Лицо девочки стало багровым.
— Я не хочу оставаться дома! — завизжала она, кидаясь к двери со всех ног. — Я вас ненавижу! Я хочу, чтобы вы скорее отсюда уехали, как все остальные!
Ким побледнела от злости:
— Хорошо, иди. Ты невоспитанная, грубая, дрянная девчонка. Зачем ты мне здесь нужна такая? И ты мне так же противна, как я тебе. Так что можешь отправляться к своей тете Дафне, я из-за этого не расстроюсь!
Кэнди разинула рот и заревела.
— Другие… — всхлипывала она, — так со мной не разговаривали!
Ким сдерживалась изо всех сил, чтобы не броситься перед девочкой на колени и обнять ее дрожащее от рыданий тельце. Кэнди вслепую нашарила ручку двери и вышла.
Ким упала на стул и схватилась за голову. «Целуй ее, — говорила ей мать по телефону, — как я всегда тебя целовала в детстве. Ей так сейчас нужна любовь». А она вместо этого только взяла и накричала на несчастного ребенка и тем еще больше оттолкнула ее от себя.
Через некоторое время Ким вышла в сад. Обнаружив у одной из клумб мотыгу, она отправилась к грядкам и без всякого энтузиазма принялась рыхлить землю. Теперь девушка пожалела, что никогда не интересовалась садоводством. Да и в домашнем хозяйстве она разбирается не лучше. И совсем уж ничего не понимает в воспитании детей. Ким наклонилась и вырвала несколько сорняков.
И вдруг перед ней возникла Кэнди. Вздрогнув от неожиданности, Ким подняла на нее глаза.
— Я думала, ты у соседей.
— Да, я была там. А потом увидела вас. И вернулась.
— А!
— Вы плачете, мисс Ким?
Ким тут же опустила глаза:
— Нет, что ты… Это просто… у меня глаза немножко слезятся.
— А, у меня тоже так иногда бывает. Я не знала, что у взрослых глаза тоже слезятся, как у маленьких девочек.
— Слезятся, Кэнди, и еще как. От этого никуда не денешься, — улыбнулась Ким.
— Да, — согласилась Кэнди и тоже начала дергать сорняки. Ким показала ей, что надо вырывать, а что оставлять на грядке. Некоторое время они работали молча, но это было уже дружеское молчание. Через некоторое время Ким сказала:
— Хочу сделать себе чашечку чаю. Пойдешь со мной?
— Нет, спасибо.
— Может, лимонад?
— Да, очень хочу!
В тот вечер на ужин Ким приготовила мясной пирог — но уже без лука — и поставила в холодильник свежий фруктовый салат в желе.
Когда пришло время возвращаться ее хозяину, она кинулась наверх переодеваться. Ей ужасно не хотелось снова натягивать на себя старое платье, закручивать волосы в уродливый пучок, но делать было нечего, и она снова превратилась в убогую, противную няню.
Однако, когда Оуэн Ланг вернулся домой, он даже не заметил ее, словно она была невидимкой, и даже не ответил на ее негромкое «добрый вечер», когда она ставила перед ним на стол тарелку с едой.
— Ты не сказал мисс Ким «спасибо», папа, — громко заметила Кэнди.
— Не мисс Ким, а мисс Пейтон, — поправил ее отец.
— Ну, хорошо, мисс Пейтон, все равно. Ты не сказал ей «спасибо».
Оуэн бросил взгляд на Ким, стоявшую рядом.
— Моя дочь настаивает, чтобы я сказал вам «спасибо», мисс Пейтон. — Он издевательски склонил голову над тарелкой. — Благодарю вас.
— Ничего, мистер Ланг, — невозмутимо ответила Ким, направляясь к двери. — Я не ждала от вас благодарности. Ведь хорошие манеры бывают только у воспитанных людей, — и она пошла обратно на кухню, гадая, сколько он еще будет терпеть ее дерзкие ответы.
Вечер девушка провела в своей комнате и вышла из нее только для того, чтобы сказать Кэнди, что пора ложиться спать. На этот раз Ким не стала предлагать ей свою помощь. Она вернулась к себе и продолжила читать.
Через некоторое время Ким заглянула к девочке в спальню. Та сидела на постели, обняв колени, и ждала.
— Почему ты не сказала мне, что уже готова? — намеренно строго спросила Ким. Она не собиралась навязываться ей со своим сочувствием и нежностями только для того, чтобы получить в ответ отпор.
Кэнди тут же нырнула под одеяло, и Ким подоткнула его со всех сторон.
— Спокойной ночи, — сказала Ким и пошла к двери.
— А вы меня разве не поцелуете, мисс Ким? — раздался ей вслед тоненький голосок.
— Нет, сегодня нет. Вчера ты вытерла щечку одеялом после того, как я тебя поцеловала.
— А сегодня не буду вытирать, мисс Ким.
Ким открыла дверь и плотно затворила ее за собой.
— Мисс Ким! — Это был умоляющий вопль, приглушенный простыней, которой девочка прикрыла рот.
Ким вернулась в комнату:
— Что?
Голубые глаза глядели на нее с отчаянным призывом.
— Сегодня я не буду вытирать, правда, мисс Ким, — малышка затаила дыхание. Ким склонилась к ней и коснулась губами мягкой розовой щечки. Это был не настоящий поцелуй, но этого оказалось достаточно. С довольным вздохом Кэнди повернулась на бок и закрыла глаза.
Сглотнув комок, который откуда ни возьмись подступил к горлу и начал душить ее, Ким села в свое кресло и долго смотрела невидящими глазами в окно. Оказалось, что ее тактика сработала, если не с отцом, то хотя бы с дочерью. Почему они оба так боятся, что кто-то станет претендовать на их любовь и нежные чувства?
Нa следующее утро Ким постаралась встать и спуститься вниз первой, однако Оуэн Ланг пришел в кухню всего через несколько минут после нее:
— Где мой завтрак?
— Я накрыла в столовой, мистер Ланг.
— А я всегда завтракаю на кухне.
— Простите, я не знала.
— Опять забыли спросить, да?
— Сейчас пойду и принесу все сюда, — сказала она, втайне надеясь, что он скажет: «Ничего, не беспокойтесь, я могу один раз позавтракать и там», — но он уселся за стол в кухне и стал ждать.
Ким подала ему яичницу с ветчиной, еще горячую — он съел ее, не проронив ни слова. Она сделала ему тосты и заварила чай.
— На завтрак я пью кофе, мисс Пейтон.
— Простите, я не знала, — устало ответила она.
Он повторил, на этот раз уже более резко:
— Опять забыли спросить?
Ее охватило чувство профессиональной несостоятельности, и это было заметно по ее голосу, когда она спросила:
— Мне что, вылить чай за окно и сварить вам кофе?
Он минуту задумчиво разглядывал ее.
— Вообще-то мне следовало бы сказать «да», чтобы это было вам уроком, но… — он посмотрел на часы, — я уже опаздываю, так что придется пить чай.
— Да, мистер Ланг, — покорно кивнула она. Пока он заканчивал завтракать, Ким стояла, не зная, что ей делать. Она не могла пойти к себе, потому что ему может еще что-нибудь понадобиться, не могла сесть вместе с ним за стол, полагая, что прислуге не положено есть за одним столом с хозяином. Поэтому она просто стояла у окна и смотрела в сад.
