– Дело в том, что у нас возникли некоторые разногласия с одним из инвесторов…
При слове «инвестор» я сделала стойку не хуже, чем охотничья собака на дичь.
– …так что дополнительные каналы финансирования, а особенно бюджетного финансирования, могли бы нам крепко помочь.
Вот оно в чем дело! Я задумалась. С одной стороны, тащиться в сомнительное место и выступать в сомнительной роли мне совершенно не хотелось. Но с другой… Выцарапать Алексея Александровича и его компанию из цепких лапок высокомерной инвесторши… О-о-о, это стоило того, чтобы провести несколько часов в неприятном обществе, а как только крепкий Алексей Александрович падёт жертвой алкогольной интоксикации – утащить его в безопасное место на своих хрупких плечах, дабы, не дай бог, он не вывел нетвердой рукой подпись на каком-нибудь особенно неудачном контракте.
– Ну что, вы поможете мне? – проникновенным голосом сказал Алексей Александрович. И посмотрел на меня так, словно не только его бизнес, а вся его жизнь зависела от моего ответа. – Вы станете моей «любовницей» на ближайшие пару дней? – с совершенно серьезным выражением лица спросил он.
Но как спросил! Я снова вспомнила кремовый торт, когда в душе что-то ощутимо дрогнуло. Вот тебе, пожалуйста, и вся диета.
– Фиктивной любовницей, – уточнила я, прежде чем скрепить наш договор чем-то похожим на обещание.
– Безусловно, – Алексей Александрович согласился так охотно и радостно, что сердце разочарованно дрогнуло.
Вот и пойми это сердце… Говорят, будешь любовницей – ему не нравится, обижается, говорят не будешь любовницей – оно опять недовольно. Ну уж нет, лучше я его не стану слушать, буду слушать разум. А он уверен: отвратительной брюнетке не место в числе наших инвесторов. И, кстати, в этом вопросе сердце с ним солидарно.
– Согласна!
Глава 15
На энскую землю мы прибыли уже практически договорившимися.
Конечно, для предстоящей мне роли ни подходящей одежды, ни даже подходящей косметики не было. Всё-таки чтобы я выглядела «такого рода» девушкой и «той самой секретаршей», требовался килограмм штукатурки и юбка покороче той, в которой не стыдно показаться в приемной у английской королевы.
И если юбку покороче в принципе можно было организовать – например, дважды подвернув ту, что подлиннее, то яркую помаду, приторно-сладкие души и тушь, увеличивающую размах ресниц до неприличия, пришлось покупать в киоске у аэровокзала.
К счастью, мои опасения насчет бани не оправдались. Пить чиновничество собралось на загородной базе отдыха, которую по такому случаю сняли целиком – видимо, чтобы туда не просочились папарацци, которые, конечно, все неправильно поймут и напридумывают всякого.
Первой сложностью на месте моего шпионского задания оказалось то, что номер нам выделили один на двоих. У этого номера был один серьезный плюс и не менее серьезный минус. Плюс: он был двухкомнатным. Минус: только одна комната оказалась оборудована двуспальной кроватью. Во второй же имелся диванчик таких микроскопических размеров, что даже довольно миниатюрная я вряд ли смогла бы там с комфортом разместиться. Думаю, Алексей Александрович в багажнике чувствовал себя куда вольготнее, чем я на этом диване. Но я вспомнила все, что он говорил о моей ценности и преданности, и решила, что такого незаменимого сотрудника, как я, небольшие бытовые неудобства не напугают. В конце концов, когда ко мне толпой являлись иногородние подруги, мы как-то прекрасно размещались ввосьмером в моей однушке.
Да, на полу. Да, не всем хватало одеял – приходилось доставать старые куртки и шубы, а также использовать в качестве подушек совершенно не предназначенные для этого предметы. Но справлялись же! А тут целых две комнаты!
Так что уж как-нибудь. А если, к примеру, мне будет тесно, твердо и неудобно… Что ж, выражение лица брюнетистой невесты, когда Алексей Александрович скажет ей: «Простите, дорогая, но в ваших инвесторских услугах больше не нуждаемся», будет греть мне душу.
На базу отдыха мы прибыли первыми, и поэтому у нас было какое-то время чтобы подготовиться к мероприятию.
