Удержавшись от последнего взгляда в зеркало, Лэйни расправила плечи и вышла из комнаты.
Гарсиа уже сидели за столом. Фрэнк теребил нежную белую руку жены, обнимая ее за плечи. Лэйни стало вдруг очень горько. Как, должно быть, прекрасно, когда кто-то смотрит на тебя с обожанием, с видом собственника. Девушка неловко улыбнулась, приветствуя соседей, и отвела глаза. Слишком больно смотреть на чужую любовь.
Лэйни поднесла к губам стакан с минеральной водой. И тут раздался приятный баритон. Она оглянулась и увидела радостного Мэта. По-видимому, проблемы Дэвида решены.
Мэт тепло улыбнулся Лэйни и повернулся к Гарсиа.
— Добрый вечер, ребята. Извините за опоздание. — И, хотя слова его адресовались всем сидящим за столом, его рука непроизвольно легла на плечо Лэйни, обжигая и заставляя чувствовать, что говорит Вилборн только с ней одной.
Не успела девушка ответить, как жеманно зажурчала Иоланда Гарсиа.
— О, Мэт, я хотела рассказать вам, как замечательно мы сегодня повеселились на реке. Думаю, я наконец-то преодолела боязнь воды. Все было так… так волнующе!
— Но, дорогая, я думал, тебя волную только я…
Иоланда опустила карие глаза и ткнула мужа локтем в бок, но ее щеки порозовели от удовольствия.
— А вас, мисс Гамильтон, — голос Мэта прозвучал возле самого уха Лэйни, — что тревожит вас?
Вы, сразу же ответил внутренний голос. Но вслух она сказала:
— Джаз, шоколад и маленькие дети с мокрыми ручонками и сияющими глазами.
— Как поэтично!
— Вовсе нет. А вы, мистер Вилборн, что скажете?
— Дайте-ка подумать. — Мэт откинулся на спинку стула и задумчиво подпер ладонью подбородок. — Меня беспокоит сын, у которого, кстати сказать, всегда мокрые руки и сияющие глаза. Хотя иногда заботы о нем, похоже, укорачивают жизнь.
Во взгляде Лэйни промелькнуло удивление.
Мэт провел рукой по серебристым волосам.
— Хотите верьте, хотите нет, но моя шевелюра была черная как смоль, а когда сыну исполнилось два года, она уже почти наполовину поседела.
— Бросьте, не надо преувеличивать.
Глаза Вилборна расширились в притворном изумлении.
— Вы хотите сказать, что никогда не слышали об ужасном Дэвиде? Чудовище из второго класса?
Лэйни нахмурилась. Если у мальчика проблемы с поведением, значит, у него дома не все в порядке. Она так увлеклась мыслями о племяннике, что не заметила, как Гарсиа, закончив ужин, распрощались и ушли, нежно обнимая друг друга.
Осторожно выбирая слова, Лэйни заговорила:
— Простите мое педагогическое любопытство. У Дэвида действительно страдает дисциплина?
Мэт удивленно поднял брови.
— Нет, я бы не сказал. Хотя, не будь у меня твердой руки, я не уверен, что справился бы с ним. А что?
Лэйни посмотрела ему в глаза, отмечая сквозившее в них любопытство. Интересно, что он имеет в виду под «твердой рукой»?
— Да нет, ничего особенного, — отозвалась она, отрезая кусочек отменной телятины с сыром пармезан. — А, кстати, что случилось с вашим сыном? Он сообщил вам?
— Пустяки. Ничего серьезного. Но мы отвлеклись от темы. Кажется, разговор шел о волнении?
Лэйни покончила с мясом и взяла чашку с кофе.
— Верно. И сейчас ваша очередь. Ну, так что?
Мэт прищурился в раздумье.
— Что? — Он усмехнулся и в тон ей ответил: — О, меня будоражит, когда преодолеваю пороги и река бурлит подо мной. Люблю клубнику со сливками и еще загадочных рыжеволосых женщин.
Рука с чашкой остановилась на полпути.
— Загадочных?
Вилборн вытер салфеткой рот и улыбнулся.
— Лунный свет больше подходит для беседы с загадочной рыжеволосой дамой, скрывающей тайны. Можно пригласить вас на прогулку?
— Сейчас?
— Вот именно. Если, конечно, вам не нравятся рандеву в глухую полночь?
— Нет, — быстро отозвалась Лэйни. Она не смогла бы сопротивляться его магнетической привлекательности даже в переполненной комнате. А тем более в очаровательную летнюю ночь.
Мэт подал ей руку.
— Ну так как?
Предательский холодок пробежал по телу Лэйни — от отчаянно колотившегося сердца до кончиков дрожащих пальцев, когда она поднялась и позволила Мэту взять себя за руку.
Девушка шла за ним через столовую, и ее не покидало чувство, что ее ведут сквозь строй. Головы поворачивались им вслед, глаза с любопытством останавливались на парочке, пробирающейся между столиками. И в этот момент злобный пристальный взгляд Индии Дорман как острый кинжал вонзился в спину Лейни.
Она возблагодарила Бога, когда наконец они оказались в тихом безлюдном фойе. Она не понимала явной антипатии пожилой женщины, но была настолько измотана за день, что не стала раздумывать над неприятным фактом.
Лэйни глубоко вздохнула, не желая сознаваться даже себе, как хорошо наконец оказаться наедине с Вилборном.
Какое-то время они прогуливались в молчании, наслаждаясь прохладным легким бризом, шелестящим листвой у самой кромки воды. Спустившись к Рогю, они на мгновение остановились — спокойный ритм бегущей реки действовал завораживающе.
Мэт пристально посмотрел в лицо Лэйни. Лунный свет превращал девушку в золотистую лесную нимфу. И только печаль, окружающая ее таинственной аурой, портила впечатление.
— Итак, когда же вы поведаете мне причину вашей грусти? — В тишине летней ночи голос мужчины звучал неестественно громко и резко.
Девушка попыталась отвернуться, чтобы Мэт не заметил нервно пульсирующую голубоватую жилку на шее и слезы, внезапно наполнившие глаза. Но твердая рука остановила движение.
— Послушайте, если замешан мужчина или что-то такое, о чем вы не хотите говорить, скажите: не ваше дело. Я не имею права выпытывать.
— Нет. Нет, ничего подобного. Просто… просто я… Я потеряла брата… несколько месяцев назад. Иногда немного забываюсь и тогда бываю почти счастлива. А сейчас я снова вспомнила о нем.
Пальцы Мэта нежно коснулись щеки.
— Мне очень жаль. Очень. Вы не желаете говорить о брате?
Лэйни покачала головой.
— Нет. По крайней мере не сейчас.
— Хорошо. — Мэт потянул девушку к себе, ее подбородок дотронулся до его мягкой фланелевой рубашки. — У нас масса времени.
Однако Лэйни знала, что их время подошло к концу. Завтра утром она уедет в Калифорнию. Пусть все идет своим путем.
А как же отец? — заговорила совесть. Он потерял единственного сына. Разве справедливо лишать его еще и внука?
Лэйни отогнала навязчивые мысли и высвободилась из объятий.
Словно почувствовав, как изменилось ее настроение, мужчина стал взбираться на заросший мхом берег.
