— Не понимаю, как вам удалось, черт возьми, уложить копну ваших волос так изысканно, — сказал он, чуть ли не гневно глядя на ее прическу во французском стиле. — Вы же не остриглись, не так ли?
В его голосе прозвучали нотки укора, что чрезвычайно удивило Мэгги. Какое ему дело, что она сделала со своими волосами?
— Нет, — ответила она, пытаясь сохранять спокойствие. Только бы не сорваться. Любой ценой выдержать. Это — единственный способ пройти через испытание долгого-долгого уик-энда. Не позволять Фостеру вывести ее из равновесия ни словом, ни делом. — У меня большая практика, — добавила она.
Действительно, во время работы в тюремной прачечной было очень важно хорошенько закрепить свою гриву на затылке.
— У вас очень длинные волосы, — заметил Фостер, слегка наморщив лоб. — Вы когда-нибудь распускаете их?
— Только на ночь, в постели, — ответила Мэгги сдержанно.
Ее не проведешь! Мужчины любят, когда у женщин длинные волосы, особенно если они свободно спадают на спину, что считается признаком сексуальности. Мэгги не распускала их именно по этой причине. В тюрьме ей было просто не до ухода за волосами. А потом, на свободе, у нее обычно не хватало денег на модельную стрижку. Собственно, дешевле всего оставить все как есть.
— В таком случае я должен иметь удовольствие полюбоваться ими, — протянул Фостер, поднимая ее чемодан.
Когда он выпрямился, взгляд его был таким же двусмысленным, как и пожелание. Глаза оценивающе сузились, словно он прикидывал, как будет выглядеть Мэгги с разметавшимися по подушке волосами.
По его подушке.
Мэгги поспешила сосчитать до десяти. Уж не разыгралось ли у нее воображение? Или опять сработал вечный закон естественного отбора, заставляя ее чувствовать то, что не имело корней в реальности, а только в ее воспаленном мозгу?
Спокойствие, приказала себе Мэгги.
Но спокойствие не желало снисходить к ней.
— Я возьму это сама, — резко сказала она, видя, что Фостер хочет поднять ее дорожную сумку, где она держала деньги, косметику, зеркало, расческу и прочие мелочи.
— Я хочу поухаживать за вами. Вы готовы в путь? Не хотите ли сначала отлучиться в дамскую комнату?
— Пожалуй, это хорошая мысль. Я быстро.
Вымыв руки, Мэгги рассмотрела себя в зеркале над раковиной. Покоя в ее душе так и не наступило. Легкий румянец разгорелся на высоких скулах, глаза заблестели. Хорошо еще, что со стороны не слышно, как учащенно бьется сердце, хотя грудь ее под тонкой шерстяной тканью высоко вздымалась.
Волнуешься, да? — обвинила себя Мэгги, глядя на свое отражение в зеркале. Это не нервы. Просто волнение. Вот где источник опасности, идиотка, он в тебе самой! Ах, Мэгги, будь осторожна. Будь очень осторожна…
Инстинктивно, перед тем как выйти, она облизнула губы, придав им влажность и блеск. Мэгги даже не представляла себе, как соблазнительны ее пухлые губы.
— А что с этой малышкой? — спросила Мэгги вне всякой связи с предыдущим. Ей просто захотелось нарушить затянувшееся молчание.
Они двинулись в путь лишь несколько минут назад, но Мэгги казалось, будто прошла вечность. Слишком остро она воспринимала присутствие Гордона. В этом состоянии девушка находилась с той минуты, как он повел ее в слабо освещенный гараж в подвальном этаже, затем помог усесться в своем «БМВ». Мэгги вздрогнула от его прикосновения, ее опасения насчет бессознательной реакции на этого мужчину подтвердились.
Гордон не сразу понял, о чем она спрашивает.
— А, вы имеете в виду Крисси. У нее сколиоз позвоночника. Изгиб влево с отклонением около семнадцати градусов.
— Звучит пугающе.
— Может быть, все обойдется, а может, и нет. Ей еще только год и два месяца. Иногда позвоночник выправляется сам — нужно лишь время и упорные занятия. Иногда, к сожалению, ничего не помогает…
— А что это за занятия?
— Да прежде всего просто некоторые меры предосторожности. Следить, чтобы девочка спала только на одном боку, в данном случае — на левом. Никаких прогулочных колясок с мягкой спинкой. Еще я советовал поднимать ребенка за колени дважды в день и держать ее вниз головой так долго, сколько она выдержит. Родители могут превратить упражнения в игру.
— Вы были так добры к ней.
— Маленькие хорошенькие девочки — моя слабость.
— Вы с сочувствием отнеслись и к ее матери. А эта женщина отнюдь не маленькая и вовсе не хорошенькая.
Фостер искоса посмотрел на Мэгги.
— Судя по вашему тону, вы не привыкли видеть меня таким внимательным.
— Ну, я… Гм…
— Поймите, хирург не может прикипать сердцем к своим пациентам. Тем более, если ему предстоит их оперировать. Когда врач эмоционально вовлечен в судьбу больного, его могут подвести нервы, а там недалеко и до ошибки. Сегодня я нарушил свой профессиональный кодекс, позволил материнскому горю взять за горло и меня. Но я почти уверен: мне не придется оперировать эту малютку, поэтому я застрахован от беды.
Какой беды, Гордон? — подумала Мэгги. От ошибки? Или от проявления чувств, которые могут снова превратить тебя из машины в человека?
— Все-таки я бы не смогла выполнять вашу работу, — буркнула она.
— Но у нее есть свои положительные стороны…
Впереди зажегся красный свет, и темно-синий «БМВ» затормозил у светофора.
Мэгги размышляла, что дает хирургу его профессия. Право работать по восемнадцать часов шесть дней в неделю, не имея достаточно времени для общения с женщинами? Или же он говорил о заработке? Получать столько, чтобы, не задумываясь, покупать самую последнюю модель «БМВ»?
Светофор переключился на зеленый, и могучий автомобиль рванулся с места.
— Приятная машина, — заметила Мэгги.
— Служит надежно.
Равнодушный тон доктора удивил ее. Мужчины, безразлично относящиеся к автомобилям, обычно спокойно относятся и к деньгам. И наоборот. Отец Мэгги, например, обожает машины, и чем более броские и дорогие, тем лучше. Кевин был также завзятым автолюбителем.
— К тому же куплена в рассрочку, — добавил Гордон. — Я меняю их раз в два года. Меня машины не особенно занимают, но женщины, кажется, любят, чтобы их возили в приличных авто. Кроме того, по мнению Бренды, я обязан ездить в технически надежной машине, если думаю о своих пациентах. Было бы безответственно в один прекрасный день застрять в туннеле под морским портом, когда меня ждут в операционной. Откровенно говоря, по-моему, сестру больше заботит, чтобы я вовремя приезжал домой на ужин. Она просто с ума сходит, если я задерживаюсь.
— Она лишь печется о ваших интересах, — напомнила Мэгги, негодуя на Фостера. Как он не понимает: повезло тому, кто имеет такую любящую, заботливую сестру.
