— Не сомневаюсь, — кивнул Мартин, — но мне больше понравилось упоминание о том, что я был лучше.
— О, дорогой! По правде говоря, я никогда не думала, что скажу это мужчине, но ты лучше всех.
— Хочешь меня утешить?
— Нет, просто говорю правду.
— Так что тебе нужно от меня? — спросил Гринфилд, решив, что пора им выложить карты на стол.
Сандра ответила не сразу. Сначала она взяла одну из декоративных подушек, которые тетушка Эмма красиво разложила на диване, взбила ее и сунула себе под локоть.
— Видишь ли, меня привела сюда одна определенная цель… но я не знала, что явилось причиной твоего исчезновения.
Мартин пристально взглянул на нее.
— Подпорченный товар уже не так привлекателен, верно? — Он пожалел, что не смог убрать из голоса оттенок горечи, однако, когда глаза Сандры удивленно округлились, порадовался, что был искренен. В то же время он осознавал, что привычка выкладывать все начистоту не проистекает из врожденной правдивости, а является следствием длительного общения с тетей Эммой.
— Подпорченный? — воскликнула Сандра. — Я тебя умоляю… Шрамы так эротичны! Скажу больше: почти всех мужских персонажей своих романов я украшала шрамами. А что касается тебя, то я подразумевала не твои отметины, а то, что ты забыл меня. Признаться, до сих пор не могу опомниться от этой новости!
Мартин наклонился и уперся локтями в колени, опасаясь, что тетушка Эмма сама стукнет его по голове, если застанет прижимающимся влажной и запыленной спиной к мягкой спинке дивана.
— Напрасно ты принимаешь мою амнезию на свой счет, — заметил он. — Я не помню ни одной женщины, с которой встречался за последние пять лет. Припоминаю лишь тех, что были раньше.
Сандра помахала половинками расстегнутой блузки, обдавая воздухом свою разгоряченную кожу.
В ту же минуту его взгляд скользнул по выпуклостям ее груди, мягкой линии живота, часть которого виднелась между коротким топом и поясом джинсов. Вид этой загорелой полоски кожи будил воображение.
Перенесенная травма головного мозга отнюдь не помешала Мартину вообразить аккуратную грудь Сандры на своей ладони. Словно наяву представил он себе ее тепло, приятную тяжесть. Какой чудесной должна быть на ощупь эта атласная кожа… А искусительный пупок будто напрашивается на поцелуй!
Мартин поднял взгляд, пытаясь понять, заметила ли Сандра, что он откровенно разглядывает ее. И если заметила, то как к этому относится — с безразличием или…
— Как же мне не принимать этого на свой счет? — сказала она. — Я-то пребываю в полной уверенности, что меня забыть нельзя!
Мартин хохотнул.
— Так и есть при нормальных обстоятельствах. К сожалению, у меня случай особый.
Сандра наклонилась ниже. Половинки ее блузки разошлись, открыв соблазнительный вид на упругую грудь.
— Понятие нормальности растяжимо.
В комнату вернулась Эмма. Вручив племяннику полный стакан, она спросила Сандру, не желает ли и та добавки.
— Нет, спасибо.
Тетка сложила руки на груди.
— Так что я пропустила?
— Разве вы не подслушивали за дверью? — совершенно серьезно спросила Сандра. — Лично я не удержалась бы.
Эмма закашлялась, маскируя смех, и Мартину показалось, что в ее глазах промелькнуло уважительное выражение.
— Я была в ванной.
Сандра улыбнулась.
— Тогда вы пропустили довольно много. Вкратце можно сказать так: я обладаю кое-чем таким, в чем остро нуждается Мартин.
Тетушка Эмма почти испуганно взглянула на племянника.
— Что же это?
— Сандре известно имя курьера.
— Какого курьера? — спросила Эмма, нахмурившись при виде расцветшей на лице Сандры самодовольной улыбки.
— Того самого, который унес чертежи моего последнего проекта в тот вечер, когда на меня было совершено нападение.
Эмма искренне удивилась.
— Но ведь курьерская фирма заявила, что заказ на эту услугу был отменен и никто из их служащих не заходил в твою квартиру и не прикасался к чертежам.
— Все это полная чушь, — обронила Сандра.
Мартин кивнул. Скорее всего, так и есть.
— Ты помнишь, в котором часу пришел тот парень? — спросил он Сандру.
Та подняла глаза к потолку, вспоминая.
— Это было год назад… К тому же я тогда думала совсем о другом и мне было мало дела до какого-то курьера… Но, думаю, он явился около семи вечера, не позже, потому что на половину восьмого у нас был заказан столик в ресторане.
— Так мы потом отправились в ресторан?
— Нет, — вздохнула Сандра. — Из этого ничего не вышло.
Эмма кашлянула.
— И вы уверены, что забравший чертежи человек действительно был курьером?
— Он был одет в униформу. Кроме того, я просто знала, что он работает в курьерской фирме, потому что ему случалось выполнять и мои поручения.
— А к тебе он заходил незадолго до того дня? — спросил Мартин.
Сандра прикусила губу. Ей не хотелось отвечать на этот вопрос. Ответ был отрицательным. Начав регулярно встречаться с Мартином, она сочла невозможным для себя видеться с прежним любовником.
— Ко мне — нет, но я видела его в нашем доме. Он заходил к другим жильцам. Правда, точных дат я не вспомню.
— Но вы действительно помните имя этого курьера? — нетерпеливо спросила Эмма, тем самым косвенно подтвердив свои уверения, что не подслушивала под дверью, когда Сандра поведала Мартину о существовавшей между нею и курьером интимной связи.
— Брюс. Он обслуживал наш район около года.
— Брюс… А дальше как?
Сандра пожала плечами.
— Мы не называли друг другу фамилий.
Сказав это, она подумала, что Брюс и так знал ее фамилию. Во-первых, заказчика курьерской услуги фирма просила назвать свое полное имя, а во-вторых, Сандра сама указывала свою фамилию на пакете, в который укладывала рукопись романа. Вот и получается, что разработанные ею правила общения с интимными приятелями вновь доказали свою несостоятельность.
— Брюс — это уже кое-что, — задумчиво пробормотала тетушка Эмма. — Есть с чего начать. Курьерская фирма наверняка имеет список сотрудников. Следовательно, мы можем отыскать этого Брюса и задать ему несколько вопросов. Он должен знать, что случилось с чертежами. Отвертеться ему будет нелегко, ведь теперь у нас есть свидетельница, своими глазами видевшая, как он забирал чертежи из квартиры Мартина. Все это легко выведет нас… — Голос Эммы завял вместе с первоначальным энтузиазмом. Немного помолчав, она покачала головой.
Глядя на нее, помрачнел и Мартин. Атмосфера уныния сгущалась вокруг них с каждой минутой.
— Может, и не стоит всего этого затевать, — произнесла в конце концов Эмма.
