Джорджи не могла смотреть, как Соня накрывает руку Анголоса своей или проводит кончиками пальцев по его щеке. Каждый раз, когда она входила в гостиную, они сидели рядом в каком-нибудь укромном уголке, смеялись или секретничали. Джорджи чувствовала себя безумно одинокой.
— Ты никогда не производила на меня впечатления слишком сентиментальной девушки.
Эти слова вернули Джорджи к реальности. Воспоминания показали, как она изменилась за последние годы. Попади она в такую ситуацию сегодня, она не забилась бы в угол, не стала бы жалеть себя.
Нет! Джорджи сказала бы той женщине, чтобы она больше не приезжала к ним. Или настояла бы на том, чтобы Анголос решил, с кем из них он хочет остаться.
— О, я сказала это с иронией. Часы, — она взглянула на запястье, — это хорошее вложение денег, гораздо более выгодное, чем банковские проценты.
Ее отец вернул ей часы после того, как отнес их к оценщику без ее согласия, «Ты хочешь заложить их?» Джорджи кивнула. Отец был в шоке, когда узнал, что она до сих пор носит эти часы, которые «стоят как большой особняк в центре города».
— Кажется, у тебя теперь более реалистичное отношение к деньгам?
— Реалистичное.— Джорджи подумала о том, что до сих пор хранит букетик полевых цветов в коробке с остальными ее «сокровищами». Анголос подарил их ей, когда они первый раз гуляли в дюнах. — Я работаю, чтобы содержать свою семью. Но вряд ли когда-нибудь буду придавать деньгам такое же значение, как ты. В отличие от тебя я никогда не назначаю всему цену.
— Даже своей девственности?
Глаза девушки вспыхнули.
— Не смей думать, что я подарила тебе свою невинность, чтобы женить на себе! Ты сам назначил эту цену, не я! Ты мог бы и так получить от меня этот подарок, не обязательно было жениться на мне!
Возникла долгая пауза. Их глаза встретились.
— Я знаю.
— Тогда почему?..
Он потер переносицу и посмотрел на береговую линию.
— Так почему ты женился на мне, Анголос?
— Хочешь прогуляться?
— Ты не собираешься говорить об этом? — спросила Джорджи.
Таинственная улыбка играла на его губах. Невозможно было понять, что он чувствует сейчас и что имел в виду под словом «прогуляться».
— Прогуляться? — переспросила Джорджи. Она чувствовала себя как выжатый лимон.
— Ну, знаешь, попереставлять ноги. Шаг, еще шаг, — пояснил Анголос с иронией.
— Ты просто невозможен, — заключила девушка.
— Но мил? — спросил он, улыбнувшись.
Джорджи едва сдержала смех.
— Никогда бы не подумала, что услышу от тебя слово «милый».
— Это значит «да»?
— Нет.
— Не милый или не хочешь гулять? — спросил Анголос, приподняв бровь.
— Последнее. — Джорджи поспешно села.
— Как пожелаешь.
Он положил свой пиджак на песок рядом с ней. Она подобрала колени к груди.
— Не пытайся воздействовать на меня своим очарованием, Анголос. У меня иммунитет. И не нужно меня задабривать. Я знаю, о чем пойдет речь.
Она посмотрела в его сторону, глаза их снова встретились.
— Не волнуйся, я не собираюсь поднимать из-за этого шум.
Анголос посмотрел на конверт, который Джорджи протянула ему, но не потрудился взять его.
— Кажется, я подписала везде, где было необходимо.
Он все еще молча смотрел на конверт, как будто не понимал, что происходит.
Она наклонилась и положила конверт ему в карман.
— Я нашла его у себя в гостиной, наверное, он выпал у тебя из кармана. А ты думал, что потерял его?
Анголос взял конверт и повертел его.
— Господи, я совершенно забыл об этом! — После встречи с Полом Анголос связался со своим адвокатом. Бумаги давно были подготовлены, они ждали своего часа уже два года.
— Сколько времени потребуется, чтобы все это...закончилось?.. В смысле, сколько потребуется на...раз... развод?
Анголос пристально глядел на Джорджи.
— Никогда! — воскликнул он. — Никогда этого не будет!
Джорджи в изумлении смотрела на Анголоса.
— Я не понимаю.
— Сейчас увидишь.
Джорджи была потрясена, когда Анголос начал медленно рвать конверт на мелкие кусочки, а потом бросил их в воздух.
— Ты с ума сошел? — спросила она ошеломленно. — Ты же специально приехал, чтобы отдать мне документы?
— Я не собирался... — Анголос замолчал.
— Не собирался что? — переспросила Джорджи.
— Мы не будем разводиться, — сказал он твердо.
Джорджи прижала ладони ко лбу. От всего происходящего у нее разболелась голова.
— Но ты же приехал сюда, чтобы... И я хочу развестись! — заявила она скорее из упрямства, чем от желания разорвать с ним всякую связь.
— Это плохо.
— Ты требовал развода.
— Ты ходила на прием к Полу?
Джорджи не хотелось творить сейчас о его друге.
— Так вот откуда ты узнал, что мы здесь.
Анголос молча склонил голову.
— Ради бога, что ты так смотришь на меня? Умоляю, только не молчи — скажи что- нибудь.
— Что ты хочешь от меня услышать? — спросил Анголос,
— Почему что Полу взбрело в голову обсуждать меня с тобой? — спросила она. — Он не имел на это права, он же давал клятву Гиппократа, значит, не может обсуждать своих пациентов с кем бы то ни было.
Анголос жестом прервал ее речь.
— Я твой муж.
— Только формально. По документам. Их остатки уже поглотил океан. Но даже если бы мы жили вместе, у тебя все равно не было бы права знать медицинские подробности моей жизни.
— Он не рассказывал мне ничего подобного, — оборвал ее Анголос. — Он сказал только, что у меня есть сын.
Джорджи рисовала на песке непонятные фигуры.
— Разве это новость?..
— Для меня — да.
— Как ты можешь так говорить?!
Анголос пропустил мимо ушей ее вопрос.
— Теперь я уверен, что Никки от меня. Очевидно, все должно измениться.
Она подняла на него глаза.
— Мне не нравятся здесь слова «должно» и «измениться».
— Не прикидывайся, Джорджетт, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
— Даже не догадываюсь.
— Тогда скажу прямо: мы будем жить одной семьей.
Она ослышалась?
— У меня уже есть семья. Мне больше никто не нужен, — пробормотала она.
— Семья предполагает наличие обоих родителей. Ты н Никки поедете со мной в Грецию, и там мы будем жить одной семьей.
Хриплый смешок вырвался из ее груди.
— Ты, конечно, стал ответственней относиться к жизни, но не говори глупостей, Анголос! Чтобы я снова жила с тобой?.. Если тебе и удастся привезти меня в Грецию, так только в смирительной рубашке!
