Ее пальцы застыли, затем она медленно перешла к следующему суставу. Она даже не подняла взгляд.
— А почему вы решили, что я должна это знать?
— Потому что вы виноваты в том, что я ее не нашел.
Она подняла голову, прищурив глаза от гнева.
— Так обычно говорил Джимми. Если он слишком много кутил, в этом была виновата я, якобы ограничивая его свободу. Если он не кутил, в этом тоже была виновата я, потому что он чувствовал себя слишком виноватым, чтобы развлекаться.
— Я не Джимми. — Он медленно убрал правую руку и протянул ей левую. — Я имел в виду, что не мог бы быть с другой женщиной, если думаю только о вас. — Уголок его рта поднялся, но глаза не смеялись. — Я ввязался в драку, потому что это мне показалось легче, чем выяснять, почему я не захотел хорошенькую куколку, которую там встретил.
— Которая мило и легко прыгнет к вам в постель, а потом без жалоб упорхнет, когда вам настанет пора двигаться дальше? — Саммер сама удивилась, как спокойно звучал ее голос.
— Да, — сказал он, и улыбка слегка тронула его губы. — Вы правы, в основном я был там для этого. Я выгляжу отвратительным сукиным сыном, да?
— Вы выглядите как большинство ковбоев, которых я знала, — сказала она. — Впрочем, это меня мало касается.
Она не подняла взгляд. Ей понадобилась вся ее воля, чтобы рука не дрожала, когда она втирала целебную мазь ему в суставы.
— Не думаю, что это поможет.
— Еще не прошло достаточно времени.
— Терпением я не отличаюсь.
Он поднял обе поврежденных руки и обхватил ими ее лицо.
Саммер не протестовала.
Он не поцеловал ее в губы, а коснулся сначала одной щеки, потом другой. Ее сердце заколотилось. И она, лишь собрав всю свою волю в кулак, сумела вырваться из сладкого плена его рук.
Несколько мгновений она не могла перевести дыхание, словно буря, которую он в ней разжег, лишила ее воздуха.
— Нет, — сказала она наконец как себе, так и ему. — Нет, я не хочу!
— Не думаю, что это имеет большое значение, хочешь ты этого или нет, — сказал он, поднимаясь со стула и глядя на нее без малейшего намека на улыбку. — Рано или поздно мы станем любовниками, Саммер!
— Я не из тех, кто легко сдается!
— Конечно, не из тех! Единственное, чем ты можешь помешать овладеть тобой, Саммер, это избавиться от меня! Убей меня! Сможешь?
Она посмотрела на него и ничего не ответила.
— Я дам вам немного времени привыкнуть к этой мысли, — тихо произнес он. — Но только немного!
Он схватил свою рубашку и вышел из кухни.
Саммер смотрела прямо перед собой, тщетно пытаясь успокоиться. Неужели она и в самом деле влюбилась в Чейза Магуайра!
Саммер не собиралась сдаваться без борьбы.
Конечно, она опять старательно избегала Чейза. Он обязательно это поймет — особенно если учесть, что во все свои поездки она отправлялась во время ленча. Она оставляла ему еду на столе и записку, в которой просила держать при себе мобильный телефон и отвечать на звонки. Однако было совершенно ясно, что все ее ухищрения напрасны.
Ей надо было многое обдумать, а когда он был рядом, она не могла разобраться в своих мыслях.
Не важно, что он самый сексуальный мужчина, какого она когда-либо встречала, думала она, подъезжая к дому Мод. Разумеется, она не должна была влюбляться в такого человека, как он, — странника, который вряд ли когда-нибудь удовлетворится одним местом или одной женщиной.
Мод открыла дверь прежде, чем смолк дверной звонок.
— Я думала, что смогу уговорить вас угостить меня чашечкой кофе, — сказала Саммер, зная, что сейчас опять разоткровенничается, чем приведет в восторг свою любопытную подругу. — К тому же на днях мы так и не закончили наш разговор, верно? Когда вы собирались рассказать мне, каким образом Чейз повредил колено.
Морщинистое лицо Мод загорелось.
— Проходи! Пойдем на кухню, — пригласила она, проходя через безукоризненно чистую гостиную, увешанную кружевными салфеточками и заставленную полированными столиками, — пока я приготовлю кофе, поболтаем!
Саммер прошла за ней в маленькую, зеленую с белым кухню в задней части дома, понимая, что главная цель ее прихода сюда — побольше узнать о Чейзе.
— Итак, — начала Мод, поставив на огонь старый металлический кофейник и сев за кухонный стол напротив Саммер. — Ты признаешь, что тебя интересует твой симпатичный работник? Хороша у него задница, да?
Саммер покачала головой, удивившись своей старой подруге, которая сама покраснела от собственной смелости.
— С моей стороны было бы глупо им интересоваться! Это не тот человек, которому по вкусу постоянство!
— Сомневаться не приходится, — подтвердила Мод. — Он бросил родео, так ведь? Может быть, сейчас он просто кочует с места на место, потому что не знает, что делать с самим собой? Может быть, хорошая женщина могла бы ему подсказать кое-какие мысли на этот счет? Полагаю, он достоин того, чтобы рискнуть!
Но Саммер не хотела рисковать. Она вообще не хотела мужчины. Она хотела гарантий, а с мужчинами их не может быть... даже с теми, кто кажется безопасным. А безопасный было самое последнее слово, которое подошло бы к Чейзу Магуайру.
— Я больше не хочу рисковать, Мод! Кофе готов?
К тому времени как Саммер допила чашку кофе, она уже знала все, что старушке было известно о несчастном случае, приключившемся с Чейзом. Пятнадцать месяцев назад он выбрал для соревнования очень пугливую лошадь и в результате оказался в больнице с парой сломанных ребер, легкой контузией и раздробленной коленной чашечкой.
— По крайней мере у него хватило ума уйти, — сказала Мод. — Из родео, я имею в виду. Некоторые ковбои, как бы побиты они ни были, держатся за него, год за годом. Хочешь еще кофе?
— Нет, спасибо, — нахмурилась Саммер.
В каком же состоянии у Чейза колено? Одной травмы недостаточно, чтобы ковбой окончательно оставил родео. Неужели колено Чейза так повреждено, что он не в состоянии крепко держаться на необъезженном жеребце?
— Я, пожалуй, пойду домой! Рики вернется из школы минут через двадцать.
Зазвонил телефон.
— Погоди минутку, — попросила Мод, подходя к телефону.
Поскольку телефон висел на стене тут же, на кухне, Саммер по выражению ее лица увидела, что новости плохие.
— Поговори лучше с ней сама, Роузи, — предложила Мод звонившей. — Она как раз здесь.
Первые несколько минут Саммер слушала Роузи молча, не веря своим ушам и переполняясь гневом.
— Но я живу здесь всю жизнь! Меня здесь все знают! Как можно верить подобным сплетням?
Уверения Роузи, что она сама ни минуты не верит этой истории, не особенно помогли.
