до отметки «критическое состояние».
Сам не понял, как так произошло. То ли день выдался слишком нервным. То ли что-то не то было с фазой луны. Идея родилась мгновенно.
– Осторожно я вас отвезу.
Можно было, конечно, вызвать такси или отправить Варю с дежурным охранником, Степаном. Однако при мысли о том, как няня садится в салон к чужому мужику, у меня подозрительно громко щелкнула челюсть. А от воспоминаний, как Степан закапал слюной весь пол, пока рассказывал о побеге Генриховны, резко захотелось сменить персонал.
– Мне будет спокойнее!
Не позволив няне сказать ни слова, я взял со стола ключи от машины и взглядом указал на дверь.
В ответ эта упрямица начала мямлить «нет» и «не надо». Ее щеки из красных стали белыми. Но мне уже так понравилась собственная идея, что готов был закинуть Варю на плечо и поработать доставщиком насильно.
* * *
Дорога до дома няни оказалась чуть дольше, чем я рассчитывал. Пробки действительно рассосались. Однако вместе с ними, похоже, рассосались и мозги в головах некоторых водителей.
Одни вместо поворотников упрямо включали щетки. Другие вечно путали педали тормоза и газа. А третьи неслись по трассе, словно гонщики, которым приперло в туалет, а ближайший оказался на другой стороне города.
Обычно мне хватало минут пятнадцати такой поездки, чтобы начать звереть и с тоской вспоминать прежний дом и вертолетную площадку.
Только, как ни странно, сегодня ничего не брало.
Поток машин летел вперед. Редел на поворотах. А у меня в салоне было тихо. И рядом как зайчик, замерев в одной позе, сидела Варя.
Наверное, стоило ее растормошить, каким-нибудь дурацким разговором заставить расслабиться. Но так непривычно было ехать с молчащей, не пытающейся забраться ко мне в штаны и не болтающей по телефону девушкой, что не хотелось пугать это чудо.
Вместо разговоров я косился порой в ее сторону. Кожей иногда ощущал на себе пытливый взгляд. И не мог избавиться от глуповатой улыбки на губах.
Варя раскрыла рот, только когда мы въехали в ее двор.
– Можете здесь остановить. Дальше слишком узкая дорога.
– Протиснемся. Когда-то именно в таких дворах я и учился водить машину.
Двор действительно был похож. Даже детская площадка с железными качелями и натертой до блеска горкой. Как в прошлое вернулся.
– Вы не всегда были… – бодро начала Варя и, не договорив, прикрыла рот рукой.
– Богатым? – догадался я.
– Простите. Иногда я слишком любопытна.
В машине было темно, и фонари у подъездов горели слабо. Нереально было рассмотреть, какого сейчас цвета щеки девчонки. Вроде ерунда. А казалось важным.
– Странная вы девушка. Готовы были бороться за мечту моих детей. А из-за мелочи извиняетесь.
– Они хорошие. – Варя до побелевших костяшек сжала ремешок сумочки. – А из-за моей идеи с бабушкой у вас сплошные проблемы.
– Идея была хорошей. Исполнитель подкачал. Слишком поторопился с поиском.
– Не думала, что вы наймете кого-то в доме престарелых. У меня даже фантазии не хватило бы представить подобное. – Варя тихо прыснула.
И я заметил, как в темноте блеснули глаза.
– К сожалению, настоящих бабушек и дедушек у моих детей нет.
Так и хотелось добавить: «Как и нормальной матери», но не стал пугать девчонку. Такая чистенькая, молодая, она, небось, и не представляла, как оно бывает во взрослой жизни. Не мне было разбивать розовые очки.
– Ваши мама и папа…
– Мне было семь. Автомобильная авария.
– Извините… – По пересохшим пухлым губам быстро скользнул розовый язычок. – А родители их мамы?
– Ее родители тоже умерли. Отец раньше. Мать позже.
– Может быть, у нее остались какие-то другие родственники или, например, мачеха?
В упрямстве девчонка немного походила на самих детей и нашу фиктивную бабку.
– Мачеха была. Но Наташа говорила, что они не близки.
Я остановил машину у нужного подъезда и отстегнул свой ремень.
– С мачехой не близки?..
Словно я признался в чем-то страшном, нижняя губа Вари дрогнула, и сама она вся осунулась. Как замерзла.
Удержаться и не обнять это растроганное чудо оказалось адски сложно. Руки сами тянулись к тонкой фигурке рядом. Кончики пальцев аж покалывало от желания коснуться. Проверить: настоящая или плод буйной фантазии.
Взялась же такая на мою голову! Укротительница маленьких монстров с глазами ангела и губами…
Почти не соображая, я качнулся вправо. Будто примагниченный, остановился в паре сантиметров от лица Вари. Ничего не мешало закончить – поцеловать. Желания было хоть отбавляй! Но неожиданная обида и слезы на ее глазах охладили не хуже ледяного душа.
– Завтра не опаздывайте, – проклиная свою внезапную хрипоту, скомандовал я. – С Аделаидой попрощаемся утром. – Отстегнул на Варе ремень. – Потом они полностью ваши. А у меня дела.
Глава 8. Тайное становится явным
Варя
Я так и не смогла рассказать маме о Нате.
Подбирая слова, полночи прокрутилась в кровати без сна. Пытаясь найти хоть какое-нибудь оправдание сводной сестре, раз за разом прокручивала в голове последний разговор с Арбениным. Потом отключилась. Уставшая. Без идей. И без мыслей.
А ночью вместо счастливого озарения приснился Арбенин. Как и на чердаке, он прижимал меня к своему горячему твердому телу. Что-то говорил. Чуть хрипловато, на ухо. И целовал.
Нежно. Осторожно. Опасно.
Не так, как целовали предыдущие парни. Их было немного, всего двое. Но ощущения отличались как небо и земля. Константин Сергеевич не спешил и не волновался. Он делал с моим ртом такое, что пальцы на ногах поджимались и почва уплывала из-под ног.
Ничего не соображая, я держалась за его широкие плечи. Гладила сильную шею, кончиками пальцев трогала короткие волосы на затылке. И кажется, чувствовала животом то самое…
В общем, позорный был сон. В зеркало смотреться утром было стыдно. За завтраком я не смогла в себя впихнуть ни кашу, ни кофе.
На работу собиралась через не могу и не хочу.
Хоть увольняйся! Тем более что причин оставаться в доме Арбенина больше не было.
Внутренний голос двумя руками был за. Так и подзуживал: «Не нужно тебе это», «Все равно ничего не изменишь». Сдержалась с трудом. Только ради племянников, которым сегодня и так предстояло одно невеселое расставание.
На работе была тише воды и ниже травы. Словно Константин Сергеевич мог догадаться, чем занимался со мной во сне, я старалась не показываться возле его кабинета и всеми силами избегала злополучной беседки в саду.
К моменту прощания с Аделаидой Генриховной, которое немного задержалось, я почти поверила, что пронесет.
Будто произошло какое-то чрезвычайное происшествие, к боссу каждые пять минут забегали охранники. Самый главный из
