Он резко замолчал, словно споткнулся о нежданный барьер, увидев, что Изабелла отвернулась к окну. Тяжелое густое молчание постепенно наполняло кабину, покуда не окутало обоих непроницаемым облаком.
Эдди с ужасом смотрел, как любимая девушка начинает постепенно отдаляться, словно бы растворяться в нем. И он рванулся к ней, схватил за плечи, стремясь разрушить эту жутковатую завесу, разделявшую их.
– Белла!
Она услышала его, вынырнула из пучины своих сокровенных мыслей, повернулась. Посмотрела на Эдди – симпатичного, неглупого и бесспорно глубоко порядочного парня, только что практически признавшегося ей в своем чувстве. Она обязана ответить на его вопрос. Ответить честно и прямо, как и обещала. Изабелла тяжело вздохнула, и этот вздох резанул его по самому сердцу.
– Эдди, милый Эдди, – начала она.
И тут уже пришла его очередь вздыхать. Потому что эти слова не предвещали ему ничего хорошего. Они ясно свидетельствовали о том, что отношение Изабеллы к нему скорее дружеское, нежели любовное, и очень теплое, но совсем не пылкое, как у него.
– Я не могу ответить тебе, но не потому, что хочу что-то скрыть, а потому, что сама точно не знаю. Иногда мне кажется, что я по-настоящему хорошо отношусь к Натали, что мне нравятся ее такие… как бы это сказать правильно… грубовато-мужские, что ли, манеры… Временами, когда она перегибает палку, я начинаю сомневаться… Но, знаешь, скорее всего, я с ней дружу потому, что она нуждается во мне. Да-да, ты, возможно, и не поверишь, но это так! Обеспеченная, самоуверенная и почти властная Натали часто на поверку оказывается абсолютно беззащитной перед малейшими трудностями… морально-нравственного плана. И тогда ей необходимы мои поддержка, совет, помощь. Но ты спрашивал не совсем об этом, правильно? Тебя беспокоит моя привязанность к Бобби. Что ж, и тут я не могу сказать с уверенностью. Он милый малыш, обворожительный, такой доверчивый и общительный, что его просто невозможно не любить. Но нет, не знаю. Не исключено, что ты прав. Бобби – вылитый отец. И, конечно, он напоминает мне о Ронни. Но это все было так давно, уже почти два с половиной года назад. И у меня с Ронни ничего не было, совсем ничего. Ну, ты понимаешь…
– Да, я понимаю, о чем ты. Ты с ним не спала. Но ты любила его? Да? И сейчас любишь? Верно?
– Не уверена, я имею в виду, насчет того, любила ли я его тогда. Влюблена была, этого я не отрицаю. Но мне кажется, что любовь, серьезная истинная любовь, – это нечто большее, чем простая влюбленность. Ты согласен?
– О да… – Эдди давно окончательно протрезвел и теперь с глубокой, почти невыносимой печалью наблюдал, как подтверждаются его подозрения и рушатся надежды. – Да, это совсем другое.
– Эдди, не надо, не говори таким тоном, словно я тебе нож в спину всадила.
– Ну что ты, Белла, ты в высшей степени порядочная девушка, ты никогда не ударишь в спину. Острие твоего ножа попало прямо в грудь.
Изабелла заплакала, прижала голову к его плечу и, всхлипывая, пробормотала:
– Я чувствую себя последней гадиной, Эдди. Я ведь очень хорошо отношусь к тебе, очень. Зачем ты затеял этот разговор?
– Затем, что после сегодняшней нашей ссоры я понял – мне мало просто хорошего отношения, – тихо проговорил он. – Когда я без конца звонил, а ты даже не отвечала…
– Но, Эдди!.. – воскликнула Изабелла, вдруг вспомнив короткую сценку в коридоре. – Я уронила телефон, когда он неожиданно зазвонил, и он разбился! Вот посмотри. – Она вытащила из сумочки маленький аппарат и протянула ему. – Я не игнорировала тебя намеренно, Эдди! Я… я не успела договорить, потому что ты так раскричался! Я хотела предложить тебе пойти на бейсбол с Фредом или Тедом, они же разбираются в игре, а я нет, а после приехать к Натали. Я собиралась купить бутылку вина нам к ужину, взять в прокате «Опасен и без оружия», а потом поехать кататься. Вот! Я хотела провести с тобой вечер, очень. Правда, Эд. Мне хорошо с тобой. Но, пойми, я не могла отказать Натали. Она глубоко несчастна.
– Ладно, – устало вздохнув, перебил ее Эдди. – Давай только оставим бедную, несчастную банкирскую дочурку в стороне. Мы говорили о нас с тобой, о наших отношениях и чувствах друг к другу. И я понял, что ты совсем не…
– Эдди! Эдди! Замолчи немедленно! Не говори никаких глупостей! Мы сейчас поссоримся, а потом оба будем жалеть об этом. Слышишь?
– Нет, Белла, не надо. Не пытайся замазать то, что необходимо разрешить так или иначе.
– Но почему? Почему непременно сегодня, сейчас? Я… я не готова к этому разговору.
– Потому что я не могу биться с призраком, вот почему! Да и не хочу. Это заведомо проигранная борьба, ясно тебе?
Изабелла немного помолчала, потом придвинулась почти вплотную, обхватила руками его шею, приблизила губы к его рту и, приоткрыв их, прошептала:
– Милый, ты можешь выиграть все, что захочешь. А теперь поцелуй меня, поцелуй так, как давно хочешь…
Передышка, буквально вырванная Изабеллой, оказалась недолгой. Ее друг со все большим неодобрением взирал на тесные отношения своей подруги с Натали Стокер и маленьким Бобби. Его терзали ревнивые сомнения, которые он, обычно такой спокойный и уравновешенный, теперь не стеснялся высказывать. Впрочем, и неудивительно – Бобби действительно походил на отца, как одна капля воды на другую.
Изабелла ни в чем не могла отказать малышу, постоянно водила его в парк, на детскую площадку, пичкала любимым шоколадным мороженым и всячески баловала, вызывая осуждающие взгляды Эдди и иногда даже ревнивые замечания матери.
– Этот мальчишка с утра до вечера твердит только про свою дорогую Бел. Я скоро совершенно не смогу с ним справляться. Ты окончательно испортишь его, Морган. Ну разве можно непрерывно таскать ему игрушки? Смотри, а то доиграешься, я тебе его отдам и делай с ним что хочешь!
– Давай! – с энтузиазмом откликнулась Изабелла, но тут же заметила острый взгляд подруги и засмеялась. – Шучу! Разве я справлюсь с такой ответственностью?
Однажды, когда в экзаменационной сессии наступила небольшая передышка, Натали позвонила и предложила Изабелле провести вечер вместе у нее дома.
– Извини, что не приглашаю также и твоего приятеля, но этому есть причины, – многозначительно прибавила она.
– Да? Какие же?
– Вот приедешь, тогда и поговорим.
Изабелла заволновалась. Эдди не звонил ей три дня, и она и так была неспокойна, а тут и вовсе распсиховалась.
– Ты что-то узнала про него, Натали? Что? Что-то нехорошее, верно? Скажи мне сейчас, пожалуйста. Впрочем, я и так догадываюсь. Ты… ты видела его с другой, верно?
Но Натали не пожелала продолжать разговор по телефону, лишь коротко пожелала ей хорошего дня и дала отбой.
