порядок, обе постели на своих местах и идеально заправлены. Сама Галина Алексеевна стоит у окна и говорит по телефону:
– Что за срочность, Кирюша? Почему не сюда, а в Москву?
Георгий невольно прислушался.
– Да… Обязательно. Не волнуйтесь… Диктуй номер рейса… Да, древняя… Хорошо, вышли номер рейса… Перед вылетом позвони. Целую.
– Что случилось? – он вошёл в комнату и занял собой большую часть пространства, как ей показалось.
– Вы меня напугали!… Позвонил сын. Завтра лечу в Москву. Послезавтра встречаю внучку в восемь вечера в Шереметьево.
– Отлично, вместе полетим, будет веселее.
– Вы не говорили, что завтра улетаете.
– Да я как-то и не собирался. Но ради того, чтобы с вами провести незабываемые минуты перелёта, мадам, я готов лететь хоть сейчас куда угодно только ради вашего благосклонного взгляда…
– Что-то в духе Дюма, если не ошибаюсь? Портрет произвёл впечатление или ядовитыми парами краски надышались? Так уже выветриться им давно пора, месье.
– Очень рад знакомству с вашей древней «родственницей». Кстати, она произвела на меня благоприятное впечатление и направила на правильный путь исправления, – продолжал он балагурить. У него после посещения её квартиры поднялось настроение. Он просто мечтал затащить её поскорее к себе домой и познакомить со своей бабуленькой.
– Хватит говорить глупости! – не на шутку рассердилась Галина Алексеевна, – Что за чушь вы несёте, и не буду я вам ничего рассказывать! Не хочу! Не родственница она мне!… Как-нибудь в другой раз, – произнесла она уже другим тоном, отчётливо представляя, что «другого раза» не будет. Они сразу же разъедутся в разные стороны, как только самолёт приземлится.
– Что с вами? Какая вас муха укусила? – он подошёл и повернул её к себе лицом, взяв её за плечи своими сильными руками, и опять убедился в поразительном сходстве с картиной. Не удержался и произнёс, – Господи, как же вы на неё похожи.
– Комары. – тихо произнесла она, чувствуя, что не может больше повысить голос, слёзы подступали к горлу.
– Что? – не понял Георгий.
– Укусила не муха, а комары, – произнесла она, и вдруг, вместо того, чтобы разреветься, улыбнулась, увидев его недоумение.
Георгию большого усилия стоило сейчас отпустить её из своих рук. Ему хотелось продолжения. Видно она это почувствовала и уставилась на него своими холодными глазищами.
– Мы хотели с вами попить на улице чай в беседке, помните?
– Да, – произнёс Георгий, отпуская её из своих рук. «Вот влип, как пацан!», – Давайте пить чай. Простите, я не спросил, как вы себя чувствуете?
– Бодрячком благодаря вам, – она вдруг поднялась на цыпочки и поцеловала его в щёку. Затем быстро вышла на крыльцо, – идём пить чай! И она пошла по дорожке к садику.
Георгий стоял посередине комнаты и не знал, как ему быть дальше, догнать её и поцеловать, только не по-пионерски, или просто не заметить этот поцелуй феи, таким он был лёгким и порывистым?
Он был взрослым человеком, поэтому догнал её и спросил напористо и прямо:
– Что это было?
– Что? – спросила она, притворно удивляясь.
– Вы меня поцеловали! – его начинала злить вся эта ситуация.
– Да? А я и не заметила. Вас нельзя целовать? – продолжала издеваться она, но видя, что он начинает сердиться, миролюбиво продолжила, – простое проявление благодарности.
Он вдруг притянул её к себе и поцеловал её, но не в щёку, а в губы. Она оттолкнула его.
– Зачем вы это сделали, Георгий Борисович? – сердито спросила Галина Алексеевна.
– Что именно? Поцеловал вас? Вам не понравилось?
– Как вам сказать? Мне понравилось. Но мне всегда думалось, что поцелуй – это проявление чувств, любви, а не просто так. У вас другое мнение, Георгий Борисович?
– Да, это проявление моих чувств к вам, уважаемая Галина Алексеевна. И ещё маленькая нагрузка к этой информации. Я не курьер, я не служащий издательства.
– Допустим, что это для меня не сногсшибательная новость. – Она прошла в беседку и села на скамью. – Я сразу поняла, что вы не курьер, не то поведение. И ещё ваша одежда. Вы её, конечно же купили в дешёвом, но неплохом магазине, но… – она жестом предложила ему сесть на другую скамью, напротив.
– Вы просто потрясающая женщина! Где я прокололся? – он послушно сел и продолжал с нескрываемым восхищение смотреть на неё.
– Ладно, скажу. Вдруг вас опять потянет на романтические подвиги, завоёвывать сердце ещё одной весталки…
– Не глупите, Галина Алексеевна! Я приехал сюда, чтобы ещё раз увидится с вами и поговорить. Вы же почувствовали, что мне другие не нужны, мне нужны одни лишь вы.
– Вы, что мне сейчас в любви признались, чёрт бы вас побрал?! Не теряйте время, ищите другую даму, помоложе! – она вскочила, рассердившись на него и собиралась уже покинуть эту дурацкую беседку, но он подошёл к ней совсем близко, взял её за руку и произнёс:
– Я хочу только вас! Прошу, не сердитесь на меня, если вас это так злит, я не буду об этом больше говорить, – он взял её за руку и усадил на ту скамью, с которой она только что вскочила.
Ему самому не верилось, что он сейчас в самом деле признался ей в своих чувствах, но она их не восприняла всерьёз. Хорошо, будем играть пока по её правилам, – Вы что-то там про мои проколы говорили, хотелось бы поподробнее.
– Хорошо, – немного успокоившись сказала Галина Алексеевна, – Когда я вас страховала, я увидела не только шрам, но ещё, миль пардон, резинку вашего белья. Мои сыновья носят такое бельё, и я знаю, сколько оно стоит. Такая красота совершенно недоступна простому служащему.
– Что ещё? – он совершенно не был смущён. Ему было любопытно и интересно её слушать.
– Ну, а ещё ваши носки, и сумка, и пена для бритья… – и она весело рассмеялась.
– Да, вы правы, я полный профан. Недостаточно тщательно подготовился. А вы просто умница и красавица. А ваша внучка такая же, как вы, она случайно, не Василиса Премудрая?
Галина Алексеевна ничего ему не ответила. Немного помолчав, она опять встала, и решительно подошла к нему. Георгий Борисович встал ей навстречу и стал ждать, что же сейчас будет. Глядя ему прямо в глаза, ей при этом пришлось задрать голову вверх, она произнесла:
– Георгий Борисович, отвезите меня домой. После этого фривольного разговора и страстных поцелуев я не смогу оставаться с вами в одном доме. Вы не представились мне в полной мере, но признались в своих, якобы, чувствах. Я простая женщина, но не простецкая. У меня своя насыщенная жизнь, со своим ритмом, планами. И в моих планах нет пункта закадрить какую-нибудь особь мужского пола любого статуса. Я живу давно одна без мужской поддержки и внимания. После пережитых мною лет, я стала очень придирчиво относиться к людям, ко всем людям. Меня весьма позабавила эта история. Я действительно благодарна вам за покраску окон, за заботу обо мне…
– Я всё
