами. Получалось не очень, сумка мешала.
— Варя, а сумку что, обязательно везти в город. Давайте помогу.
— Ах, нет оставьте, это я от задумчивости Я вообще, если задумываюсь много чего могу натворить.
— Не натворите, я за вами присмотрю. Так оставите сумку?
— Да, извините.
— Завтрак предложил? Варюха, дело будет! — Лева носился по кабинету как ураган. — Ты не представляешь, какой это замечательный парень!
— Да уж парень лет пятьдесят.
— Ну, как и мне.
— Лева, я тебя умоляю. Это не мое.
— Нет, ты не актриса, ты мещанка.
— А мещанка-то причем?
— Вот смотри, всего день пробыла, а какой цвет лица.
— Томусик! — Лева открыл дверь и позвал медсестру.
— Да Варвара Николаевна вы очень посвежели и похорошели.
— Правда?
— Ну, конечно, Томусик в шоке, ты прелесть. Ну и я уже сдал квартиру. Ты где жить то будешь. Я тебя умоляю. Отдай деньги. С твоей рассеянностью ты их, ну сама догадываешься, что не буду каркать.
И она поехала обратно. Под самым палящим солнцем. А в поселке было свежо, пели птицы, кричали дети.
3
Сергей открыл ворота. Варя сходу протянула ему деньги, словно они жгли ей руки. Лицо у нее было скорее усталое, чем злое. И кто-то очень сильно огорчил ее в городе.
Она решительно прошла к себе наверх. И все опять тишина.
Оставлять ее без ужина было жестоко. Вчера весь день на сухомятке.
Он готовил плов с курицей, просто не зная, какое мясо она любит. Поэтому прихватив тарелку с пловом, и положив в нее первые парниковые огурцы и траву, он поднялся к ней наверх и постучал.
— Варя, у меня плов на ужин и зелень, своя.
— Нет, спасибо.
— Да, Я понимаю, — дверь приоткрыли, она оказалась не заперта.
Вот маша-растеряша. Варя была уверена, что ему нет никакого дела до нее. Дверь закрылась, а комнату стал наполнять невероятный аромат мяса, специй и свежих огурцов. Конечно, она не устояла.
В доме было темно и тихо. И она спустилась вниз помыть посуду и если представиться случай поблагодарить. Сергей сидел в кресле. То ли спал или дремал. Варя, помыв посуду, присела на краешек дивана.
В саду, что-то жужжало, славно лаяли собаки, даже вопли кошек были как — то симпатичны и понятны. Стало удивительно спокойно на душе.
— Спасибо за плов. Очень вкусно.
— А хотите по озеру на лодке. У нас озеро есть. Только комаров тьма. Вот мазь очень хорошая, но все равно лучше в брюках.
— Конечно хочу, я быстро.
В новом наряде, в джинсах и куртке стало видно, что у Вари есть фигура и грудь. Пешком они не пошли. Сергей предложил велосипед. И она очень даже неплохо управлялась с ним. Правда пищала при крутых спусках.
Договоренность с лодочником была еще с утра. Единственное, чего Сергей боялся, что тот будет пьян. Но все было как надо.
И он уверено стал грести к середине озера. К самой лунной дорожке. В лунной реке плескалась рыба. Блестели Варины глаза. Кармашки на груди джинсовой куртке были приятно округлёны. Они мелькали перед лицом, пока он греб. В груди так сладко заныло, что он бы греб не останавливаясь.
Он рассказал ей все. Как друг и жена были благородны. Что между ними ничего не было, до того как они решились ему объявить, что они любят друг друга. И просят простить. Но боль от их признания была все равно огромной. Она выжгла душу. Он ударил друга, грязно обозвал жену. И все. Они уехали. Все дела улаживал адвокат.
Нет, они благородные люди. Каждый год в его день рождения ему приносят цветы и бутылку коллекционного коньяка в подарок. От них — ему.
Он говорил, а она плакала. Тихо, беззвучно. Слезы отражались в лунном свет. И тогда он тоже заплакал. Второй раз в жизни после ухода мамы.
Возвращались под утро. Он не решился даже коснуться ее руки перед прощанием. Она отправилась спать наверх.
Он ворочался на диване. Чудо, какое она чудо.
Следующую неделю они жили как старосельские помещики. Ходили в лес по ягоды, много и вкусно ели, готовил Сергей, и долго спали, врозь.
Варя с ужасом ждала субботы, вдруг приедет Антонов на шашлыки да с девочками. За себя — то она ручалась, а вот Антонов запросто мог себя выдать. Но все обошлось.
Сергей после разговора на озере, больше не касался темы личной жизни.
С ее согласия в доме появились шустрые ребята в комбинезонах и установили спутниковую тарелку. Теперь появилось много тем для бесед. Смотрели они телевизор врозь. Варя на диване, а Сергей в кресле.
Это жутко давило на психику. И Варя не выдержала.
— Мне завтра в город надо, пойду, лягу пораньше. Чтобы пока нежарко съездить.
— Возьму у друга машину и отвезу тебя. Спи сколько хочется.
— Вот тебе и рантье, — подумала она. — Даже на машину не заработал.
Машина была хорошая, и уже в десять утра Варя ворвалась к Леве в кабинет.
— Прополощите рот пожалуйста, Томусик еще тампончик поставь, пожалуйста.
Он вытащил Варю в свою комнатку.
— Все Антонов, я не могу, я не железная. Воздух летом так горяч. В своем флигеле я не закрываю окна, я сплю не одеваясь. Я не закрываю на ночь дверь. И что? Он кастрат, импотент? Я так не могу.
— Варюха, он же тебе не нравился.
— Я взрослая здоровая баба, а он меня не желает. Он вообще некого не хочет и давно и навсегда.
— Ну, что я могу котенок.
— Не смей меня так называть!
— Ой, Варь тебе же роль дали. Ведь Римма то в роддоме на сохранении. Врачи не велят в театр идти, да и муж против. Через две недели репетиция в новом составе.
— Риммочка, как вы солнышко! Это Варя Малышева. Господи врачи не велят, Яковлев их слушает? Ну, потерпите ангел вы наш. Такая наша женская доля. Да? Утвердили меня, это точно? Нет конечно, я только вам и верю. Господи, счастье то какое — это уже и о беременности Риммы-примы, и о новой роли.
4
Сергей ждал у машины. Она, конечно, сказала, чтобы он не ждал. В бывшей гостинице два этажа бутиков и где-то здесь работает девушка, снимающая у нее квартиру. Но он не мог не ждать. Ведь она — это жизнь.
