Девушка заправила кровати, аккуратно сложила синюю пижаму хозяина и засунула ее под подушку, убрала в шкаф костюм, который он повесил на стул, и поставила его ботинки на полочку в углу, рубашку и носки, которые он бросил на полу, кинула в наполовину полную корзину с грязным бельем.
Закончив уборку, Ким побрела в свою комнату и задумалась, чем ей теперь заняться. Бордовое платье страшно удручало ее. Поразмыслив, она решила, что, раз уж хозяина не будет дома весь день, можно пока надеть что-нибудь более удобное, а перед тем, как он вернется, она снова переоденется.
С удовольствием стащив платье через голову, Ким натянула свитер с длинными рукавами и темно-синие брюки, распустила длинные черные волосы, которые рассыпались по плечам. Сунула ноги в коричневые сандалии без задника, а ботинки на высокой шнуровочке, которые были на ней до этого, спрятала в шкаф. Когда она глянула в зеркало, то от радости чуть не онемела: на нее смотрела старая знакомая, Ким Пейтон, а не унылая девица неопределенного возраста. Она расхрабрилась до того, что подкрасила губы и подрисовалa карандашом брови. Стало еще лучше. И тогда уже с легким сердцем она принялась за дела. Когда Оуэна Ланга не было дома, атмосфера в нем стала совсем другой. Работа казалась Ким вполне сносной. Она приготовила легкий обед для себя и Кэнди, надеясь, что девочке он понравится. Потом быстренько протерла пыль с мебели и вышла в сад нарвать первых весенних цветов — там вовсю цвели гиацинты и нарциссы. Один букет она поставила в столовую, вдохнув тонкий свежий аромат, а другой отнесла в гостиную, оставив на кухне маленький скромный букетик.
Когда подошло обеденное время, она отправилась к соседям за Кэнди. Дафна открыла ей кухонную дверь.
— При… — Она не договорила, во все глаза уставилась на молодую незнакомку и только через некоторое время оправилась от потрясения.
— Привет!
Дафна не отводила изумленных глаз с девушки, которая стояла на крыльце.
— Вот это да, какая перемена! Как гусеница, которая превратилась в бабочку. И в такую красавицу при этом. А что сталось с той старой девой, которую я видела вчера?
— О, — радостно улыбнулась Ким, — она вернется утром.
— Как странно, ничего не понимаю! — Дафна широко распахнула кухонную дверь. — Заходи и все мне расскажи. Кэнди наверху, можешь говорить свободно.
Ким уселась на стул и изучающе посмотрела на соседку, не зная, может ли ей доверять, но сгорая от желания все ей рассказать.
— А если я расскажу, ты обещаешь никому ничего не говорить, честное слово?
Дафна с готовностью кивнула:
— Все до последнего слова буду держать в тайне, обещаю.
И Ким ей все рассказала — про свою семью, про свой дом, про университетское образование и про то, что у нее нет никакого опыта в ведении домашнего хозяйства.
— Так ты боишься, как бы Оуэн не подумал, что ты пошла сюда работать специально, чтобы его заарканить? — звонко хохотала Дафна. — Глядя на тебя, в твоем новом обличье, еще вопрос, кто кого захочет заарканить.
— Ну, нет, он никогда не увидит меня в настоящем виде. Прежде чем он вернется, я снова переоденусь.
Дафна пожала плечами:
— Ну, просто не знаю, что сказать. Желаю удачи. — Она снова рассмеялась. — Но должна тебя предупредить, дорогая, есть кое-что похуже, чем его маниакальные идеи, будто все женщины охотятся за ним, желая женить его на себе. Ты ведь знаешь, что он ученый? Он ведет какие-то исследования… какие-то искусственные волокна, точно не знаю. — Она виновато взглянула на Ким. — Боюсь, для тебя это плохие новости, дорогая, но он совершенно не выносит, можно сказать, ненавидит лютой ненавистью людей с гуманитарным образованием. Называет их бездельниками и лоботрясами. И еще всякими разными словами.
— О боже! Еще пункт в списке того, что он не любит.
— Стоит при нем упомянуть хоть отдаленно что-то из области литературы, — продолжала Дафна, — причем любой — английской, или греческой, или латинской, и он начинает беситься. Понимаешь, о чем я?
Ким печально кивнула:
— Еще как. Я же сама из семьи ученых. Я всегда была не такой, как они все. Меня они тоже считают лодырем и неудачницей.
— Тогда прости, что наступила тебе на мозоль, но лучше тебе это знать. Так что, если он узнает про твой диплом…
— Я тут же окажусь на улице, ты это хочешь сказать?
Дафна кивнула.
— Ну, ничего, не расстраивайся, если будет совсем туго, приходи ко мне, я тебя по крайней мере всегда выслушаю. — Она позвала Кэнди, потом сказала Ким: — Знаешь, а жизнь стала заметно интереснее, с тех пор как ты здесь появилась. Это все равно, что жить рядом с бомбой с часовым механизмом. Пока не уезжай, ладно, Ким? Мне не хочется пропустить зрелище, когда бомба взорвется, и вы вступите в открытый бой, который, судя по всему, неизбежен.
— Если честно, Дафна, он порой бывает просто невыносим. У нас уже была с ним пара мелких стычек.
— И прекрасно. Оуэна временами надо ставить на место. Но у него есть и хорошие стороны.
— Да? — Ким усмехнулась. — Пока что-то с трудом в это верится. — Но как только она это сказала, ей вдруг вспомнилась его щедрость, когда он прибавил ей денег на «содержание родителей», и ее стала мучить совесть. Но она постаралась себя утешить, подумав, что у него наверняка были на это какие-то свои мотивы, и притом крайне эгоистичные.
Кэнди вбежала на кухню, но как вкопанная, остановилась у двери, увидев Ким.
— Привет, Кэнди, — сказала Ким.
— Брюки, — прошептала завороженная Кэнди. — Другие тети брюки не носили.
— Да ты что? Правда не носили? — спросила Ким и с удивлением посмотрела на Дафну.
— Да, они все были не из тех женщин, кто может себе позволить брюки — либо из-за воспитания, либо из-за фигуры, — сухо объяснила та. — Как я, например, — она недовольно осмотрела свои округлые формы, — у них были такие бедра!
Ким засмеялась и протянула руку Кэнди:
— Идем, Кэнди. Нас ждет обед.
Кэнди отвернулась и прошла мимо. Ким отчаянно всплеснула руками, но Дафна ее успокоила, покачав головой:
— Ничего, не волнуйся. Она потом привыкнет.
Но Ким очень и очень в этом сомневалась.
Они пообедали молча. Сразу после обеда Кэнди кинулась к двери, но Ким остановила ее:
— Кэнди, сегодня тебе придется побыть со мной. Раз я у вас работаю, ты не должна больше так часто беспокоить миссис Саут.
— Это тетя Дафна, а не миссис Саут, и она говорит, что я ее не беспокою, что могу приходить, когда хочу.
— Все равно, я настаиваю, чтобы ты осталась дома. Присматривать за тобой — это моя обязанность, дорогая.
Лицо девочки стало багровым.
