— Моя фотография обошла тогда все газеты. Весь мир слышал о пожаре в Лэйкленде, а ты не знала моего имени? Да там весь вечер все только и говорили об этом.
— Я услышала о пожаре на следующий день, — сказала она. — Отец рассказал мне о нем, но даже тогда я не догадывалась, что ты имел к нему отношение. Я не читала газет.
— Ах, Ринна, ты великолепная актриса. Помнится, и в тот вечер у тебя неплохо выходило. Кажется, ты играла тогда в игру под названием «Кто есть кто». Должен признаться, твой подход уникален. Ни одна женщина не может так восхитительно лгать, как ты, или так умело прикидываться простодушной. Теперь, полагаю, ты скажешь, что, узнав меня сегодня, ты собиралась уехать?
— Да, это так, — быстро сказала она. — Я собиралась уехать.
— Серьезно? Ты уже упаковала вещи?
— Я думала… я… хотела… повидаться с Джонатаном и заранее предупредить его, что оставляю свое место.
— Как ты заботлива.
Ринна резко вскинула голову. Пусть это оказалось невероятным совпадением, но всего лишь совпадением, не больше, а он ведет себя с ней так, словно у нее было все заранее продумано.
— Что именно ты хочешь этим сказать? — резко спросила она.
Трэвис засмеялся:
— Хочу сказать, что не верю тебе. Сколько тебе нужно денег?
— Денег? — эхом прозвучал ее вопрос. Ринна вдруг вспомнила о проведенных в лишениях годах. Просто унизительно, что он подозревает ее в корысти. Он ведет себя с ней, как с заурядной проституткой.
— Денег, — сухо повторил он. — Полагаю, это слово легко понять? Оно не иностранное, как Белфаст или Бейрут. Оно должно быть тебе известно. Сколько ты хочешь?
Оскорбленная несправедливостью его обвинений, она вспылила:
— Думаю, полмиллиона долларов могли бы меня устроить, — со злостью сказала она.
— Ты уверена, что тебе нужны только наличные? Почему бы тебе не потребовать замужества? Или даже ты признаешь, что одной ночи страсти для подобного шантажа недостаточно?
— Замужества? — не веря своим ушам, воскликнула Ринна. — Ты полагаешь, что я приехала сюда шантажом принудить тебя жениться на мне?
— А зачем тебе появляться здесь через столько лет? Теперь я богат. Я привел в порядок нашу ферму, а кроме того, газеты не делают секрета из того, что я недавно зарегистрировал элитного жеребца-производителя, и это сделало меня мультимиллионером. Прекрасная возможность для женщины, решившей поправить свои дела.
— Поправить свои дела! — Ринна повторяла вслед за ним, словно заезженная пластинка, и это раздражало ее. С каждой секундой ее гнев нарастал, пока не стал подобен раскаленному шару, обжигающему ее внутренности. — Поправить свои дела? Да знаешь ли ты, что мне пришлось пережить из-за проведенной с тобой ночи? Я совершила всего одну ошибку в жизни и с тех пор каждый день расплачиваюсь за нее. Из-за той ночи я лишилась родного дома, отца, и пять ужасных лет я не переставала задавать себе вопрос, кто ты такой, отец Энди… — Ринна прикусила губу и сразу умолкла, поняв, что чуть не выдала себя.
— Ну, продолжай, — сказал Трэвис. — Очень интересно. Ты лишилась родного дома, отца и собиралась что-то сказать об отце Энди.
Ринна нервно теребила обручальное кольцо, снова и снова поворачивая его вокруг пальца, пока не поняла, что он внимательно наблюдает за ней. Она положила руки на колени и стиснула их.
— Н-н-ничего, — запинаясь, произнесла она. — Это неважно.
— Неважно? Странно, с чего тебе упоминать о том, что неважно? — съязвил он, продолжая смотреть на нее, словно коршун на добычу. — Ну-ка, расскажите мне об отце Энди, миссис Уилльямсон, или скорее мисс Уилльямсон. Нам обоим прекрасно известно, что ты не вдова. Ты даже не была замужем. Это все обман, так ведь?
Вне себя от ярости Ринна подняла на него глаза. Он добивается скандала.
— Да, — бросила она, — да, я не замужем и ни когда не была. И тебе, черт побери, прекрасно известно, кто отец Энди. Его отец — ты.
В ту же секунду она пожалела о сказанном. Но Трэвису, ни за что не отобрать у нее Энди. Она его мать. Закон на ее стороне. Она оглядела окружающую ее роскошную обстановку. Энди — законный наследник «Мартин Оукс». Разве он не заслужил большего, чем то, что ему может дать она? Разве он не заслуживает наследства?
— Боюсь, я недооценил тебя, Ринна. Ты очень хитра, но я знаю, что Энди не мой ребенок. — Уверенность его тона на какое-то мгновение смутила Ринну. Она ждала, что дальше он поведает о своей неспособности к деторождению или что-то в этом роде. — Я не был у тебя первым. Ты вполне уже могла быть беременна в ту ночь.
— В ту ночь я была девственницей, — тихо ответила она, чувствуя, как краснеет. Обсуждать свои добродетели с этим человеком просто унизительно, но она должна заставить его поверить. Тем более что оскорбить ее еще сильнее ему уже все равно не удастся.
— Брось, Ринна. Мужчина способен это определить. Я бы заметил. Или ты собираешься прибегнуть к банальной истории о девственницах, сохранивших невинность после близости с мужчиной?
— Я ни к чему не собираюсь прибегнуть, — ответила она, — и не собираюсь оправдываться перед тобой. Веришь ты этому или нет — Энди твой ребенок.
— Прекрасно, допустим, я был у тебя первым. Но неужели ты думаешь, я поверю, что был последним? Неужели ты надеешься убедить меня, что Энди появился на свет после нашей случайной близости?
Ринна гордо вскинула голову.
— Энди твой сын, — тихо повторила она.
— Если Ринна говорит правду, — произнес появившийся в дверях мистер Мартин, — ты поступишь, как подобает мужчине, и женишься на ней, Трэвис. Мой внук не останется незаконнорожденным.
В ужасе Ринна обернулась. Она чувствовала, как краска стыда заливает ее лицо. Достаточно, что она унизила себя, оправдываясь перед Трэвисом, не хватало еще втянуть в это мистера Мартина. Ведь он настоящий джентльмен и некоторых вещей просто не приемлет. Например, незаконнорожденных детей.
— Я не подслушивал, — попытался он оправдаться, заметив ее смятение. — Я просто хотел взять кое-какие записи, чтобы показать их Дэвиду. — Затем повернулся к Трэвису. — Итак?
В этом единственном слове, обращенном к сыну, звучал гнев, но Трэвис, как, ни в чем не бывало, откинулся на спинку стула и вытянул длинные ноги.
— Не стоит волноваться, отец. Я готов поступить, как подобает порядочному человеку, но учти, что она лжет.
Трэвис повернулся к ней и снова улыбнулся. Ринне показалось, что от этой улыбки на нее повеяло ледяным холодом.
— Сейчас существуют анализы, способные с высокой степенью достоверности доказать отцовство, — заявил он. — Но они же, конечно, могут его и опровергнуть. Мне договориться с врачом?
