солнышко и это было то, что ему надо — смысл его нового существования.
Он помогал ей, оберегал от ошибок, советовал, подсказывал, решал с ней школьные задачи, вспоминая то, чему его учили в университете. Работая в свою бытность человека ведущим программистом в IT-компании, он смог хорошо её поднатаскать по математике и информатике.
И вот теперь она выросла и стала красивой девушкой, а ещё такой родной и дорогой его сердцу. Он прекрасно понимал, что ей надо двигаться дальше: получить образование, встретить парня, создать семью. Где в этом жизненном плане место крыса, пусть даже и лучшего друга, как она говорит, Аркадий не знал. Последнее время он постоянно думал об этом и прикидывал разные пути развития событий, но так и не смог найти способ остаться с Илоной. Да и смысл? Смотреть как она обнимается и целуется с молодым привлекательным парнем у него на глазах? Увольте! Это выше его сил. Сколько он ещё проживет — только богиня знает, но в любом случае оставшееся время он будет жить один, без Илоны. Он это решил твёрдо и окончательно. Даже если у её бабушки что-то получится, и он всё же обретёт опять тело человека, то постарается исчезнуть с поля её зрения, чтобы не мучиться самому и её не ставить в неловкое положение.
Осталось только дождаться вечера…
***
— Люда, ты хоть понимаешь, что это тебе не занозу из пальца вытащить? — шипела на дочь старушка, выйдя в комнату, подальше от Аркадия. которого они оставили на кухне около миски с домашним творогом. — Я никогда такого не делала!
Она взволнованно ходила вдоль дивана, на котором сидела Людмила и размахивала руками с золотой цепочкой с крысой.
— Чтобы вынуть из живого тела душу, его надо убить! Мне и богиня ваша не нужна, чтобы понять это, — она вдруг застыла на месте, медленно перевела взгляд на дочь и прошептала. — У меня есть тело.
Людмила Николаевна тоже замерла, от неожиданности открыв рот.
— Какое ещё тело?
— Какое, какое… Мужское! — её глаза загорелись, и она села рядом с женщиной. — Надеюсь ты понимаешь, что его душу надо поместить в мужское тело, которое души не имеет?
— Поместить?
— А ты думала, что я буду пытаться превратить крысу в человека? — ведьма вытаращила на неё глаза. — Люда, ты слишком много читаешь фэнтези.
— Ну-у-у-у…И-и-и-и…
— Что ты икаешь? Я серьёзно! Ты же врач! — Алевтина Захаровна с досадой вздохнула. — Не тупи, дочь. Если в теле есть душа, то вторую туда не подселишь. Это как две хозяйки на кухне — не подерутся, так сойдут с ума. Но я тут уже почти три месяца присматриваю за парнишкой, который после автомобильной аварии лежит в коме. Все раны давно уже зажили, но он всё никак не приходит в себя. Мать его от безысходности начала ходить по бабкам, так мы и познакомились. Я ей сразу сказала, что дела не будет, только материнское сердце не хочет признавать, что сын умер и его тело никогда не оживёт, потому что души в нём уже давно нет. Она ничего слушать не хочет. Квартиру продала, платит большие деньги, чтобы его не отключали от аппаратов. Но врачи-то не дураки, тоже самое ей говорят. Вчера сказали, что через неделю отключат, и деньги им никакие не нужны.
— Слушай, мам. Если у него мозг повреждён, то может и новая душа не поможет. Как Аркадий будет жить в теле, у которого мозги не работают?
— Нормально там всё с мозгами. Был перелом свода черепа, но я всё поправила сразу, уже восстановилось. Так бывает, дочь, когда от сильного удара, душа вылетает из тела. А потом врачи не могут понять в чём дело — вроде и нет смертельной травмы, а человек умирает, не приходя в сознание. И здесь произошло тоже самое, — она взяла руку дочери в свою и спросила, заглядывая ей в глаза. — Ты уверена, что он решился на это?
— Уверена. Мам, я прямо кожей чувствую его тоску, мне кажется, что он на грани и хочу ему помочь. И ты помоги, если можешь.
— Ох, Люда, легко сказать «помоги». Я знаю, как это делается, но никогда сама не делала.
Она посмотрела на дверь, из-за которой выглядывала мордочка крыса.
— Подслушиваешь? — спросила она и тяжело вздохнула. — Иди к нам. Слышал, что я говорила?
Аркадий забрался на диван, залез на колени Людмиле Николаевне и кивнул, глядя на старую ведьму.
— И готов рискнуть?
Он опять кивнул. Алевтина Захаровна посидела ещё немного с ними, задумавшись и что-то прикидывая в уме, а потом сказала:
— Сидите здесь, я позвоню Илоне…
— Не надо Илоне!
«Не надо!» — раздалось одновременно, но бабуля только зыркнула на них строго и вышла из комнаты.
— Вечно она Илонку впутывает в свои делишки. Надо будет серьёзно поговорить с ней, чтобы не смела учить её сомнительным ритуалам.
Аркадий блеснул красными огоньками глаз.
— Прости, просто я переживаю за неё — ещё совсем молоденькая девчонка, а мать постоянно таскает её по своим ведьминым делам.
Алевтина Захаровна вернулась минут через десять и велела завтра в десять вечера быть у неё всем троим.
— Но… — попыталась возразить ей дочь.
— Никаких «но», с дежурства отпросишься на час, у тебя и так переработок уже на целый месяц отгулов, а Илонка не погуляет вечер — не облезет. Тебе, надеюсь, ни у кого отпрашиваться не надо? — повернулась она к крысу, который фыркнул на её вопрос. — Вот и хорошо. Всё, больше вас не задерживаю. Жду в центральной больнице у входа в приёмный покой.
Ведьма вышла, а Людмила Николаевна, забрала Аркадия, посадила его на плечо, надела куртку и вышла из дома.
— Вот такая у нас бабуля, — ворчала она открывая машину и заводя двигатель. — Командирша. И не поспоришь ведь, ведьма, как никак.
Часть 3 От судьбы не уйдёшь
— Ну что? — хриплым от переживаний голосом спросила Людмила Николаевна у матери, которая вышла из реанимации и
