— Думаю, что… здесь женщины предпочли бы собраться, поговорить, поделиться секретами, — сказала Женевьева, стараясь подыскать достойный ответ, вспоминая интерьеры домов своих подруг. — Полагаю, стены следует выдержать в мягких тонах. Для уюта добавить диваны и, возможно, положить много больших подушек на пол. И мы можем… Да, мы можем поставить сюда стол, где они могли бы заниматься рукоделием, пить чай или кофе, — произнесла она, на самом деле не очень понимая, что предлагает. Женевьева никогда не общалась с женщинами из бедных семей, которые действительно настрадались в жизни. Но она знала, что ей самой хотелось бы видеть в этом доме. Может, эти женщины захотят того же? — На этой стене идеально разместятся книжные полки. И мы могли бы повесить сюда телевизор, чтобы они все вместе смотрели фильмы. Если бы это был мой дом, я сделала бы так, — нерешительно добавила она, помня, что действует наобум.
На красивом лице Лукаса застыло странное, даже забавное выражение.
Женевьева смутилась. Кажется, она потеряла ощущение реальности. Ее родители, несмотря на то что были художниками, оставались людьми практичными и часто называли ее мечтательницей. Вот почему они хотели выдать ее замуж за Барри — финансиста, который, по их мнению, сумел бы сдержать ее бессмысленные фантазии и оградить от неприятностей.
И их план с треском провалился.
— Вы сейчас говорите, опираясь на собственный опыт? — спросил Лукас.
— Я думаю, женщинам, которые будут здесь жить, это понравится, — ответила Женевьева, стараясь, чтобы ее слова не прозвучали как оправдания.
— Я считаю вашу идею очень хорошей, — произнес он. — Просто отличной.
Ей понравилась его похвала, но она решила не заострять на ней внимание.
— Что дальше? — спросила Женевьева.
— Давайте взглянем на общий план дома. Вчера вечером я приказал Хорхе оборудовать ваш кабинет.
— Кабинет?..
— Да. Как только мы все здесь уладим, я вернусь к себе в отель, откуда буду заниматься офисами компании «Спортивные товары Макдауэлл» и другими проектами. Я буду заезжать, чтобы проверить, как идут здесь дела, но вам понадобится кабинет. Он находится наверху. Вот сюда, пожалуйста, по лестнице.
Женевьева последовала за ним в комнату, которая еще вчера была совершенно пустой. Теперь ее заполняли оргтехника и мебель. В книжном шкафу находились справочники. Тут же был холодильник с продуктами и современный музыкальный центр. На стенах висели картины, на окнах — шторы, в воздухе витал запах свежей краски и нового коврового покрытия.
Моргнув, она покачала головой:
— И все это ради проекта, который закончится через несколько недель?
Он пожал плечами:
— Все мои проекты длятся по нескольку недель.
— Спасибо за то, что все так тщательно подготовили, — сказала она. — Я уверена, что найду здесь все необходимое.
— Для вашей работы здесь есть все. — Лукас подошел и встал рядом с ней.
От его близости у нее чаще забилось сердце.
Он протянул руку и взял стопку документов, слегка коснувшись руки Женевьевы.
У нее перехватило дыхание. Остается надеяться, что он не заметил ее реакции.
«Постарайся вести себя профессионально, Жен».
Лукас протянул ей документы:
— Вот повестка дня и все, что должно быть сделано в течение ближайших нескольких недель. Я хочу, чтобы вы привлекали любые необходимые вам ресурсы. Если вам понадобятся дополнительные кадры, дайте мне знать. На ваше имя будет открыт банковский счет для расходов. Кроме того, в течение нескольких следующих дней, пока вы окончательно не освоитесь, я буду приезжать сюда. Пока я сам буду возить вас на работу и обратно, со временем вам будет выделен автомобиль с водителем, и мы станем встречаться с вами для обмена информацией по оговоренному расписанию. Я также намерен присутствовать на любых общественных мероприятиях, которые вы организуете. Так что… Есть ли у вас какие-либо вопросы или опасения? Что еще вы хотели бы обсудить?
Женевьева посмотрела на перечень. Он оказался длинным.
Наблюдение за отделочными работами; знакомство с жителями района; привлечение спонсоров для будущих проектов; связь с благотворительными организациями для отбора потенциальных жильцов; установление связи с местным обществом для организации классов и тренингов для женщин; поиски возможных работодателей для тех из них, кто готов и может работать; организация Дня открытых дверей; проведение собеседований с кандидатами на должность директора…
Некоторые пункты были помечены галочкой. Это означало, что в этих вопросах Женевьева может рассчитывать на помощь Лукаса. Конечно, она должна использовать и свои собственные социальные контакты.
Женевьеве хотелось закрыть глаза. Может, попытаться объяснить Лукасу, как мало ее влияние на общественное мнение? Это ее родители были известными людьми, а она постоянно находилась в их тени. Да еще Барри распространял о ней ужасные слухи…
— Я должна быть честной, Лукас. Не думаю, что мое имя будет иметь большое влияние на общественность. Большой славой обладали мои родители, а не я.
Он наблюдал, как она рассматривает свои туфли.
— Женевьева, посмотрите на себя. Посмотрите на этот маленький аристократический нос, на длинные тонкие пальцы художника. Послушайте, как вы формулируете свои мысли. Вы можете жить в убогой обстановке, но вы остаетесь представителем семьи Патчетт. — С этими словами он протянул руку и чуть коснулся ее шелковой блузки.
Он практически не задел ее, но Женевьева почувствовала, будто Лукас до нее дотронулся. По ее телу тут же пронесся жаркий трепет.
— Вы по-прежнему остаетесь настоящей принцессой.
С некоторым усилием она подняла глаза:
— Мне очень жаль, если я ввела вас в заблуждение, но я никогда не была принцессой.
— Итак, вы полагаете, что не справитесь?
Женевьева сглотнула.
— Я просто не думаю, что те, кто восхищался моими родителями, будут уважительно относиться ко мне.
— Окажите мне услугу. Посмотрите на меня так, как смотрели вчера, когда предположили, что я вам не доверяю. Взгляните на меня с вызовом. Поднимите подбородок.
Взволнованная Женевьева попыталась сделать так, как он просил, но ей мешало ее же собственное смущение. И потом, сейчас она на него совсем не сердилась!
Лукас нахмурился:
— Вы знаете, что мне нужно от вас. Но если вы не сможете сделать эту работу так, как должно, я вас уволю.
И тут Женевьева рассердилась. На этот раз она не просто подняла подбородок. Она расправила плечи, как когда-то учила ее тренер по фитнесу, и с царственным величием подняла голову.
