Разум Алекса как будто сошел с рельсов, когда он шагнул в столовую и увидел, что его бабушка сидит у стола в одиночестве. Он остановился, чтобы собраться с мыслями. К счастью, бабушка смотрела в окно, на поднимающееся над океаном солнце. На столе стояла только кофейная чашка. Судя по всему, посуду после завтрака уже убрали. Бабушка не стала его ждать, так как по субботам он, как правило, оставался у Мишель. Если Джина и Марко были здесь, то уже поели и ушли.
Когда его бабушка вышла из задумчивости и потянулась к звонку, чтобы позвать Розиту, он уже понял, что исчезнуть незаметно ему не удастся. У бабушки слишком острые глаза.
– Алессандро? Вот так сюрприз!
В ее голосе он услышал радость, на что никак не рассчитывал.
– Доброе утро, бабуль, – сказал он, сделал шаг к столу и спросил как можно более непринужденно: – Твои гости уже уехали?
– Ты имеешь в виду Джину Терлицци и ее сына?
По удивленному выражению лица Изабеллы Алекс решил, что Джина ничего ей не сказала.
– Джина вчера мне говорила, что ты предложила ей переночевать здесь, – торопливо пояснил он.
– Я надеялась, что они позавтракают со мной, но они уехали ни свет ни заря.
Значит, она разозлилась. Алексом овладело раскаяние. Джина так торопилась уехать, чтобы избежать еще большего унижения, что даже не побоялась обидеть хозяйку своим поспешным бегством. Это он, сам того не желая, поставил ее в двусмысленное положение. И теперь он обязан как-то поправить дело.
Изабелла указала ему на стул.
– Хочешь, я попрошу Розиту, чтобы она тебе чего-нибудь принесла?
Алекс удивился тому, что Изабелла не задает вопросов. Желая выяснить как можно больше, он присел к столу. Хотя на еду уйдет слишком много времени.
– Я не буду завтракать. Давай лучше выпьем кофе.
Розита не заставила себя ждать, и Изабелла попросила ее принести две чашки кофе. Она не стала настаивать на том, чтобы он поел, – еще одна странность. Неизвестно почему, но бабушка считала, что Мишель не кормит его как следует, а ведь предполагалось, что он приехал из дома невесты.
– Думаю, вчерашняя свадьба тебе понравилась? – заговорила наконец Изабелла.
– Да.
С тех пор словно прошла целая жизнь. Свадьба осталась в его памяти неясным пятном, о котором не хотелось вспоминать.
– Антонио сказал прекрасный тост.
– Да, он любит и умеет развлекать компанию.
Иногда Алекс завидовал природной жизнерадостности Тони, его умению отмахиваться от неприятностей и плыть по течению. «Алекс, вечно ты хочешь все держать под контролем», – подтрунивал над ним младший брат. А прошлой ночью все механизмы контроля исчезли без следа.
– И Джина Терлицци пела превосходно. Это моя находка.
– Да.
Алекс отвел глаза. Нельзя, чтобы бабушка заметила, какое значение приобрела ее протеже в его жизни.
Наступившее молчание заставило его заподозрить, что Изабелле все известно, и она ожидает от внука объяснений. Безусловно, она видела, как он увлек Джину на танец. Вполне возможно, она также отметила, что они вышли из зала вдвоем. Но вряд ли она догадывалась, что за этим последовало.
Безусловно, он обязан сообщить бабушке, что его собственная свадьба не состоится. Восстановление отношений с Мишель исключено. И дело отнюдь не только в его тяге к Джине. Не может быть никакого разговора о женитьбе на столь грубой и бесстыдно неверной женщине.
А ведь в памяти Джины он остался человеком, способным обмануть невесту. С этим невозможно смириться.
Розита возвратилась с подносом. Алекс с улыбкой поблагодарил ее, но та даже не улыбнулась в ответ. Обычно словоохотливая Розита молча накрыла на стол и удалилась при первой же возможности.
Что-то все не так происходило в это утро! Розита поступила на работу в Кинг-Касл, когда он был ребенком, и с тех пор у нее всегда находилась для него улыбка. Он бросил быстрый взгляд на бабушку, но лицо Изабеллы оставалось беспристрастным. Подчеркнутая сдержанность, жесткое спокойствие – верный признак того, что Изабелла Кинг чем-то встревожена.
– Бабуль, в чем проблема?
Изабелла разлила кофе, отставила кофейник и только после этого решительно посмотрела внуку в глаза.
– В тебе, Алессандро.
Теперь у Алекса не осталось никаких сомнений: и ей, и Розите известно, что он спал с Джиной. Но откуда?
– Прошу прощения, если я тебя чем-нибудь расстроил. Все проблемы я улажу немедленно, – пообещал он.
Старуха с укором взглянула на него.
