— Сегодня слишком много всего произошло, — сказала Корки, стараясь дышать ровнее. — Такой суматошный день.
— Ты выглядишь усталой, — заметил Крис озабоченно. — Вот что, иди к себе и ложись отдыхать, а я тут побуду немного. Когда почувствуешь себя спокойнее, позвони мне. Я уходя закрою за собой дверь.
«Уходи немедленно!» — хотелось закричать Корки. Ее бросило в дрожь при мысли, что Крис будет находиться где-то поблизости, когда она станет раздеваться. Ей казалось, что и сквозь стены он услышит биение ее сердца, почувствует ее желание покориться… Но, собравшись с силами, она произнесла:
— Нет никакой необходимости дежурить возле меня. Я совершенно здорова.
— Необходимости, конечно, нет, но мне бы не хотелось лишиться одной из самых многообещающих студенток.
Корки вздохнула. Дальше спорить не имело смысла, и она понимала это. К тому же она и самой себе не решилась бы объяснить истинную причину отказа.
Взрывы, звонки, приезд полиции, пожарные совершенно выбили ее из колеи. Без сомнения, Крис с его профессиональной наблюдательностью заметил ее состояние, хотел просто помочь, подбодрить ее, и поцелуй был просто дружеским.
— Ну, хорошо, — согласилась она, — спокойной ночи.
— Спокойной ночи. Я буду неподалеку, если тебе что-то понадобится.
Очутившись в своей спальне, Корки долго не могла заставить себя раздеться. С первого этажа были слышны равномерные шаги и поскрипывание половиц. Она улыбнулась. По крайней мере, сегодня ей нечего бояться, что кто-то прокрадется в ее дом. Иногда по ночам ей бывало страшновато одной.
Подумать только! Сам Кристофер Шмидт оберегает ее сон! И не подозревает, что для многих женщин он является идолом, кумиром, чем-то недосягаемым. Ведь даже у добродетельной миссис Бекинз он вызвал греховные мысли. Себя же Корки не считала холодной, но и безмозглой тоже.
Она собралась было надеть ночную фланелевую рубашечку, но тут вспомнила, что та сушится внизу на зонтике. Тогда Корки принялась искать ковбойку. Черт побери, ведь в прошлые выходные она работала в ней в гараже. Стало быть, ковбойка в корзине для грязного белья.
Оставалась только розовая кружевная рубашка, которую она купила в последний месяц своего замужества, надеясь, что еще сможет вернуть Мэта. Но муж даже не заметил ее обновки.
Корки надела рубашку и посмотрела на себя в трюмо. Изящное ночное одеяние подчеркивало чувственную сторону ее образа, все то, что она давно похоронила в себе.
Какого черта она стоит тут и рассматривает себя с головы до ног? Что она хочет увидеть? Чего ожидает? Раздосадованная, Корки резко повернулась к двери, чтобы отправить Криса домой.
И вдруг поскользнулась. Виной тому был половичок. После очередной стирки он стал очень скользким, и Корки давно собиралась заменить его. Она попыталась ухватиться за туалетный столик, но промахнулась, громко вскрикнув, с грохотом шлепнулась на пол.
— Корки! — На лестнице послышались шаги. Господи, что Крис подумает о ней? Он не должен видеть ее в таком положении. Но было уже слишком поздно.
— Что случилось? — Крис пулей влетел в спальню и увидел распростертую на полу Корки. — Ты не ушиблась?
— Разве ты не почувствовал землетрясения? — Она смотрела на него снизу вверх с притворным удивлением.
Крис помог ей подняться и заметил в углу сбившийся коврик.
— В доме нужен мужчина, теперь мне это совершенно ясно, а у дверей должна дежурить «скорая помощь».
Корки потеряла дар речи. Если Крис был неотразим в гостиной, то здесь, наверху, он буквально парализовал ее. Он заполнял собой все пространство маленькой спальни, являя образец мужественности, заботы и решимости одновременно.
При близком рассмотрении Корки заметила новые детали: зеленые огоньки в глубине его синих глаз, маленький белый шрам на виске, впечатляющий рельеф мышц.
Похоже, мысли Криса двигались в том же направлении.
— Какой прелестный наряд, — сказал он с легкой хрипотцой в голосе, поддерживая Корки за локоть.
Они молча смотрели друг на друга, и воздух между ними, казалось, вибрировал от напряжения. У Корки от его прикосновения все поплыло перед глазами.
Взгляд Криса ласкал ее пылающие щеки, возбужденно горящие глаза, нежную беззащитность шеи, высокую грудь с темными сосками, заметными под тонкой тканью, изящный изгиб бедер и длинные стройные ноги.
Корки в свою очередь не могла отвести взгляд от Криса — синих глаз, широких скул, мужественного подбородка, мощных плеч, подтянутого живота. Такой мужчина справится с любой ситуацией.
И хотя они едва касались друг друга, это был самый интимный миг, когда-либо пережитый Корки. И она поняла, что без памяти влюбилась.
Но через пять месяцев он уедет, напомнила себе Корки. Вернется в Африку. Возможно, ему нужен кто-то на время, чтобы скрасить одиночество. Но женится он на какой-нибудь даме вроде Элинор, равной ему по интеллекту.
— Я, пожалуй, лягу спать, — тихо сказала Корки. — Тебе лучше уйти.
— Да, — ответил он, неохотно отпуская ее руку, — наверное, так будет лучше.
Крис повернулся и вышел не оглядываясь. Она слышала его быстрые шаги на лестнице и мгновение спустя — звук закрывшейся двери.
С этого момента, решила Корки, между ними будут исключительно деловые отношения. И единственное место, где они будут видеться, — это аудитория университета.
Корки прижимала к груди тетрадь, спеша к высокому современному зданию учебного корпуса, где располагалась кафедра социальных наук.
Подойдя ближе, она увидела, что много людей идет в том же направлении. В основном это были студенты, идущие парами или небольшими группами, и люди постарше, шагавшие солидно, с чувством собственного достоинства.
Перед зданием было еще более оживленно. Прямо на траве стояла машина местной студии кабельного телевидения.
— Что происходит? — спросила Корки важного седовласого господина с носом, напоминающим птичий клюв.
— Сегодня профессор Шмидт читает здесь лекцию! — Он посмотрел на Корки с видом явного неодобрения.
— Я знаю, просто не думала, что соберется так много желающих его послушать.
— Надеюсь, мисс, вы убедились. А теперь прошу извинить, хочу занять место поудобнее. И господин с выдающимся носом поспешил вперед.
Как странно! Тот самый Кристофер Шмидт, который еще совсем недавно пил кофе у нее в доме, поднимал ее с пола и чуть было не стал ее любовником, вызвал такой прилив энтузиазма у респектабельного пожилого мужчины. И тот, в свою очередь, почти бежал к зданию университета, словно лекцию читал сам Иоанн Богослов!
