Там царил хаос. За белой кошкой, сомкнувшей челюсти вокруг маленькой красной птички, гонялась большая черная собака, лающая так, что могла разбудить и мертвого, а за ней бегала женщина с безумным взглядом, за которой стал гоняться он, Калеб, которому поначалу было совершенно наплевать на попугая.
Кошка мчалась по тюкам сена, собака преследовала ее по пятам.
Он видел, как Нора перепрыгнула через первый тюк, перелезла через второй и вытянулась, чтобы достать до третьего тюка. Тюки напоминали ступеньки, ведущие на чердак, словно лестница.
Калеб остановился и решил понаблюдать. Он предвидел, что может произойти, и оказался прав.
Дайси в две секунды вскарабкалась по лестнице, все еще не выпуская птицу из пасти.
Губер остановился внизу лестницы и лаял, пока кошка не пропала из виду. Отсюда пес никак не мог попасть на чердак. Он помахал хвостом и удалился, издавая радостное пыхтение. Свое дело он сделал – напугал кошку.
Нора все еще звала Дайси, взбираясь по лестнице, пока не добралась до верха и не упала на неупакованное сено. Он услышал, как она снова зовет кошку.
Калеб усмехнулся.
Он на всю жизнь запомнит сегодняшний день и Нору, бежавшую легко и свободно по его сараю, с развевающимися каштановыми волосами. Он никогда не забудет, как смотрел на нее сзади, когда она стала перепрыгивать и перескакивать через тюки сена, как взбиралась по лестнице на чердак. У него все внутри перевернулось, ноги подкашивались от удовольствия, которое он испытывал, наблюдая за любимой женщиной.
Она забыла о собственной застенчивости.
Она была сама собой, просто Норой. Как же он ее любил!..
Калеб присоединился к погоне.
За несколько секунд он взобрался по тюкам и лестнице на чердак. Секунду стоял, давая глазам возможность привыкнуть к тусклому освещению. Он слышал Нору, но не видел ее.
– Нора?
– Тсс... Я здесь.
Голос раздался справа. Он посмотрел в этом направлении и нашел ее.
Дайси зажалась спиной в угол, все еще сжимая птичку зубами. Нора распласталась там, пытаясь приманить кошку шевелящейся соломинкой. Уловка не удалась, Дайси смотрела на нее с подозрением.
Калеб медленно двигался вперед, пока не оказался рядом с Норой.
– Почему бы мне не двинуться налево, а вам направо? Тогда мы оба направимся к середине и будем надеяться, что один из нас схватит ее, если она прыгнет.
Из пасти Дайси раздался слабый писк.
– Ах, Калеб! Мне так жаль вашу птичку! Я не знала...
Выражение ее лица досказало все, что она не успела произнести вслух. Она искренне сожалела и беспокоилась за попугайчика. Он положил ладонь ей на предплечье.
– Ничего, Нора. Давайте сначала спасем птицу, а потом поговорим.
Она кивнула и снова взглянула на Дайси.
– Я зайду справа.
Калеб между тем двинулся налево и смотрел, как Нора перемещается в противоположном направлении. Оба двигались медленно. Дайси шипела и осторожно посматривала на них. Калеб готов был поклясться, что кошка обладает периферическим зрением, – она не шевелилась, но ее глаза улавливали каждое движение.
Нора сделала шаг по направлению к кошке.
Калеб тоже.
Нора шагнула еще раз.
Калеб стремительно бросился на Дайси.
Кошка замяукала и побежала, выпустив жалобно кричавшую птицу.
Нора прыгнула навстречу кошке и птице и упала на спину в неубранное сено. Птица упорхнула. Калеб тоже прыгнул и попал прямо на Нору.
Кошка унеслась куда-то в безопасное место, а попугайчик лори, живой и невредимый, уселся над ними на балку.
Но в данный миг ни он, ни она не думали о безопасности попугайчика.
Нора смотрела на Калеба большими карими глазами. Ее лицо раскраснелось, губы стали влажными и розовыми. Волосы растрепались, в них застряло сено.
Он улыбнулся ей. Она нерешительно улыбнулась в ответ быстрой улыбкой, затем облизала губы.
Калеб вынул из ее волос сначала одну соломинку, потом еще. Ему не хотелось двигаться. Он так бы всю жизнь и смотрел на нее. Ей тоже было хорошо.
– У тебя солома в волосах, – прошептал он. Она подняла руку к волосам.
– Да? – выдохнула она в ответ. Он кивнул, потом снова улыбнулся:
– Не трогай, ты так мило смотришься.
Ее щеки потемнели больше прежнего. Она выглядела даже милее.
Господи, как же Калебу хотелось ее поцеловать!
Стоит ли?
Наверное, ему надо встать. Но кажется, она не испытывала неудобства от того, что лежит в мягкой постели из сладко пахнущего сена.
Он отважился обвести указательным пальцем ее верхнюю губу. Нора вздрогнула, совсем чуть-чуть. Потом раздвинула губы немного шире, и он обвел ее нижнюю губу, скользя пальцем внутрь. Калеб готов был поклясться, что язык Норы совсем чуть-чуть лизнул кончик его пальца. Он мог поклясться, что ощущал под собой ее дрожь.
Еще ниже он почувствовал напряжение в паху. Он хотел эту женщину. Она очаровала его с самого начала. А сейчас... сейчас он либо начнет целовать ее и перейдет к столь желанному продолжению, либо надо постараться взять себя в руки.
Он решился на первое.
Заглянув ей в глаза, Калеб увидел там поощрение. Он взял себя в руки и посмотрел на ее губы. Она медленно облизнула их и закрыла глаза.
Калеб поцеловал ее.
Его губы нежно ласкали ее плоть – влажную, сладкую и полную обещаний. Потом он закрыл ее рот своим, и она откликнулась почти с нетерпением. Короткие, быстрые, жадные поцелуи, потом ее губы замерли. Он не решался продолжать. Пока нет. Не сейчас. Он откинулся и снова взглянул ей в лицо.
Ее глаза смотрели на него. На лице отражалось смущение.
– Калеб, – наконец прошептала она, – пожалуйста, отпусти меня.
Он сглотнул и покорился.
Нора быстро поднялась с сена и направилась к лестнице. Она не оглянулась.
Калеб смотрел, как она уходит, понимая, что пережил самые сладкие минуты в жизни.
Будучи любителем пари, он готов был поспорить, что и Нора пережила то же самое.
Нора сделала все, что могла, чтобы не убежать от Калеба Уайатта слишком быстро. Она остановилась у своей машины и заставила себя взглянуть на произошедшее со стороны.
Он поцеловал ее, и он хотел поцеловать ее. И она хотела, чтобы он ее поцеловал именно так. Она сказала себе, что это меняет все. Все. Разве нет?
Нора не была уверена. Она знала только, что находилась в замешательстве, что ее сердце делало примерно триллион ударов в секунду, что она задыхалась, вся кожа ее горела и, что важнее всего, ей не хотелось уходить.
Ей не хотелось бежать.
Вдруг ей захотелось посмотреть, что будет, просто увидеть, куда это может привести.
Может ли она так сделать? Нора не была уверена. Она никогда не имела романтических отношений.
