— Какую скажешь — такую Юля и купит. А ты будешь её слушаться и не будешь плакать. Договорились?
— Да.
— Вот и отлично, — обняла я её на прощание крепче. — Тогда мама будет спокойно решать свои дела, зная, какая у неё дочь умничка. Ну, я пошла собираться.
Оставила сестру и дочь в гостиной, а сама поднялась в спальню. Что надевать сегодня, до сих пор не решила. Всё-таки я пойду в серьёзные организации, и выглядеть нужно соответственно.
Перебрав ряды плечиков, остановила свой выбор на светлой блузке, плотной юбке-карандаш изумрудного цвета и мягком вязаном кардигане. Волосы завила в лёгкие волны, собрала в аккуратный пучок на затылке. На глазах нарисовала стрелки — так я всегда чувствую себя красивой, уверенной и словно под защитой. А сегодня уверенность в себе мне очень пригодится.
Спустилась вниз и отозвала Юлю, чтобы переговорить с ней, пока Ксюня увлеклась мультиком про котиков на детском канале и пила какао, которое ей уже успела приготовить моя сестра. Что бы мы без неё только делали?
* * *
— Закажите пиццу сейчас, — говорила я ей, складывая в сумку необходимые вещи, телефон и документы. — В обед ей нужно поесть куриный суп, я сварила, в холодильнике белая кастрюля.
— Хорошо, — кивнула сестра.
— Не забудь дать ей лекарства, лист назначений прикреплён к холодильнику магнитом.
— Обижаешь, систер, — усмехнулась женщина. — Я медик, в конце концов, или кто?
— Да медик ты, медик, — отмахнулась я. — Даже и не думала тебя обижать! Просто переживаю за дочь. Когда дети болеют — хуже нет. Лучше бы я сама болела, чем Ксюшка.
— Не довелось узнать, — поджала Юля губы.
Тема детей для неё очень болезненна. Она даже была замужем, но они с мужем так и не смогли родить малыша, как ни старались. Мы же с Пашей планировали второго — до того, как началась вся эта история с мошенническим сайтом под его руководством… И когда я говорю о детях и материнстве, она не всегда сдерживает свою боль, хотя Ксюньку любит как родную. Я не хотела задевать её за живое, просто к слову пришлось.
— Э-эм… — замялась я, пытаясь переменить тему на что-то менее болезненное для моей сестры. — Я нисколько в тебе не сомневалась, солнце. Ты что сама-то такая хмурая? Что-то случилось?
— Да нет, — покачала та головой, но глаза почему-то спрятала. Не хочет говорить мне правды по каким-то причинам. Ну что же, дело её. У каждого есть такое, чем он ни с кем не хочет делиться, даже с самыми близкими и родными. Что я буду настаивать и тянуть из неё клешнями? Хотела бы — рассказала бы всё сама. — Смена просто тяжёлая была. А ты как? Судя по кругам панды под глазами, которые ты так старательно замазала тональным кремом — не спала толком.
— А что? Так видно? — кинулась я к зеркалу в прихожей.
Ну вот, красилась-красилась — и всё насмарку…
В зеркале придирчиво оглядела своё лицо. Да не видно ничего особенно. Я не заметила никаких кругов под глазами.
— Мне — видно, — ответила Юля. — Я-то знаю, что ты юлой крутилась всю ночь. Так ведь?
Я кивнула ей головой, глядя на сестру через зеркало. Она, что неудивительно, очень хорошо меня знает. Да и немудрено это, и вполне логично в той ситуации, что сложилась вокруг нашей семьи. Уснёшь тут с таких нервов…
— Посплю потом, — сказала я, поворачиваясь к ней. — Когда всё уляжется.
— Что ты решила? — Юля внимательно вглядывалась в моё лицо в ожидании ответа.
— Сначала в ломбард, сдам некоторые украшения, — сказала я ей, натягивая сапоги. — Надо же нам что-то есть.
— Ну да, здравое решение, — поддержала меня Юля. — За фигом щас эти цацки Пашкины, если жрать нечего?
— Ну, не Пашкины, — подняла я брови вверх. — Но суть верная.
— А чьи это? — тут же сузила такие же зелёные глаза, как и у меня самой, Юлия. — Уж не Алекса ли?
— Алекса ли, — пожала я плечами. — Распродам сначала их. Их не жалко.
— Он тебе и украшения дарил? — спросила Юля.
— Ну да, — ответила я, снимая пальто с плечиков. — А что? Что ещё дарить жене состоятельного друга?