– И как же ты намерен выпутываться? Вынуждена тебе напомнить…
– Я разорвал помолвку с Мишель, – перебил ее Алекс. – Сразу после свадьбы. Поэтому я и вернулся домой.
Глаза Изабеллы вспыхнули, а затем она, как будто мгновенно расслабившись, откинулась на спинку стула.
– Приятно сознавать, что ты все-таки поступил не совсем бесчестно.
– Бабуль, да пойми же…
– Алессандро, позволь мне высказаться прямо. Джина Терлицци приехала сюда как мой гость. Она могла рассчитывать, что ее личная жизнь не будет потревожена в комнатах, отведенных ей и ее ребенку. Я ни на секунду не поверю, что она сама тебя позвала. Мне ее преждевременный отъезд говорит о многом.
Алекс нахмурился.
– Она что-нибудь тебе сказала?
– Неужели ты полагаешь, что молодая дама, если только у нее есть чувство собственного достоинства, станет во всеуслышание заявлять, что мой внук ее соблазнил?
– Я ее не соблазнял, – жестко возразил Алекс.
– Что мой внук использовал ее в качестве успокоительного средства после ссоры с другой женщиной.
– Нет! – Он стукнул кулаком по столу и вскочил, отшвырнув стул. – Бабушка, не вмешивайся в мои дела. Я сам все решу.
– Посмотрим, Алессандро, – безжалостно отрубила Изабелла. – Я не желаю стыдиться своего внука.
Стыдиться?
Это слово уязвило его так, как не могло бы уязвить ничто другое.
– Она же тебе нравится, – негромко произнес он.
– Да. И она достойна уважения. Мне больно, что кто-то из моей семьи нанес ей оскорбление.
Алекс кивнул. Джина действительно достойна уважения. Изабелла никогда не была расположена к Мишель. Можно допустить, что ее предвзятость объясняется преклонным возрастом, приверженностью старому жизненному укладу, неспособностью смириться с новыми веяниями, тогда как Мишель современна до мозга костей. А может статься, он тоже старомоден. И для него уважение значит больше, чем поверхностный глянец.
– Бабуль, поверь, я ее не соблазнял. И не думал о мести или о чем-либо другом в том же роде. Нас просто потянуло друг к другу. Это было взаимно. И я ни от чего не отказываюсь.
Неопределенность, отравлявшая атмосферу утра, исчезла. Изабелла глубоко вздохнула.
– Телефон Джины Терлицци и ее адрес записаны у меня в рабочем блокноте.
– Спасибо. Ты позволишь?
Она кивнула.
– Будь осторожен, Алессандро. – Ее взгляд как будто предостерегал его. – Человек не может так петь, если его сердце пусто.
– Думаешь, мне это непонятно? – отозвался с иронией Алекс. – Насчет Мишель, признаю, заблуждался, но я умею учиться на ошибках.
С этими словами он вышел из столовой.
Джина встала к раковине, чтобы вымыть оставшуюся после завтрака посуду. Марко весело катал по двору тележку.
Этот дом, старый, типичный для Квинсленда деревянный дом стал родным для нее, когда ее родители и родители Анджело благословили их брак. А теперь у нее нет мужа, а у Марко нет отца.
И мало верится, что Алекс Кинг когда-нибудь возьмет на себя эти роли.
Но минувшей ночью… Он заботился о Марко… Любил ее…
В глубоком вздохе Джины выразились все ее внутренние переживания. Да, Алекс повздорил на свадьбе с Мишель Бэнкс, взаимное недовольство выплеснулось наружу… Но пройдет день-другой, все утрясется, войдет в привычную колею…
Телефонный звонок.
Джина быстро вытерла руки кухонным полотенцем и бросилась к телефону. Наверное, звонит мать, хочет узнать, как прошел дебют в Кинг-Касле. Большая честь как-никак, если тебя приглашает сама Изабелла Кинг…
– Добрый день, – сказала она в трубку, стараясь придать голосу непринужденность, которой не чувствовала.
– Джина, это Алекс Кинг.
Удивление был слишком велико, чтобы она смогла произнести хотя бы слово. Ведь она не рассчитывала вообще когда-либо услышать его голос. А сейчас только десять с минутами. Значит, он только что проснулся и обнаружил, что ее нет. И позвонил, чтобы сказать… мол, извини, случилась ошибка…
Джина с трудом дышала. Костяшки пальцев, сжимавших трубку, побелели. Скажи мне что-нибудь хорошее, мысленно молила она Алекса, чтобы к ней вернулись покой и свет, которые были вытеснены сомнениями и страхами последних часов.
– Я полагаю, ты решила, что было благоразумно… уехать как можно раньше… – Его хрипловатый голос как будто подрагивал в унисон с ее пульсом. – Но мы могли бы встретиться сегодня?
