— Аманда, мне нужно купить последний подарок в бутике возле озера. Это очень далеко. Я понимаю, что ты не можешь потратить на меня столько времени. Поэтому, Сэм, не сочти за труд, отвези Аманду домой.
Сэм не успел ответить. Аманда опередила его, лишив обоих дара речи:
— Я знаю, что вы задумали.
Сэм молчал, замерев. Неужели она догадалась, что Синди снабжает его информацией?
— Синди, ты хочешь оставить меня с Сэмом. А ты, Сэм, как видно, хочешь того же.
Сэм закашлялся.
— Да, — сознался он.
Аманда повернулась к нему и, глядя прямо в глаза, сказала:
— Ну что ж, так и быть, я согласна. — И помахав подруге рукой, уселась в «миату» Сэма.
Теперь, когда исполнилось его заветное желание, Сэм растерялся.
— Какие у тебя планы на сегодня? — спросил он. Аманда сидела рядом с ним так, будто это было привычное для нее место. Сэм наслаждался ощущением ее близости.
— Собиралась ответить на письма маминых поклонников, но ничего, отвечу позже.
Сэму польстило, что она изменила из-за него свои планы.
— Ты не возражаешь, если мы ненадолго заедем ко мне? Надо погулять с собакой, — осмелился спросить он.
— А какой породы? — спросила Аманда.
— Свирепый бульдог!
Сэм повернул голову и заметил на ее щеках нежный румянец. Будь здесь другая женщина, он бы взял ее за руку. Но с Амандой он не мог позволить себе это. Слава Богу, что она не побоялась остаться с ним наедине.
— Хорошо, поехали, — согласилась она и уселась поудобнее.
Сэм никогда не испытывал большего смущения, чем когда вел Аманду к своему жилищу. Ночной клуб выглядел уныло. Стоянка была почти пуста, неоновая вывеска не горела, бокал мартини на ней застыл в неподвижности. Тишину нарушали лишь плеск волн и шум машин на прибрежной трассе.
Но волновался Сэм зря, Геракл оказался воплощением гостеприимства, заставив хозяина навсегда уверовать в его способность снимать напряжение даже у самых застенчивых людей.
Отпирая дверь своей комнаты, Сэм вдруг засуетился, стал не в меру болтлив, чего с ним раньше никогда не случалось.
— Я, конечно, не собираюсь жить здесь вечно, — бормотал он, пропуская Аманду вперед. — Вот только разыщу Эвана и стану снова на ноги…
Аманда обвела взглядом большую комнату, в которой помещалось все его имущество. Сэм наблюдал за ней. Гостью, казалось, нисколько не удивил вид убогого жилища.
Внимание Аманды привлекло какое-то движение на кожаном диване. Спальный мешок зашевелился, и из него высунулась страшноватая черная мордашка с блестящими глазками.
— А ты, оказывается, любитель приврать!
Черный бульдожка совершенно ее покорил.
— Ну да, это Геракл. Пошли гулять, дружище… — Пес соскочил с дивана, но бросился не к хозяину, а к Аманде. — У, предатель! — пробурчал Сэм.
Аманда опустилась на колени и потрепала Геракла за ухом. Он ей явно нравился. Пес привстал на задние лапы и лизнул ей руку, трясясь от возбуждения. Видимо, как ни любил он гулять, гости ему нравились еще больше.
— Поводок! — скомандовал Сэм, но бульдог даже не взглянул в его сторону, и Сэм впервые испытал какую-то нелепую ревность к собственной собаке.
Они пошли по берегу океана. Геракл в восторге лаял и носился кругами. Аманде очень нравилось такое беззаботное собачье веселье.
Как ни стыдно было признаться, у нее никогда не было свиданий. Впрочем, при том воспитании, которое она получила, удивляться было нечему. Несколько раз она просила мать разрешить ей провести каникулы с Синди, но Либби всегда мягко отклоняла ее просьбы.
Правда, бывали поездки в загородный клуб. Но они всегда проходили под бдительным присмотром державшейся поодаль Либби. Однажды летом — Аманде в ту пору было шестнадцать лет — она увлеклась своим инструктором по теннису. Каждый раз, как он взглядывал на нее, девушка испытывала легкое волнение. Но он вскоре перешел работать в другой клуб.
Однако то чувство не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытывала к Сэму.
Сейчас, наедине с ним и вдали от всевидящего ока матери, она шла, стараясь справиться с охватившим ее смятением. Со стороны они выглядели как любая другая пара, вышедшая погулять со своей собакой. Но для Аманды это явилось небывалым событием.
Пес семенил сбоку, преданно поглядывая на Аманду. Сэм не приставал к ней с разговорами. Он молчал, безуспешно пытаясь угадать, что происходит в голове Аманды. Девушку окружал ореол загадочности, и это привлекало его к ней еще больше. А также беззащитность, которая наполняла сердце острой жалостью. Его до глубины души растрогало выражение ее лица, когда она присела погладить Геракла. Пес вертелся, пытаясь вскарабкаться к ней на колени. Аманда засмеялась, обнимая дрожавшее тельце собачонки. С нее будто бы спала маска. Она беззаботно радовалась, отбросив неуверенность и скованность. Ее прекрасные голубые глаза заразительно улыбались, а на щеках заиграл румянец.
* * *
Геракл вдоволь набегался, и они вернулись назад.
— Выпьешь что-нибудь? Сок или пиво?
Аманда, кажется, была в нерешительности. Сэм надеялся, что она не потребует сразу отвезти ее домой. Ему хотелось побыть с нею вдвоем, без Синди, ее матери или друзей. Даже без Геракла, который теперь сидел в своем любимом кресле, глядя на Аманду так, будто она была одной из его резиновых игрушек.
— А какой сок? — спросила она наконец.
— Апельсиновый. Но в баре клуба есть черничный и грейпфрутовый. Я принесу, если хочешь.
— Нет, не надо. Меня вполне устроит апельсиновый.
Определенно, она из тех людей, подумал Сэм, кто не любит причинять людям беспокойство. Ему почему-то стало грустно.
— Ну так как? Это же минутное дело — спуститься в бар.
Аманда в замешательстве молчала.
— Смелей! Черничный, да?
Она подняла на него удивленный взгляд.
— Откуда ты знаешь?
— Просто мне так кажется.
Аманда утвердительно кивнула.
* * *
Спустившись вниз, он застал в кухне Ника.
— Сэм, — сказал тот, помешивая в большой чугунной сковороде лук и чеснок, — хорошо, что ты дома. Я собирался зайти к тебе поговорить об Эване.
— Не сейчас, — ответил Сэм, извлекая из огромного холодильника бутылку черничного сока.
— Что, много работы?
— Пожалуй, да. — Вид Ника, стоявшего у плиты, вызвал у Сэма невольную улыбку. Тот был скорее похож на тренера по серфингу или телохранителя. Босой, загорелый, с выцветшими на солнце волосами, в ярко-голубой майке, под которой бугрились мускулы, и вылинявших джинсах.
— Попробуй соус, — предложил он, поднимая крышку кастрюли. В воздухе поплыл аромат помидоров, базилика и орегано.