— Да мало ли что ещё…
— Видимо, Алекс сильно просто не заморачивался и считает, что лучшие друзья девушек — это бриллианты. Чёрт, где там такси, едут три часа… — проворчала я, листая меню приложения такси. Только что значилось, что машина будет через три минуты, уже поменялось на четыре минуты. Как они там ездят вообще?
— Да нет, наоборот, заморачивался, — хмыкнула Юля, глядя на меня с усмешкой. Будто бы я, глупая, не понимаю ничего в этой жизни.
— В каком смысле? — спросила я её, закончив застёгивать пуговицы пальто.
— Украшения не дарят кому попало, Тая.
— Так я и не кто попало, — снова я лишь пожала плечами. Не вижу тут никакого крамольного смысла. — Мы же работали вместе, тесно общались, так сказать, семьями. Ты к чему клонишь?
— Может, тебе стоит согласиться на его предложение? — спросила сестра меня.
Я аж застыла на месте, в удивлении хлопая глазами.
— Юль… кхм, — закашлялась я. — Ты мне предлагаешь пойти и лечь под другого мужика, чтобы просто вытащить из тюрьмы мужа?
— Ну… да. Если Алекс действительно способен помочь, то…
— Юль, ну ты с ума сошла?
— То, может быть, стоит попробовать хотя бы, — договорила сестра. — Не такой уж он и противный, согласись.
— Юль, ты что мне предлагаешь? Ты себя вообще слышишь? — начала злиться я. — При чём тут противный или приятный? Я замужем и Пашу люблю. Ты прекрасно знаешь моё отношение к таким вещам. Паша — мой первый мужчина, и никого кроме него, по крайней мере, пока мы женаты, у меня не будет! Я не могу спать ни с кем, кроме него. Разве это так сложно понять? Всё, приехало моё такси. Я в ломбард, попытаюсь выручить денег за цацки твоего горячо любимого Алекса, потом к самому Алексу — будь он неладен, и затем уже к следователю. Надеюсь упросить его на маленькое свидание с Пашкой. Может, он сам подскажет нам, что делать. А ты прекращай болтать всякую фигню! Пиццу лучше идите заказывать. Всем пока!
* * *
— Здравствуйте. Я хочу продать вот эти украшения.
Я положила на стойку ломбарда коробку с гарнитуром из белого золота.
— Доброе утро, — ответил оценщик и улыбнулся мне. — Вы сегодня у нас первый посетитель. Что ж… Посмотрим, что вы такое нам при…
Мужчина замолчал на полуслове, когда открыл коробку и увидел сами безделушки. Поднял на меня глаза. Оценивающе прошёлся по моему внешнему виду, словно прикидывая, могла ли я быть хозяйкой этого богатства.
— А чеки на покупку этих изделий у вас имеются? — задал мне вопрос мужчина, поправив очки на носу.
— Да не украла я их, — вздохнула я. — Чеков нет, потому что это был подарок. Вы посмотрите, они новые… Я их не надевала даже ни разу.
— Извините, но мы не возьмём эти украшения, — поджал губы оценщик, захлопнул коробку и протянул мне её. — Они слишком дорогие, а чеков у вас не имеется.
Вот чёрт. Стоило взять что-то более простое, из обычного золота. Но мне ведь приспичило избавиться именно от подарков Алекса, а все они оказались такими дорогими. Делать ему было нечего, в самом деле?!
— Но что же делать? — спросила я его. — Мне очень нужны деньги.
— Такие вещи лучше выставлять на аукцион, — ответил мужчина. — В ломбарде вам за них дадут слишком мало. Но опять же, без чека никто не рискнёт связываться… Поймите, нам ведь никак не проверить, не украдены ли эти украшения, а разбираться потом с полицией не хочется.
— Понимаю, — ответила я, осознавая, что и в других ломбардах мне, наверное, ничего не светит, плюс не была уверена, что мне хватит денег на другое такси. Да и времени у меня уже нет носиться пешком по ближайшим ломбардам в поисках чуда. — Ладно, спасибо все равно…
Я убрала коробку в сумку и вышла на морозный воздух. Посильнее укуталась в неподходящее для сезона пальто, которое годилось лишь для поездок в автомобиле и в котором я теперь чудовищно мёрзла.
Прошла ещё пару улиц в поисках других точек приёма украшений, нашла один, там подарок Алекса также отказались принять, а ещё в одном предложили такие копейки, что даже я, человек, не имеющий к ювелирному делу никакого отношения, сразу поняла, что меня просто пытаются обмануть.
