— А заодно ты получаешь удовольствие от того, что играешь роль другого человека? — Кейт с трудом представляла себе, как можно кем-то притворяться.
Он пожал плечами.
— Я уже сказал, что мне доставляет удовольствие говорить и делать то, что не является частью моего «я». Когда люди носят маски, они, как правило, ведут себя более раскованно, а это почти тот же случай.
— Ты хочешь сказать, что в обычной жизни ты более стеснителен? — Эта мысль рассмешила Кейт.
Марк поднял голову и пристально посмотрел ей в глаза.
— У тебя есть свои секреты, а у меня — свои.
Она помолчала, подумав, что пока не следует стремиться проникнуть глубже в его внутренний мир. У нее действительно были свои секреты, и она не собиралась ни с кем ими делиться.
Чтобы снять возникшую неловкость, Марк одарил Кейт своей обезоруживающей улыбкой и, потянувшись к ней, привлек ее на диван рядом с собой.
— А теперь вспомни тот день, когда тебе было шестнадцать и ты привела мальчика к себе домой, а твои родители сладко спали наверху, — промурлыкал он, заключая ее в объятия.
У нее вырвался короткий смешок — такой, словно она и вправду перенеслась в те свои девичьи годы.
Он улыбнулся в ответ.
— Давай будем обниматься.
Кейт высвободилась из его объятий, но не встала с дивана. Она тряхнула головой, не в силах понять обуревавших ее противоречивых чувств.
— У тебя глаза цвета морской воды при восходе солнца, — прошептал Марк, завороженный ласковым теплом, которое излучали ее аквамариновые очи. — Я уже видел твои глаза ледяными и суровыми, а теперь они теплые и манящие. Они словно приглашают меня утонуть в их сияющей глубине. — Его слова гипнотизировали Кейт, лишали ее силы воли, и она не могла противиться очарованию его голоса. — Ты позволишь мне измерить эти глубины, любимая?
— Это не похоже на речи нормального подростка, — приходя в себя, мягко заметила она, продолжая их игру.
— Я прочел их в книге. — Он медленно и осторожно привлек ее к себе, словно боялся вспугнуть своей торопливостью. Их лица оказались так близко, что они ощутили тепло дыхания друг друга.
— Что ты еще прочитал в последнее время? — шепотом спросила Кейт. Кончиками пальцев она провела по его подбородку вверх, к чувственному изгибу его нижней губы.
— «Радости секса».
Марк не увидел той реакции неприятия, которой он ожидал.
— Хм, наверняка ты только рассматривал картинки, — пробормотала Кейт, продолжая водить кончиками пальцев по его лицу. — Вообще-то, я удивлена, что твоя мама хранила эту книгу там, где ты ее мог найти.
Не в силах противостоять искушению, он склонил голову набок и коснулся языком нежной кожи ее шеи.
— Хочешь, чтобы я рассказал тебе, о чем эта книга? Я всегда получал «отлично» за пересказ. — Он не занимался такого рода словесным соблазном с тех пор, как перестал быть старшеклассником, и сейчас это показалось ему очень забавным. В то же время он ощущал, что женщина, которую он держит в своих объятиях, вызывает в нем не одно лишь физическое влечение.
То же самое испытывала Кейт. Для нее эти ощущения были и необычными, и неожиданными: сама себе она казалась неопытной девчонкой, которая когда-то поздним вечером привела парня в дом своих родителей.
Марк губами дотронулся до ее щеки, потом поцеловал уголок ее глаза. Ладонь его мягко легла на ее шею, и он почувствовал, как бьется ее пульс.
— Я неделями мечтал об этом, — прошептал он, поглаживая нежное чувствительное углубление у основания ее шеи. Он улыбнулся, ощущая легкую дрожь, пробежавшую в ответ по ее телу. — Я ложился спать, представляя тебя в моих объятиях, а просыпался в тоске, потому что тебя со мной не было.
Кейт, рационально смотревшей на мир, трудно было понять, что мужчины, как и женщины, могут столь же легко предаваться игре своего воображения.
— Тебе не следует так говорить, Марк. — Не удержавшись, она поцеловала крошечную ямочку у него на подбородке. — Ведь мы с тобой взрослые люди. — Это было сказано с необходимой ноткой беспечности в голосе.
Марк нахмурился, но его недовольство быстро улетучилось. Он терял самообладание от ее прикосновений и запаха ее тела и впервые в жизни испытывал самое примитивное желание: сорвать с нее одежду и отыскать на ее теле те места, которые источали этот сладострастный аромат. Он застонал, прижимая ее к груди, и впился в ее губы страстным поцелуем.
Кейт не была готова к такому откровенно требовательному поцелую. Она лишь обняла его за шею, покоряясь бурному и страстному приливу его ласк.
— Кейт, — выдохнул Марк, оторвавшись от ее губ, чтобы осыпать поцелуями все ее лицо. Любой ее ответ утонул бы сейчас в этом его новом порыве желания. Казалось, он не мог ею насладиться. Он шептал ей на ухо слова любви и слушал ее несвязные ответы. Его ладонь накрыла ее грудь, и под пальцами он вдруг почувствовал, как твердеет сосок и ответным желанием наливается ее грудь. Она чуть слышно застонала от удовольствия, и ему стало приятно оттого, что он смог так легко возбудить ее. Он продолжал нежно ласкать ее тело сквозь шелковую ткань кофточки и искать губами ее губы. Он знал, что влюбился в нее, и знал, что вскоре ему придется сказать ей об этом.
Внезапно, тихо рассмеявшись, Марк отстранился от нее и высвободил свою майку из джинсов. Он положил ее руки себе на живот в молчаливом приглашении к большей близости.
— А я думал, что эта игра только для детей, — шепнул он.
— Какая игра? — словно во сне спросила она, просовывая руки ему под майку, лаская его гладкую спину и наслаждаясь тем, как вздрагивают его мышцы от ее прикосновения. Она сильнее нажала кончиками пальцев на его плечи, а затем ее руки скользнули вниз.
— Игра в «доктора».
Эта игра слов показалась Кейт забавной, и она засмеялась. Ее глубокий грудной смех звучал маняще и призывно, и вдруг неожиданно для себя она ощутила необыкновенную легкость и беззаботность. Она словно парила в воздухе, а окружающие ее предметы расплывались, теряя четкость очертаний, как бывает после нескольких бокалов хорошего вина, но такое состояние не могло быть результатом крохотной порции бренди, остатки которого все еще золотились на дне ее стаканчика.
— Когда мне было шестнадцать, это выглядело совсем иначе, — пробормотал Марк, нащупывая на кофточке Кейт скрытые под планкой пуговицы.
— М-м… какое еще «это»? — Кейт отвлекали более важные, чем неловкие попытки Марка расстегнуть пуговицы, ее собственные ощущения. Бедром она явственно чувствовала, как поднимается и растет его мужская плоть, и ей было приятно сознавать, что она для него желанна.
