Ему показалось, что он все еще не убедил ее. Было заметно, что Миранда прилагала неимоверные усилия, чтобы собраться.
— Если ты способен видеть души других людей, то во время операции они должны были вживить тебе в хрусталик миниатюрные рентгеновские аппараты.
Он усмехнулся.
— Да, страшно подумать, до чего дошел прогресс.
Она смерила его взглядом.
— Марк был коротышкой, а ты вон какой высокий.
— Так я вырос, — не гася улыбки, изрек он.
— Настолько? — ошеломленно спросила она, шаря глазами по его телу.
Марк почувствовал, что ему стало труднее дышать. Да уж, эта девочка прекрасно знает, как завести мужчину.
— Но ты был таким тощим! — выдвинула она еще одну претензию.
— Когда я был подростком, я ел, как лошадь. Кроме того, я работал над собой, ходил в спортивный зал. Мне надоело, что все то и дело пинали меня, — честно признался он.
— Ты был таким замкнутым и необщительным…
— Я был так слаб и неуверен в себе, что только так мог избежать трудностей в школе и дома. Не высовывайся и не ищи неприятностей на свою голову. Но ведь я сейчас не такой, прав да? — Он игриво подмигнул ей.
— Н-н-нет.
К его облегчению, Миранда откинулась на спинку стула и немного успокоилась.
— Вот поэтому-то я и уверена, что ты не Марк. Так что со мной этот номер не пройдет, — сказала она презрительно, и ее глаза засияли, словно сталь клинка.
Марк нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Люди не меняются так сильно. Ты наверняка в сговоре с Марком. Вы специально все это придумали, чтобы выдать меня замуж не за того человека. Мы поженимся, а после свадьбы — бац! — я узнаю, что являюсь женой бедняка.
— Деточка, ты пересмотрела слишком много мыльных опер, — покровительственно сказал он. — Не придумывай, нет здесь никакого заговора. — Он опять пододвинулся к ней, нежно гладя ее голую руку.
Он почувствовал, что у него немного закружилась голова, должно быть, от ощущения своей победы. Он ведь лишил Миранду дара речи, надо отдать себе должное. Он перешел на страстный шепот:
— Нам следует лучше узнать друг друга, поближе познакомиться… — И положил свою горячую руку на ее обнаженную коленку.
Миранда подпрыгнула на месте и, к его удивлению, покраснела до корней волос, прежде чем сбросила его руку.
— Марк, сколько же тебе можно говорить! — Бабушка была уже вне себя. — Скорей посмотри карту вин, а то мы никогда не начнем обедать!
— Прости, — сказал он девушке, — мы продолжим наш разговор через секунду.
Он повернулся к официанту, который уже давно терпеливо стоял возле столика.
Но Миранда ни за что не соглашалась верить этому типу. Он просто не мог быть Марком. Так не бывает. Да, женщины могут меняться. Взять хотя бы ее. Но к услугам слабого пола косметика и парфюмерия… Девушка была вне себя от гнева за шутку, которую они собирались сыграть с ней.
Так что дедушка ошибался на счет этих Редманов. Они вовсе не собирались загладить при помощи брака между нею и Марком ту несправедливость, которую совершили по отношению к ним. Но они еще ответят за то, что решили сделать из нее дурочку.
Мужская рука опять опустилась ей на колено и легонько его сжала. Она хотела было уколоть его вилкой, но передумала и лишь жеманно улыбнулась. От выражения страсти в его глазах у нее перехватило дыхание.
Ну и дура же она! Хотя вполне понятно, почему она так легко поддалась на его чары. Она не привыкла, чтобы такие красивые мужчины уделяли ей столько внимания. А их план был весьма остроумен. Заплатить симпатичному бедному парню немного денег, а он за них и душу свою продаст. Что ему стоит соблазнить бедную американскую девушку. Миранде даже стало немного жаль его. Болван несчастный!
Но вот эти Редманы, они за все ответят! Мышцы ее ноги напряглись, когда она почувствовала, что рука обманщика стала медленно двигаться по направлению к бедру. Она раскроет их обман, и тогда им придется предъявить ей настоящего Марка!
— Как все это навевает воспоминания! — задумчиво проговорила она.
Его рука сразу же оставила в покое ее ногу.
— Что именно? — спросил он настороженно.
— Да все эти люди за столом. — Она напустила на себя мечтательное выражение. — Помнишь, как мы, бывало, ужинали, сидя прямо на полу у камина?
— Твоя память тебя подводит. Мы всегда ели за столом. Наши предки уделяли слишком много внимания нашим манерам.
Миранда почувствовала легкое раздражение. Ну ничего, выходит, его как следует подготовили. Но у нее в запасе немало испытаний.
— Не забывай, что я была совсем крошкой, так что запросто могла забыть. А помнишь, как я любила сидеть на каменных львах у входа?
Он был немногословен.
— У входа были каменные ананасы, а не львы.
— Я вспомнила один забавный случай! — Она не оставляла своих попыток поймать его. — Твой отец наклеил в твоей комнате обои с кораблями, а ты поверх них нарисовал поезда.
— Не поезда, а деревья. Много деревьев, горы и поля цветущих маков.
— А папа тебя даже не поругал.
— Как же! Он просто рвал и метал, а потом заставил меня все закрасить.
Миранда вспомнила, как жестко воспитывал Марка его целеустремленный и напористый отец. А Марку вовсе не было дела до спортивных игр, к которым отец хотел его приучить, он предпочитал возиться с растениями и читать книжки. Ей всегда было жаль его.
Но человек, сидящий рядом с ней, казалось, был совершенно уверен в себе и никогда не знал страха. Они что думают, что она совершенно ослепла, если не может отличить настоящего Марка от поддельного?
Миранда задумчиво покачала головой.
— Это было так давно, я столько всего перезабыла… Кстати, а как звали наших собачек?
— Соло, Роже и Лесси. Как ты могла забыть, ведь именно ты давала им эти имена.
Его глаза были серьезны и насторожены, как будто он понимал, что она устраивает ему экзамен.
Миранда старалась припомнить что-то такое, что могли помнить только она и настоящий Марк, какой-то секрет, обладателем которого были только они двое. Память услужливо подсунула ей нужный эпизод, но Миранда колебалась какое-то время, прежде чем выносить его на свет божий. Ей не хотелось бы задевать ничьих чувств, но, с другой стороны, волков бояться — в лес не ходить.
— Как я любила этих собачек… — продолжала вспоминать она.
— Да, и ты часто прибегала в их будку, когда твой дедушка ругал тебя за какие-то мелочи.
Ну, это было известно всем живущим в их доме…
— А однажды, помнишь, ты вернулся из школы с синяком под глазом, а Роже бросился к тебе навстречу, и ты прятал лицо в его шерсти…
