допустить, чтобы об этом узнали посторонние – это странно даже для него! Босс по-прежнему невозмутим, но заметно, что обращаться с такой просьбой ему очень нелегко:
– Дай мне последнюю отсрочку, хотя бы на пару дней.
– Во имя чего? Что от этого изменится?
Босс не смотрит режиссеру в глаза. Даже мне очевидна неловкость этой ситуации.
– Дэмиэн болен. Сейчас ему легче, через пару дней, я уверен, он снова сможет работать.
Босса прерывает резкий каркающий смех режиссера:
– Болен? Не надо мне сказки рассказывать! Твой подопечный загулял, Сэм, и если ты этого не знаешь – значит, ты очень плохой директор! Такую некомпетентность можно простить ассистентке. Но как ты можешь вестись на эту чушь – я не понимаю! Если, конечно, ты не пытаешься водить меня за нос.
Вот это было обидно. Да, работа ассистентки не требует быть семи пядей во лбу, достаточно расторопности и сообразительности. Но не надо делать из меня абсолютную дурочку!
Боссу тоже не нравятся слова Картрайта. Когда он поднимает глаза на режиссера, в них полыхают молнии:
– Ты считаешь меня лжецом? Я могу принести тебе справку от личного врача Дэмиэна.
Глаза режиссер отводит, но продолжает гнуть свою линию. Он снова хмыкает, разглядывая ручку, которую вертит в руках уже минут десять:
– Справку… Что мне эти бумажки? Я сам могу их достать, и прекрасно знаю, что они ничего не гарантируют. Ты самого Дэмиэна мне притащи, здорового, больного, мертвого – мне уже без разницы.
Мне такая причина тоже кажется надуманной. Никто из тех, кто работает с Дэмиэном, не поверит в болезнь. Накануне он чувствовал себя превосходно, да и вообще, насколько мне известно, никогда ничем серьезным не болел. По крайней мере, настолько серьезным, чтобы отменять для этого съемки.
Режиссера тоже можно понять. Такое поведение, особенно от капризного «золотого мальчика», может взбесить кого угодно. Конечно, проще заменить его на более дисциплинированного актера, чтобы больше не беспокоиться о новом возможном срыве съемок. Сэм Фостер не спорит – просто уходит, на прощание громко хлопнув дверью. Ему явно непривычны ситуации, в которых последнее слово остается не за ним.
Я смотрю на эту драму с немалым удивлением. Ведь утром они обо всем договорились! Впрочем, когда пришел следующий претендент сцена повторилась. Так же и теми же словами.
И еще.
И еще.
Да уж, удивили. Даже искушенному зрителю будет непросто понять, что весь этот скандал – просто спектакль, разыгранный для того, чтобы найти похищенного.
Эта сцена разыгрывается шесть раз, для каждого из претендентов. Камера бесстрастно фиксирует то, как они реагируют на исчезновение конкурента. Трое удивлены, двое безучастны, но один, тот, что считался основным соперником Дэмиэна, улыбается злорадно и торжествующе.
Мы с боссом ясно видим это, когда просматриваем записи в том же кабинете режиссера.
Босс выхватывает телефон и пулей вылетает из кабинета. Только что он был предельно собран и неподвижен, одними глазами отслеживая происходящее на экране. Но вот наступило время действовать – и он превратился в фонтан безумной энергии, способной снести любые препятствия на своем пути.
Буквально через несколько минут он уже готов перейти к следующей части своего плана по спасению нашего «золотого мальчика».
Глава 10
Пока мы мчимся на машине куда-то за город, я засыпаю Сэма Фостера вопросами.
То, что похитители так долго не требовали выкупа, сразу подтолкнуло его к мысли, что дело вовсе не в деньгах. Но в чем тогда? Несмотря на достаточно сложный характер, настоящими врагами Дэмиэн не обзавелся. Директор мог утверждать это наверняка, ведь именно он отвечал за светский облик звезды.
Но главное – похитителям не нужен выкуп. А что нужно?
Убрать Демиэна Старка со съемок.
Тогда босс и решил проверить тех, кто потерял роль из-за приглашения Дэмиэна. Слава богу, их оказалось немного, все они по-прежнему находились неподалеку и смогли принять приглашение на участие в новом прослушивании. И приняли, надеясь получить возможность попасть в прибыльный проект.
Только один из шестерых прореагировал на новость о том, что Дэмиэна снимают со съемок, при этом не высказав удивления.
Пока Сэм мне это рассказывает, он снова преображается. Его глаза горят, на лице – улыбка победителя. Теперь я понимаю, как он, при своих жестких правилах и железной дисциплине, может привлекать подающих надежду актеров в свою команду. Он – прирожденный лидер, способный увлечь любой идеей и повести за собой хоть на край света. Во всяком случае, я бы точно пошла за ним куда угодно…
На то, чтобы собрать информацию о подозреваемом, у босса ушло совсем немного времени. Вскоре он уже знал, что этот мужчина холост, нелюдим и чаще всего получает отказ из-за неумения уживаться в команде с другими актерами. Мания величия при отсутствии яркого таланта – вещь тяжелая и неприятная. За последнее время он получил уже четыре отказа от роли и откровенно бедствовал.
В его крохотной квартирке спрятать похищенного невозможно, но, кроме нее, есть и дом, принадлежащий бывшей жене. Женщина давно живет за границей, а пустующим помещением по мере необходимости пользуется ее экс‑супруг. Возможно, и сейчас он решил использовать дом, причем достаточно неожиданным способом.
Небольшой особнячок утопал в зелени деревьев. Однако везде чувствовалось запустение: сад явно нуждался в уходе садовника, бассейн зарос и источал зловоние. Тем не менее, на подъездной дорожке, еще не успевшей просохнуть от прошедшего утром дождя, были свежие следы автомобиля. Домом явно кто-то пользовался, причем достаточно часто. Но зачем тогда поддерживать его в таком заброшенном состоянии? Не для того ли, чтобы весте здесь, подальше от любопытных глаз, какие-то темные дела?
Дверь в особняк была заперта. Но хлипкий замок не смог противостоять грубому вторжению: один удар ноги босса – и дверь распахнулась. Мы вошли в холл, тоже пыльный и заброшенный. Я почувствовала, что боюсь этих пустых комнат, безмолвных и заброшенных. Зябко поежившись, я прижалась к своему спутнику, и он приобнял меня за плечи, второй рукой вынимая пистолет.
Оружие не понадобилось. Сам злоумышленник приехать не мог: сейчас его