Алексей Александрович ушел осматривать окрестности. Вряд ли его интересовали местные красоты. Скорее, он хотел дать мне возможность, не стесняясь, привести себя в порядок. Когда я разложила всё купленное, в душе появились некоторые сомнения. Этим можно привести себя только в беспорядок. Хотя, может быть, у девушек «такого рода» совершенно противоположное мнение о макияже. Итак, огромные яркие глаза. Огромней, ярче, еще ярче и еще огромней. Губы… Хм, а с красной помадой они смотрятся пусть несколько вызывающе, но довольно аппетитно. Теперь – волосы. Можно, конечно, гладко зачесать назад. Но с гладкими волосами я выглядела совсем уж стервозной. На лбу было написано: эта женщина опасна. Думаете, она здесь просто так? А вот и нет. Она готовится уволочь от вас Алексея Александровича, как только вы доведете его до кондиции, в которой он будет способен подписывать всякую ерунду. Так что волосы мы сделаем пышными, пусть спадают водопадом и демонстрируют мягкость и женственность. Огромные глаза – скрытый ум, пухлые губы – чувственность. А если вот так вот хлопать ресницами, то ум будет еще меньше видно.
Когда Алексей Александрович, постучавшись, вошел в номер и увидел меня, он вздрогнул и застыл как вкопанный, видимо, ослепнув от моей неземной красоты. Ну или длина юбки в сочетании с высотой каблуков оказалась несколько шокирующей.
– Ну как? – победно улыбаясь, спросила я. Вообще-то, мог бы и отвесить пару комплиментов, не дожидаясь, пока я начну мягко на это намекать.
– П-прекрасно, – запинаясь, произнес Алексей Александрович. Похоже, не только ослеп, но еще и онемел.
Я немного покрутилась перед зеркалом. Нет, очень даже неплохо. Думаю, именно так должны выглядеть девушки легкого поведения, если они от природы грациозны и хороши собой.
Алексей Александрович начал делать странные вещи. Выпил три сырых яйца, затем высыпал в ладошку горсть черных таблеток активированного угля и обильно запил водой.
– Плохо себя чувствуете? – спросила я.
Он бросил на меня быстрый взгляд и снова вздрогнул, словно ожидал увидеть на моем месте кого-то другого. Да что же это такое, а?!
Мне уже хотелось спросить у него, что не так, но в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в номер ввалился огромный шкаф… Точнее, дядя очень-очень плотного телосложения. Я застыла, сраженная его габаритами, и почему-то пыталась прикинуть: он массивнее по горизонтали или по вертикали. Или все-таки в глубину? Под мышкой у шкафа висела улыбчивая болон… то есть блондинка. Впрочем, ее улыбки предназначались исключительно Алексею Александровичу, которого она просканировала цепким взглядом, едва он попал в поле ее зрения. Мне же досталось «здравствуйте», кислое, как просроченный кефир.
– Ну что, гости дорогие, прибыли? Устали, проголодались с дороги? А у нас уже и стол, и культурная программа, и, значица, холодненькая, запотевшая – она самая! – тоном провинциального тамады балагурил шкаф, по-видимому, мэр.
Алексей Александрович так искренне расхохотался над этой тирадой, словно ничего веселее в жизни не слышал. Хозяйским жестом притянул меня к себе и прижал довольно бесцеремонно. Впрочем, приблизительно так же, как шкафоподобный мэр держал свою болон… – Да что со мной сегодня?! – блондинку. Я тихонько пискнула и в первый момент хотела возмутиться, но потом спохватилась: я же агент на задании, практически Мата Хари. А Маты Хари не взвизгивают от каждого прикосновения.
Мэр с секретаршей вывалились из нашего номера и в обнимку двинулись по устланному красной ковровой дорожкой коридору. Мы следовали за ними, тоже в обнимку. И мне подумалось, что вся эта поездка с дурацким заданием, с нелепой пьянкой, идиотским макияжем вовсе не так уж и плоха. Потому что идти в обнимку с Алексеем Александровичем мне нравилось. Но он об этом ни за что не догадается. Я осторожно коснулась щекой его пиджака и смогла это сделать совершенно безнаказанно, не вызывая всяких там глупых подозрений. Просто я ответственный сотрудник, а еще талантливая актриса. И прекрасно играю свою роль.
