— Рич! — воскликнула она.
— Ну что «Рич»! Можешь взять и посмотреть.
Эстель бросилась к столику, схватила письмо и развернула его, жадно читая. Через несколько секунд она закричала и бросилась Ричарду на шею.
— Я верила, что ты сможешь это сделать! Верила! Ты у меня умница! Я люблю тебя, Рич!
— Я тоже люблю тебя. Но предпочел бы, чтобы такую буйную радость вызывала просто моя скромная персона, а не то, что я прошел на эти курсы.
— Рич! Как ты можешь так говорить!
— Как «так»? — Он вновь попытался поддеть ее. Но Эстель была так рада, что не замечала его иронии.
— Так безразлично! Ты же не просто поступил, ты получил стипендию! Теперь тебе не надо брать кредит, а еще ты можешь устроиться на работу. Лучшей рекомендации, чем это письмо, не найти во всем Сан-Франциско! Ну разве что записка от самого мистера Рольфа.
— Эстель, милая, ты же знаешь, что для тебя я готов на все.
— Как же я люблю тебя, Рич!
— А какой у тебя бал? — спросил он у нее.
— Видишь ли... — Даже в полутьме прихожей Ричард заметил, как она покраснела. — Я не имею ни малейшего понятия, поступила ли я вообще.
— Но почему, Эстель?! — удивился Ричард. Он знал, как для нее это было важно, может быть даже важнее, чем слепить из него порядочного члена общества — Тебе еще не пришло письмо с результатами тестов?
— Пришло. Но я не смогла его открыть.
— Моя девочка так и не научилась вскрывать конверты? — попробовал поддеть ее Ричард.
— Не смешно, — сердито ответила Эстель.
— Тогда что же случилось с моей бесстрашной возлюбленной?
— Твоя бесстрашная возлюбленная на самом деле оказалась отчаянной трусихой. Ты же знаешь, как это для меня важно. Я всю ночь не спала, ждала результатов. Наверное, перенервничала. Открой, пожалуйста!
— И что же? Разве ты уже не хочешь знать, поступила или нет?
— Рич! Прошу тебя, не издевайся надо мной! Хотя бы не сейчас.
— Ну хорошо, — сдался Ричард, — давай конверт.
Эстель протянула ему синий конверт, смущенно улыбаясь. Ричард вскрыл его и начал читать. Постепенно его лицо становилось все более мрачным.
— Что? — с придыханием спросила Эстель. — Что-то не так?
Вместо ответа Ричард покачал головой.
— Меня... Что там?.. Я не прошла? — со слезами на глазах спросила Эстель.
— Прости, милая, — ответил ей Ричард замогильным голосом, — но... это так печально.
— Что там написано?! — закричала Эстель. Она уже была готова наброситься на Ричарда с кулаками. — Отвечай немедленно!
— Там написан мой приговор. Теперь я уж точно от тебя никуда не денусь. Даже учиться мы будем вместе.
— Рич! — закричала она. — Ты... Это самое отвратительное свинство, которое ты мог придумать!
— Но, согласись, шутка была неплохой, — засмеялся Ричард. — Я отличный актер.
— Да, — вынуждена была согласиться Эстель, которая тоже начала смеяться. — Вот только я все же не люблю становиться объектом твоих шуток.
4Эстель пыталась вчитаться в свой студенческий конспект по теории государства и права. Но буквы расплывались у нее перед глазами, а смысл прочитанного исчезал из головы, как только она переворачивала страницу. Вместо скучной теории перед ее глазами стоял Уильям Рольф.
Она потрясла головой, пытаясь прогнать назойливый образ. Но преподаватель упрямо держал свои позиции и не собирался никуда исчезать.
— Я люблю Ричарда, — громко сказала Эстель, но это не помогло. Образ Уильяма слегка потускнел, но не исчез.
Рассерженная Эстель швырнула конспект на кровать и принялась большими шагами ходить по комнате.
Я так ничего не смогу вспомнить! — подумала она. Чего доброго, завтра так засмотрюсь на Рольфа, что забуду и все, что знала. А ведь он говорил, что этот зачет очень важен. Что же мне делать?!
Она взбила свои роскошные каштановые локоны и улыбнулась, вспомнив, как Ричард любит рассматривать через них солнечный свет. Она взяла прядь волос и подняла их против света прикроватной лампы. Но волосы почему-то не блестели. В ужасе она поспешила к зеркалу.
Боже мой! Мне же завтра идти на зачет, а у меня такое творится на голове! Как же я покажусь на глаза Уильяму Рольфу!
От этой мысли ей захотелось расплакаться. Эстель в ужасе смотрела в зеркало. В нем отражалась молодая очень красивая девушка с тонкими чертами лица, чувственными губами и огромными голубыми глазами, в которых плескался океан. Но Эстель осмотр совсем не удовлетворил.
Как же я могла допустить такое?! Неужели Ричард меня так сильно любит, что готов терпеть рядом с собой неухоженную женщину?! А я тоже хороша! Не думать о человеке, который ради меня изменил всю свою жизнь, а мечтать о преподавателе, который и фамилии-то моей не помнит!
Эстель в своем самобичевании уже успела забыть, как сама же не хотела, чтобы Уильям Рольф знал ее фамилию. Забыла, что она всего хочет добиться сама, без помощи призрака дедушки и его миллионов.
Он вообще-то знает, что я существую? Конечно, знает, но лишь когда я сижу в аудитории. Как только я исчезаю из его поля зрения на несколько секунд, готова поспорить, он уже и не помнит обо мне. Нет, все мужчины одинаковы! И Ричард! Тоже мне, пример смирения и терпения! «Мистер Рольф, что вы думаете о системе национального права Великобритании?», — передразнила она Ричарда. Лучше бы следил за своей девушкой! И вообще, если бы он все это время вел себя нормально, мне бы и не хотелось ни с кем, кроме него, встречаться. А так я живу как на пороховой бочке: никогда не знаю, что он выкинет завтра, или сегодня, или прямо сейчас! Вот мистер Рольф ни за что бы не напялил на себя костюм гориллы. Я в этом уверена.
Интересно, а сколько ему лет? — задумалась Эстель, направляясь в ванную. А есть ли у него кто-нибудь. Конечно есть! Такой мужчина не может быть один! И вообще, какое ему дело до студентки, одной из сотни. Нет смысла даже мечтать о чем-то. И точка. Прекрати думать о Уильяме Рольфе! — приказала она себе. Он не для тебя, а ты не для него. Тоже мне, влюбилась в собственного учителя, фыркнула она. Дешевый бульварный роман. В конце концов, мне же не четырнадцать лет! И почему это Ричард не звонит?
Эстель так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как вылила в воду полбаллона пены для ванн. Над горячей водой поднималось огромное пушистое облако.
Ну и как мне здесь теперь мыться? — подумала она.
Но сердиться уже было не на кого, кроме самой себя. Эстель несколько раз глубоко вздохнула и полезла в ванну, надеясь, что горячая вода и ароматная пена хоть немного успокоят ее.
Ричард все же позвонил Эстель, но как всегда не вовремя: она только намылила голову и собиралась минут пять провести под душем, чтобы до конца смыть пену с волос. Эстель даже решила сначала проигнорировать звонок, но уж слишком настойчиво трезвонил телефон, чтобы можно было просто от этого отмахнуться.
