дожидается пока я разрешу ей зайти…
— Я её не помню… — пробормотал он, нахмурившись.
— Не хотите её видеть?
— Я этого не говорил. Может наоборот, когда увижу, вспомню что-то.
— Хорошо. Я сейчас её приведу, но только на пять минут. Сейчас вам дополнительные потрясения ни к чему.
Врач вышел и позвал мать. Вошла стройная симпатичная женщина лет пятидесяти пяти, среднего роста, с аккуратной стрижкой и хорошо одетая. Когда увидела сына, бросилась к нему на грудь и зашлась в рыданиях. Врач сразу её усадил на стул рядом с кроватью и предупредил, чтобы она держала себя в руках.
— Ой, всё, всё… — она высморкалась в бумажную салфетку, вытерла слёзы и улыбнулась. — Это я от радости.
Она повернулась к сыну и начала рассказывать, что она пережила за эти месяцы и как была уверена, что её Сашка обязательно очнётся, на зло всем прогнозам и диагнозам. Передала, что уже позвонила его друзьям и Инне, его девушке, которые тоже очень обрадовались и вечером обязательно приедут его навестить.
Парень только хмурился, понимая, что не помнит тех людей, про кого рассказывает эта женщина, впрочем, её он тоже так и не вспомнил.
— Всё, моя радость, я пойду, доктор мне дал только пять минут. Отдыхай, я вечером принесу твои любимые блинчики с мясом.
Женщина ушла, а доктор, который вошёл вслед за ней, спросил на счёт того, вспомнил он её или нет. Аркадий помотал головой и повернулся на бок. Он сейчас ни с кем не хотел разговаривать, потому что не понимал, что происходит: из прежней жизни он абсолютно ничего не помнил и как теперь с этим жить не мог сообразить. Женщина ему понравилась, приятная, видно, что любит его всей душой, но ни чего в груди не ёкнуло, а в памяти не всплыло.
— Охренеть, вот я попал… — прошептал он и попробовал себя ущипнуть за руку.
Пальцы были как деревянные, плохо слушались, но наличие боли указывало на то, что это всё же не сон, а реальность.
Весь день к нему ходили разные люди, которые расспрашивали о разном: кто о самочувствии, кто о биографии, некоторые водили иголками по всему телу и стучали молоточками по коленям и локтям, девушки брали кровь и меняли капельницы.
Аркадий лежал смирно и всё терпел, находясь в смятении и осмысливая себя в этой реальности. А вечером пришла высокая худенькая девушка, в синем платье и с ярким вечерним макияжем. Красивая, как ожившая обложка модного журнала. Она тепло ему улыбалась и рассказывала, как любит его и скучала. Потом прижалась к нему и целовала лицо большими губами с красной помадой, шепча, что никому его не отдаст. А он просто наблюдал за ней и ловил себя на мысли, что ему всё равно, придёт она к нему ещё раз или нет. Она потом влажной салфеткой вытирала следы помады и говорила, что сейчас зайдут ребята, они тоже соскучились.
— Саш, ты же меня помнишь? — с сомнением спросила она, видя, что парень смотрит на неё насторожено.
Он пытался её вспомнить, и даже надеялся, что поцелуи разбудят что-то внутри, но всё было напрасно. Девица была чужой и в душе ничего не всколыхнулось. Впрочем, и парни, которые пришли вслед за ней, тоже были чужими. Он старался им улыбаться и шутить, что после аварии мозги набекрень совсем съехали, но после их ухода задумался о том, что будет дальше делать.
Приходила мама, покормила его очень вкусными блинчиками. Сказала, чтобы он ничего не боялся и не переживал, что ничего не помнит.
— Главное, что живой. Доктор сказал, что ты себя называешь Аркадием, — она смотрела ему в глаза и говорила с теплотой и любовью. — Сынок, если тебе так будет лучше и спокойнее, то я тоже буду тебя называть Аркадием. Хочешь? Можно будет даже в документах имя поменять. Только прошу, не уходи из дома из-за того, что не помнишь меня. Я этого не переживу. Доктор сказал, что все анализы у тебя хорошие и они тебя ещё один день хотят понаблюдать, а послезавтра выпишут. Я приеду за тобой, и мы поедем в наш дом. Правда он старенький, это дом моих родителей. Но зато там свежий воздух и тихо. Нашу квартиру мне пришлось продать, когда всё это случилось. Ну, что? Согласен?
— Конечно, мам. Не переживай. Мне доктор тоже сказал, что со временим я всё вспомню, — соврал он, не желая её расстраивать, потому что видел, как искренне она волнуется за него.
Эту ночь он почти не спал, всё думал о своём будущем и пытался вспомнить прошлое, но при каждой попытке как будто проваливался в густой кисель и увязал, не в состоянии вспомнить даже свою фамилию. Только нежное «Аркадий», сказанное девичьим голоском, всплывало в памяти и волны любви разливались по мечущейся душе.
***
— Сынок, знакомься, это Алевтина Захаровна и её внучка Илона. Я попросила их тоже приехать, чтобы вы познакомились. Эти люди помогли тебе оставаться в живых и считаю их родными. Потом расскажу тебе обо всём, а сейчас садитесь в машину и поедем домой, отметим твоё возвращение.
Светлана Фёдоровна села за руль подождала пока целительница сядет с ней рядом на пассажирское сиденье, а молодёжь — на заднее, и тронулась. Илона старалась не смотреть на парня, а он наоборот при каждом удобном случае бросал на неё любопытный взгляд, стараясь унять бешено колотящееся сердце.
Что произошло, когда он увидел эту хмурую молодую девушку, которая пряталась за старую статную женщину с очень волевым и пронизывающим взглядом, он сам не понял. Просто сердце пустилось в галоп и возникло ощущение, что эта девушка ему очень близка. Как её зовут он не знал, как ни пытался вспомнить, но точно знал, что они знакомы. И её голос… Теперь, когда их разделили несколько сантиметров, он без стеснения рассматривал её черты, золотые с медным отливом локоны и маленькое колечко на пальчике, которые были такими знакомыми и родными, что бросало в дрожь. В конце концов он не выдержал и спросил.
— Девушка, мы с Вами случайно не встречались раньше? У меня такое ощущение, что до аварии я Вас знал.
Она
