Я не допущу, чтобы ты беспокоила моих гостей.
— Я никого не беспокоила. — Она хитро рассмеялась. — Твои гости очень хотят встретиться со мной.
— В этом я не сомневаюсь.
— Все хотят, чтобы дизайнер шейха оформил их дом.
— Ты не мой дизайнер, — холодно сказал он. — И как только они это поймут, твоя затея провалится. — Он прищурился. — Ты пьяна.
— Нет, я не пьяная. — Она икнула.
— Ты что-нибудь поела?
— Нет.
— Почему нет?
Аманда вздернула подбородок.
— Мне было не до еды. Я пила вино.
Ник что-то сказал себе под нос. Она посмотрела на него.
— Ты снова говорил на языке Квидара? Я тебя не поняла.
— Радуйся, что ты меня не поняла, — мрачно ответил он. — Пойдемте, мисс Беннинг. Вам надо выпить крепкий кофе и поесть.
При упоминании еды у нее сжался желудок.
— Нет. Я не голодна.
— Тогда кофе. И таблетка от головной боли. — Ник обнял ее и повел к концу террасы.
Перед ними распахнулась дверь. Аманда сделала шаг и споткнулась. Ник подхватил ее на руки, внес внутрь, захлопнул дверь ногой и включил свет. Она закрыла глаза рукой.
— Как ярко!
— Сиди здесь. И не двигайся.
Перед ее глазами все кружилось, она чувствовала себя ужасно.
— Ник?
— Я здесь. Открой рот!
Она открыла один глаз. Он протягивал ей стакан и четыре таблетки.
— Что это? — Она взяла таблетки и настороженно посмотрела на них. — Они из Квидара?
Ник расхохотался:
— Они из аптеки на Бонд-стрит. Пей!
Она выпила таблетки, и он забрал у нее стакан. Потом уложил на диван и положил ее голову себе на колени. Аманда не знала, сколько прошло времени, прежде чем в комнату постучали. Официант принес кофе.
— Ты можешь сесть? — сухо спросил Ник и, когда она села, вручил ей большую чашку с крепким кофе.
Подрагивая, Аманда выпила кофе и отдала Нику чашку. Взяв стул, он повернул его спинкой вперед и уселся на него.
— Тебе лучше?
— Да, — удивленно ответила она. — Что это за таблетки?
Ник улыбнулся.
— Я отвезу тебя в Лондон, и там мы все узнаем, — произнес он дразнящим тоном.
У нее перехватило дыхание.
— Ты перестал быть тираном?
— Уже поздно, и я устал. Чтобы быть тираном двадцать четыре часа в сутки, нужно иметь слишком много энергии. — Он скрестил руки на спинке стула, подперев подбородок запястьями. — Абдул собрал о тебе сведения. Он говорит, что ты живешь одна.
Аманда вздохнула, закрыла глаза и запрокинула голову.
— Он гений.
— Он говорит, что ты в разводе. Почему?
Аманда открыла глаза.
— Что — почему?
— Почему ты в разводе?
— Это не твое дело.
— Но ты вмешивалась в мои дела: прокралась в мою комнату и начала фотографировать. Ты собирала данные для того, чтобы переделать мою квартиру. — Он наклонился и поднял ее ногу.
— Что ты делаешь?
— Снимаю твои туфли. — Его руки были нежными, хотя кончики пальцев казались мозолистыми. Почему у шейха, который только и делает, что отдает приказы, мозолистые пальцы?
Аманда закрыла глаза, как только он начал массировать ее ступни. Когда она простонала, Ник откашлялся, не понимая, что с ним происходит.
Отпустив ногу Аманды, он отодвинул стул и встал.
— Ты не оформляла особняк мэра.
Аманда открыла глаза.
— Нет, — устало ответила она. — И пентхаус я тоже не делала.
— Зачем же ты врала?
— Врала не я, а Доун. Я дизайнер, но у меня еще не было клиентов.
— Ни одного?
— Нет, если не считать мою мать. И моего сводного брата. Но я хороший дизайнер. Чертовски хороший.
— Не ругайся, — тихо сказал Ник. — Это не по-женски.
— А разве по-женски обвивать мужчину, как виноградная лоза?
— Что-что?
— Дина… Женщина с фотографии из журнала. Не понимаю, она с тобой здоровалась или душила тебя?
Ник ухмыльнулся, прислонился бедром к краю стола и скрестил руки на груди.
— Вы все еще навеселе, мисс Беннинг.
— Я трезвая.
— Ты меня ревнуешь? — спросил Ник с легкой улыбкой.
— С какой стати я должна тебя ревновать?
— Может быть, потому что это по-женски?
— Ты не ответил на мой вопрос.
— На самом деле ты ни о чем меня не спрашивала.
— Я задала вопрос.
— Нет. Ты заговорила о виноградных лозах, но, по сути, ты хочешь знать, связан ли я с Диной. И я отвечаю: уже нет.
Она удивленно произнесла:
— Но я же видела…
— Я знаю, что ты видела. И я говорю тебе: Дина Берджесс — это прошлое.
Аманда облизнула губы и затаила дыхание.
— И когда ты ее бросил?
— В ту минуту, когда я поцеловал тебя сегодня вечером, — ответил Ник и понял, что это правда.
Аманда уставилась на него. Затем встала.
— Уже поздно, — сказала она первое, что пришло ей на ум. Неужели он избавился от Дины Берджесс ради нее? Нет. Идея казалась абсурдной. И безумной.
Ник тоже встал.
— Дина ушла, Аманда. Из моего дома и из моей жизни.
— Я не знаю, почему ты мне это говоришь. — У нее перехватило дыхание, когда он нежно обвел большим пальцем контур ее губ. — Ник?
— Мне нравится, как ты произносишь мое имя.
Он наклонил голову, их взгляды встретились.
— Поцелуй меня, — резко прошептал он. — Поцелуй меня так, как ты меня целовала.
— Нет. — Она запустила пальцы в его волосы, притянула его голову вниз и поцеловала. Несколько мгновений или столетия спустя Аманда вздрогнула и отстранилась от него.
— Я пришла сюда не для этого.
— Да. — Ник прижался открытым ртом к пульсирующей жилке у основания ее шеи. — Я тоже.
— Ник. — Она уперлась руками ему в грудь, чтобы оттолкнуть его, но потом схватилась пальцами за лацканы его смокинга. — Я не меняю любовников как перчатки.
— Это хорошо. Потому что я не терплю соперников.
— И я не ищу отношений. У меня был тяжелый брак и тяжелый развод. Пройдет очень-очень много времени, прежде чем я сойдусь с мужчиной.
Ник снова поцеловал ее, страстно и горячо. Она застонала, покачнулась, и он обнял ее.
— Моя жизнь спланирована, — прошептала она. — Я была преданной дочерью отца, опорой своей матери и марионеткой мужа.
— Мне ничего от тебя не нужно.
— Что же ты хочешь?
Он обнял ее лицо руками:
— Я хочу, чтобы ты стала моей любовницей.
Аманда решила, что Ник глупо подшутил над ней.
Мужчина, которого она почти не знала, мужчина, с которым она только что спорила, объявил, будто хочет, чтобы она стала его любовницей. Он сказал об этом с уверенностью, словно это была договоренность, которую они обсудили и на которую она согласилась.
Голова Аманды кружилась. Она попятилась, одернула платье и
